Точка кипения - Фрэнк Лин

– Между прочим, вы первый начали, когда заявили, что я унаследовал глупость моего отца, – заметил я.

– Главное, что я сам не глупый отец, поэтому желаю точно знать, что за игру вы затеяли с моим сыном Чарльзом.

– Спросите у него.

– Спрашивал. Он выдал мне какой-то бред, будто ты готов обеспечить его алиби.

– Если он так сказал, – кто я такой, чтоб опровергать его слова?

Я поглядел на массивные бронзовые подсвечники, украшавшие ближайший столик, и подумал, что смогу воспользоваться ими как оружием для самозащиты.

– Расскажи мистеру Карлайлу все по порядку, – встрял Хэффлин.

– А если не расскажу?

– Это ты помог Чарли убрать Лу Олли? – потребовал ответа хозяин.

– Я думал, что вы все знаете, – почти пробормотал я.

– Что ты имеешь в виду? Считаешь, что я организовал убийство, которое ляжет пятном на всю мою семью? Пошевели мозгами, Кьюнан.

– К моим мозгам это убийство какого отношения не имеет.

– Убийство произошло у дверей твоего офиса.

– Мало ли что могло случиться на улице в центре города?

– Ты спишь с женой моего сына? – вдруг спросил Карлайл.

– Нет.

– Зачем же ты возле нее крутишься?

– Она попросила меня доказать, что ее отец осужден по ошибке.

– Кончай врать, подонок! – взревел Карлайл и, метнувшись ко мне, заехал пару раз по лицу. Выпад оказался неожиданным, но мне удалось отшвырнуть его назад ответным ударом. Хэффлин поддержал хозяина сзади, а два регбиста скрутили меня за плечи так, что я не мог пошевелиться.

Брэндон Карлайл пыхтел, как испорченный паровой двигатель. На губах выступила пена. Хэффлин суетился над ним, как испуганная квочка. В руках его хозяина появилась коробочка с пилюлями, одна из которых отправилась в рот, под язык Я понял, что ошибался с определением возраста Карлайла – ему было не меньше, чем моему отцу. Глядя на него, я испытывал глубокое презрение, и вдруг почувствовал липкую струйку на верхней губе. Я слизнул ее – оказалось, кровь, – этот старый крокодил разбил мне нос. Пока я утирал кровь платком, он, насколько хватило сил, упивался своим доблестным поступком. Потом Карлайл подошел поближе, а его питомцы-тяжеловесы снова вцепились в мои запястья, опасаясь нового выпада с моей стороны.

– Не так уж ты и крут, малыш, – победоносно ухмыльнулся Карлайл.

– Теперь, когда твоя колченогая команда скрутила мне руки, можешь заехать мне по лицу еще раз.

– Вот дьявол! Иди сюда, глупыш, – сказал вдруг Карлайл совершенно иным тоном. – Вы все свободны, – сказал он своим «качкам». – Ты, Тони, тоже. Думаю, я могу поговорить с Кьюнаном с глазу на глаз. Не хочу, чтоб меня охраняли, как британскую корону.

– Вы уверены, мистер Карлайл? – засомневался Хэффлин.

– Уходите! – Для убедительности Брэндон взмахнул рукой.

Хэффлин вышел. Я присел напротив Карлайла на один из громадных диванов.

– Я знаю, что все здесь слишком вычурно, – тихо сказал хозяин. – Так хотела моя жена, она начала работать с дизайнерами, а с тех пор, как ее не стало, у меня не хватает фантазии довести все до нужного уровня. И против «Национального треста» я ничего не имею, мы сами состояли членами треста, когда она была жива.

– Неужели?

– Знаешь, парень, – задумчиво сказал Карлайл, – иногда мне кажется, что больше всего я был счастлив, когда мальчишкой жил в двухкомнатной квартирке над крошечной забегаловкой в Анкоутсе. Вокруг были сплошь прядильные фабрики. Сейчас там все по-другому… Но если ты считаешь, что этот дом – сплошное архитектурное излишество, поезжай и погляди, что понастроили на прелестных улочках, где прошло мое детство.

– Я езжу там каждый день.

– Ну, конечно, прости, я позабыл. Когда у человека появляются деньги, он забывает о своих корнях. Может, поэтому я так привязался к своей команде. Да, я привязан к ребятам больше, чем к этому дому. Сколько раз я занимался тут переделками – и все не так… Если у тебя хороший вкус, может, придумаешь, что здесь можно изменить?

– Спасибо за доверие, но я специализируюсь не на интерьерах, – ответил я со смешком.

– Скажи мне правду. Как ты считаешь, Чарли замешан в убийстве Олли?

– Я думаю, что нет. И это правда, – сказал я.

– Полагаю, так оно и есть, но не знаю, радоваться мне по этому поводу или горевать.

– Здорово!

– Ты ведь не намерен шантажировать его? Хотя о чем я спрашиваю – знаю, что нет. Яблоко от яблони… Твой папаша – порядочный дуболом, но никогда никому не продавался.

– Благодарю за чистосердечные свидетельские показания, – сказал я, вставая.

– Сиди, я еще не закончил, – приказал хозяин.

Я опустился на диван.

– Мой Чарли без царя в голове, чего не скажешь о его жене. Она изобретательная штучка с мозгами, которых хватит на двоих. Как думаешь, она имеет отношение к смерти Олли?

– Не большее, чем ваш сын, – ответил я.

Некоторое время он молча глядел на меня.

– Жаль, что в этом вопросе я не разделяю твоей уверенности. Тебе хорошо известно, что за фрукт ее папаша. Не связывайся с Винсом Кингом. Это не человек, а змеиный яд.

– К чему вы клоните, мистер Карлайл?

Я попытался улыбнуться, но рот сам собой сложился в оскал.

– В истории разбираешься?

Я неопределенно пожал плечами.

– Вспомни римских императоров… как только они становились старыми, начинались проблемы. Кто придет на смену? Кому передать наследство? Деньги? Во главе «Карлайл Корпорэйшн» может стоять только один человек.

– Правда?

– Опять ехидничаешь. Правда. Не знаю, чего хотел Чарли, если это он велел убрать Олли, – вот что не дает мне покоя. Они боятся, что мне взбредет в голову перевести деньги в оффшорную зону, чтоб лишить их доступа к моим капиталам.

– Кто это – они?

– Мои сыновья и их жены… особенно жены. Чарли предан мне больше других, но его жена! Очень жалею, что впустил ее в семью. Вот чем воздается мне за доброту: девчонка хочет вызволить своего отца, чтоб он вернул себе нечто принадлежащее ему по праву. Напридумывала себе невесть что! Да и сам он сумасшедший. Пора бы и тебе понять это.

– Я не считаю, что Винс Кинг сумасшедший.

– Так ты с ним знаком?

Я пристально взглянул на Карлайла. Он продолжал смотреть на меня внимательными глазами, приглашая к продолжению разговора. Теперь его темные живые глаза утратили возраст и хитровато улыбались. Он мог бы мне рассказать многое об интересовавших меня людях, но я хорошо понимал, что еще не время. Однако меня подмывало…