По велению сердца - Даниэла Стил

– Само собой, — ответил Марк.

Всю обратную дорогу в такси Хоуп проплакала. Ей было больно и обидно, что безо всяких на то причин Финн постоянно ее обманывает.

Перед отъездом Хоуп еще раз поговорила с Марком. Новой информации для нее пока не было, а все свои дела в Нью-Йорке она закончила. Хоуп ежедневно звонила в клинику и справлялась о состоянии Пола. Никаких перемен там не было, Пол много спал, так что Хоуп всякий раз говорила с лечащим врачом. Пол, конечно, ослаб, но это было естественно при его диагнозе. Он медленно уходил из жизни. В клинике Хоуп пообещали, что о любых критических изменениях в его состоянии ей немедленно сообщат. Лечащий врач знал что, если потребуется, она сейчас же прилетит. Этот врач был знаком с ними обоими еще во времена их супружества и горячо им сочувствовал, ведь на них столько всего свалилось — сперва болезнь Пола, его вынужденная отставка, потом смерть дочери и, наконец, решение Пола о разводе.

Хоуп позвонила Финну сказать, что вылетает, и тот обрадовался как ребенок. Слыша его оживленный голос, она погрустнела. После стольких вскрывшихся обманов у нее было ощущение, будто из под их отношений уходит почва. Но ей так хотелось надеяться, что все еще может наладиться, правда, она и сама не очень представляла, каким образом. Хоуп рассчитывала убедить Финна, что ему незачем лгать ей о своем детстве и вообще о чем бы то ни было, в том числе о проблемах с издательством. Ни его прошлое, ни нынешние проблемы не изменят ее отношения к нему, а вот обман — да. Ложь Финна совершенно лишала ее сил. Хоуп не знала, чему верить. Она по прежнему считала Финна достойным человеком, но как тогда объяснить его поведение, его поступки? Он до сих пор даже не заикнулся о последних неприятностях! Ни словом не обмолвился о расторгнутом контракте. Он пошел еще дальше в своем обмане, пригласив ее в ресторан отмечать якобы подписанный договор. В душе Хоуп боролись противоречивые чувства — возмущение, обида и жалость… Она любила Финна и огорчалась, что он боится сказать ей правду.

– Я уже заждался. Давно пора! — воскликнул Финн. Хоуп показалось, что он не вполне трезв. Финн пожаловался, что погода стоит ужасная и он с самого отъезда Хоуп пребывает в тоске. У Хоуп даже мелькнула мысль, не стал ли для него разрыв с издательством началом депрессии.

– У меня тоже настроение скверное, — ответила Хоуп. Эта поездка оказалась действительно нерадостной. Не радовала даже работа. Все три недели Хоуп терзали переживания из за Финна. В самолете она продолжала размышлять о том, как ей вести себя дальше, назад ведь теперь не отыграешь. Делать вид, что все хорошо и она счастлива и спокойна, ей вряд ли удастся. Но и унизить любимого человека, объявив, что ей все известно, она тоже не могла.

Финн встречал ее в аэропорту. Выглядел он ужасно — Хоуп сразу заметила темные круги под глазами и припухшие веки. В этот раз ее не обрадовал даже дом. Стоял дикий холод, а Финн забыл включить отопление. А поднявшись наверх, Хоуп увидела, что на письменном столе в его кабинете лежало не больше десятка новых страниц. А он то хвалился, что за время ее отсутствия написал чуть ли не сотню, и вот выясняется, что это тоже очередная ложь.

– Чем занимался, пока меня не было? — спросила Хоуп, разбирая чемодан. Она повесила свои вещи в шкаф, убрала белье в комод. Хоуп постаралась, чтобы ее голос звучал бодро. Но, несмотря на ее старания, Финн все же уловил напряжение. Он еще в аэропорту почувствовал, что что то не так.

– Хоуп, что случилось? — тихо спросил он, притянул ее к себе и увлек на постель.

– Да ничего. Пол очень болен, переживаю за него. — Финну явно не понравился ее ответ, но лучшего объяснения Хоуп не придумала. Она не спешила признаваться, что знает о его лжи — и о его детстве, и о «родовом гнезде», которое на самом деле таковым никогда не являлось. Перед глазами стояла старая фотография с четырьмя мальчуганами в ковбойских шляпах, и ей опять стало его жаль. Ну зачем ему понадобилось нагромождать всю эту ложь, неужели он все еще не верит в ее любовь, в ее бескорыстие?

– Ну ничего, может быть, Пол еще поправится, — попытался быть корректным Финн и просунул руку ей под свитер, лаская грудь. И Хоуп вдруг подумала, не исчерпываются ли этим их отношения? Куча лжи и фантастический секс?

У Хоуп было такое ощущение, будто мир вокруг рушится, но она старалась не подать виду. Ей было больно сознавать, что вся, абсолютно вся его прежняя жизнь — родители, детство, дом в Саутгемптоне, школьные годы, окружавшие его люди, — все это, как оказалось, существовало только в его фантазиях. Может быть, Финн просто не желал быть заурядным человеком из бедной семьи — и поэтому придумал красивую биографию? У Хоуп не было настроения заниматься любовью, тревожные мысли мешали ей и словно отдаляли от Финна. Но она позволила ему стянуть с нее одежду и вопреки своим горестным раздумьям вдруг почувствовала возбуждение. Что ж, ему не откажешь в умении обращаться с женщиной. Но при всей ее любви к Финну отношения между ними этим не исчерпывались. Чтобы продолжать жить с ним, ей необходимо было знать, что она может ему доверять.

После трех недель разлуки Финн был ненасытен. Как человек, едва не умерший от голода и жажды, он бросался на нее снова и снова. А потом, когда он наконец насытился и уснул, Хоуп отодвинулась в сторону и тихо заплакала.

На другое утро, за завтраком, Финн как бы между прочим спросил, когда же они наконец поженятся. Перед поездкой Хоуп в Нью-Йорк речь шла о том, чтобы сделать это в канун Нового года. Финн считал, что будет здорово каждый год именно в этот день отмечать годовщину. Но когда он заговорил об этом сейчас, Хоуп не спешила отвечать. Теперь, когда она столько о нем узнала, ей требовалось время на размышления. И она еще не получила полной информации о Финне. Но выяснять отношения с Финном сейчас, не дождавшись всех результатов расследования, было бессмысленно.

– В чем, собственно, дело? — занервничал он. — У тебя в Нью-Йорке появился другой мужчина? — Финн видел, что Хоуп не хочет говорить на эту тему.

– Конечно, нет! — ответила Хоуп. — Просто выходить замуж, когда Пол так болен, это жестоко по отношению к нему. — Это было единственное объяснение, пришедшее ей в голову.

– Какая тут связь? Он болеет уже много лет! — Финн был взбешен. — А если он проживет еще годы и годы?

– Но сейчас ему стало намного хуже! — горячо возразила Хоуп.

– Ты знала, что так будет. Ты сама мне говорила, что его состояние необратимо ухудшается.

– Мне кажется не вполне этичным устраивать праздник, когда дорогой мне человек находится практически при смерти. — В последний раз Пол произвел на нее тягостное впечатление, она всерьез опасалась, что может его больше не увидеть. — К тому же свадьба без гостей — это как-то скучно! Я подумала, может быть, все таки устроить свадьбу летом на Кейп-Коде. Можем пригласить Марка Веббера и твоего агента, они не чужие нам люди, да и Майклу будет проще приехать на Мыс, чем лететь в Ирландию. И с Полом ситуация прояснится.

– Сомневаешься, Хоуп? Уж не передумала ли ты? — зло спросил Финн.