Упущенные Возможности - Ande

хозяйственные кондиции реэмигранта, сметливые земледельцы оценили по достоинству. И, судя по всему, не прогадали.

Так что, достаточно скоро по возвращении на Родину, Александра с отцом перебрались в Марфино. Илларион Илларионович стал председателем колхоза. А Сашка перевелась в сельскую школу. А там, свободно владея французским, немецким и латынью, а так же имея за душой курс Русской Гимназии Парижа, быстро стала самой молодой советской учительницей. Стоит лишь добавить, что директором этой сельской школы, была пожилая народоволка- смолянка. Давняя приятельница Надежды Константиновны.

Как не крути, при вменяемом управлении, пригородный колхоз — это всегда вполне доходное предприятие. В случае с Илларионом Воронцовым, возглавившим организованный колхоз, все оказалось в строку.

Передовые методы землепользования, механизация, прямые контракты с армией, и трестом московских столовых. Плюс вдумчивый и придирчивый отбор в колхозники.

А потом в СССР случился голод, в связи с засухой. Увидев, такое дело, товарищ Воронцов рискнул.

Совместно с товарищем Лысенко, из ВАСХНИЛ, они провели смелый эксперимент.

Были распаханы все земли до которых смогли дотянуться. И, по методу Лысенко, засажены картошкой. Это когда вместо целого клубня закапывают часть от него.

В общем, к тридцать второму, колхоз ' Останкинский' показывал устойчивые и высокие прибыли. Потратив на производство продукции раз в пять меньше чем остальные крестьяне. Плюс серьезные объемы отгружались голодающим южным регионам.

Вот тут то, и началось бурление говн.

Когда деревня Марфино была никчемной подмосковной деревушкой, до нее никому не было дела. Но стоило лишь поднакопиться жирку… Стоило лишь женам колхозников надеть новые наряды, а колхозникам подправить дома, подворья, и прикупить коров со свиньями, деревенская революционная общественность пришла в негодование.

К этому моменту в стране вполне созрела взрывоопасная ситуация. Повсюду можно было купить любой товар или продукт. Нужно было лишь заработать денег. Что получалось вовсе не у всех.

В случае с колхозом ' Останкинский', Уездный Комитет Бедноты гневно заявил «Доколе⁉». Деревенские никчемушники, бездельники и пьяницы, как водится, запустили разговоры, про отнять и поделить. Ибо, не для того революцию делали, и в Гражданскую воевали, что бы теперь разные господа жировали.

То есть, запахло рейдерским захватом и разграблением успешного бизнеса. Тем более что, окрестные деревенские люмпены вовсе не растеряли желания жечь и грабить.

Так, в ближнем Подмосковии случился самый настоящий бунт с применением оружия. Понять из газет, кто был пружиной событий, я не смог.

Достоверно известно, что после народного схода в деревне Марфино, толпа сожгла правление этого буржуйского колхоза, и пошла громить дома колхозников и председателя колхоза.

Революционные массы, не учли одного. Иларион Илларионович Воронцов был вовсе не мальчик для битья. Да и колхозники, познавшие радость освобожденного труда, были не сиволапым мужичьем. Многие успели повоевать. А уж бывший подполковник Императорской Лейб-Гвардии, сумел организовать образцово-показательную войсковую операцию.

К тому моменту, как ЧОНовский эскадрон, направленный в Марфино из Москвы, прибыл в деревню, все было кончено.

Двадцать пять погибших с обоих сторон. И массовые аресты среди бунтовщиков. В связи с переполненностью Беломоро-Балтийских лагерей, бунтовщиков отправили валить лес в Коми. Читая газетную статью об открытом суде над марфинскими контрреволюционерами, я не переставал ухмыляться. Ох и хитрожоп, оказался, товарищ Калинин! Желание части политбюро, принудить население к рабскому труду, он весьма ловко, руками одного из них, Ягоды, перенаправил на подавление голожопых мудаков и горлопанов.

Я так понимаю, воизбежание сомнений, на чьей стороне власть в этой истории, и в историях похожих на эту по всей стране, товарищ Воронцов был награжден «Орденом Трудового Красного Знамени». Впрочем, успехи его хозяйства были более чем весомы, и награда нашла героя заслуженно.

Короче, к тому времени как помер Куйбышев, и Останкинское хозяйство, будем прямо говорить, лишилось крыши в верхах, товарищ Воронцов уже был сам себе крыша. Глава успешного колхоза, все больше подгребающего под себя окрестные деревни. Депутат, орденоносец, член коллегии НарКомЗема, и прочее и прочее…

Читая все это, я чесал репу и посмеивался. Все, включая Александру, побаивались нашего с товарищем Воронцовым знакомства. Ожидая, видимо, расчлененки и прочих неаппетитностей. А я был настроен философски. Лет мне много, мужик он — очевидно вменяемый, договоримся как нибудь. Тем более что это она меня выбрала. Ну, то есть, так-то и я бы конечно. Но не успел.

Однако, я все же ее спросил, а чего это ты, вдруг ко мне так воспылала, Александра Илларионовна⁈ Вон, Полянский, всяко лучше претендент, и должность повыше, да и других претендентов, судя по всему, пруд-пруди.

Естественно, она и не подумала отвечать. Просто заявила:

— Ты смешной и беззащитный.- она с удовольствием меня целовала, и смеялась — И все время удивляешься. Ты в меня мгновенно влюбился, как только увидел. Да так, что это все вокруг поняли. Роооом… ну какая девушка устоит? Я потом всю ночь не спала, вспоминала, как ты на меня смотришь.

— Ну теперь то все ясно, Саш. Очень тебя понимаю! Я и сам, бывает, ночи не сплю, все думаю о себе. И про беззащитность мне понравилось.

— Вот! И ты не стесняешься признаться что дурак.

— Не хочу тебя, Саш, огорчать, но глубокий и мощный ум, поверхностные вертихвостки распознать не в состоянии…

Ну какие разговоры в постели?

На все остальное, у нас с ней банально не было времени. Мои мрачные предположения светской жизни не оправдались, вплоть до того, что мы не смогли посетить ЦПКО, хотя и собрались. Говорю же, ненормированный рабочий день.

После того как она предъявила мне, найденную в недрах моей квартиры кучу всякого хозяйственного барахла, сервизов, и прочих утюгов, я заподозрил что она примется вить гнездо, доставая меня всякой ерундой, типо цвета обоев. Но, и тут я ошибся. Это был простой обыск, с целью проверить наличие-отсутствие в моей жизни других баб. Осознав, что таких не наблюдается, она потеряла гнездостроительный запал. Вплоть до того, что уступила мне место у примуса.

Первый приготовленный ею ужин был грандиозно-эпичен по замыслу. Предполагалось мясо по французски. В исполнении товарища Воронцовой, им оказалась обжаренная говядина с картохой, которые залили бургундским, из магазина на углу. Это было даже съедобно.

Так что, по утрам я варю ей кофе, а потом мы идем в памятный мне ресторан, на другом углу переулка. Вильгельм Семенович, тот самый метр, уже знает, когда мы появляемся, и на столике нас ожидает яичница и сок.

За размышлениями, я добрался до дома. Но не стал заезжать во двор, там народ кино смотрит, а приткнул машину у тротуара. Все равно сейчас на вокзал поедем.

Сашка,