Грех Кабила - Иман Кальби

шаг замирает, так и не коснувшись песка. Элисса вскрикивает и закрывает лицо руками.

Потому что в этот момент Моника, совершенно не моргнув, выпускает пару пуль в голову пытающемуся отъехать водителю.

Машина проезжает еще какие-то пару метров, а потом просто впустую гудит, работая вхолостую. Педаль газа никто теперь не нажимает, потому что водитель превратился в мягкую куклу, повиснув на руле.

– Это я для того, чтобы доказать, что не шучу… А еще нам не нужны лишние глаза. Идиот, предал своих за деньги, которые даже не увидит…– произнесла задумчиво Моника, скорее для себя, чем для Элиссы и Евы.

– А ты? Ты тоже продала своих? Мы ведь дружили!– пораженно посмотрела на бывшую подругу Эли.

– Не вступай с ней в разговор. Она конченный человек, Элисса,– вмешалась Ева, пятясь ближе к подруге и пытаясь ее загородить.

Но Эли сейчас была так поражена, что даже не замечала этого. Картинка из отдельных частичек начала складываться в узоры реальности, как в калейдоскопе. Это было больно и обидно…

– Ведь это из-за тебя погибла Фатима, да? Там, у клуба… Ведь это ты отправила ее наружу…

– Сорри,– пожала та плечами,– знаю, ты сильно была привязана к ботаничке, но… Она увидела и услышала то, что ей не следовало! Я наврала тебе, что она в туалете, а ей сказала, что ты снаружи… То, что вы оделись одинаково, позволило тебе поверить, что убить хотели тебя, но нет. Никто тебя убивать не собирался, как и сейчас. Поэтому давай по-хорошему. Сядем в машину и уедем…

– Куда, Моника?! К кому?! Это Бадави?! Они тебя наняли? Это они продолжают строить козни вокруг моей семьи?!– её разрывало изнутри. Она заблуждалась. Как же во многом она заблуждалась!

– Бадави?– усмехнулась Моника,– нет, милочка, ты так же далека от истины, как тогда, у клуба, я…

Моника не смогла договорить, потому что в этот момент бесшумный выстрел угодил прямо между глаз одному из безмолвных качков рядом с ней. Дернулись все, резко обернувшись назад. Выстрел был произведен из дальнего расстояния. Снайпер? Где? За скалой на расстоянии пары сотен метров?

Паника среди качков, крики на арабском наречии, которое Эли не признала. Снова выстрел- один, второй, на этот раз они громкие, без глушителя. Элисса крепко зажмурила глаза, пригнувшись. А потом почувствовала, как ее резко дергают за кофту и тащат за собой. Спотыкаясь, вынужденно встала. Обернулась назад, увидев лежащую на песке Еву, дернулась к ней.

– Стоять, Элисса! Не совершай идиотских движений! Она там, где должна быть!– кричала крепко сжимающая Эли под горло Моника. В ней, оказывается, было столько силы…

– Вот именно, стоять, Моника,– это прозвучало громко, с эхом. Знакомым Элиссе баритоном. Из глаз тут же брызнули слезы. Он… Все-таки Он пришел… Это его снайпер?

Агилас шел к ним навстречу от скалы, стоящей одиноким исполином в пустыне, также сжимая в руках оружие. Моника хмыкнула, еще сильнее обхватив шею Эли.

–Еще шаг, Бензема, и твоя драгоценная розочка останется без своего бутончика!

-Что, Кабил, страшно? Боишься за свою красотку?– дыхание Элиссы сперло от того, как сильно сжимала ее горло Моника своим локтем. И в то же время, вдавливаясь в полную грудь девушки, которую она все это время считала своей подругой, она не могла не чувствовать ее дикого сердцебиения. Та боялась…

Их взгляды с Агиласом пересеклись- стало спокойнее. Возможно, это самовнушение и самообман, но как и прежде, ей казалось, он слышит ее даже на расстоянии. И она- улавливает его эмоции. И сейчас от этого мужчины исходило спокойствие и уверенность.

–Моника, не надо,– обратилась к ней тихо Эли,– прекрати! Ведь ты была искренней. Не может быть, чтобы все было игрой… Ты встречалась с моим братом…

–Тихо, Элисса! Все это часть игры! Чтобы быть ближе к тебе!

–Зачем тебе это? Ты красива, умна…

–Не разговаривай с ней, Элисса,– осек девушку Агилас, неумолимо приближаясь к ним.

–Стоять!– закричала Моника, судорожно направляя пистолет то на Агиласа, то на Элиссу.

– Заводите машину!– закричала на французском мужикам, которые тут же спрятались за корпус кузова своего пикапа, стоило их напарнику свалиться замертво.

–Все кончено, Я все равно убью тебя, сучка,– Агилас не останавливается, продолжая движение к Монике.

–Только после того, как я грохну красотку! Мне нечего теперь терять!– истерично выплёвывает она, все еще надеясь что- то изменить.

Снова раздаются выстрелы. Они бесшумные, но зато слышно, как сдуваются с глубоким, словно бы человеческим, выдохом покрышки, как охают в последней попытке что- то сказать двое качков, так и не успев завести мотор.

Агилас пользуется мгновением, когда Моника в панике отворачивается на происходящее позади – и одним выверенным броском, как и подобает хищнику, буквально вырывает из захвата девушки Элиссу.

–За спину! Повторяешь даже мой вдох!– кричит он ей, закрывая мощными плечами.

–Она все равно не достанется тебе, Кабил! Лучше пусть она умрет, чем…

Не договаривает, вскрикивая. Потому что пуля уже в ее сердце. Агилас стреляет и попадает.

Моника осаживается.

–Ты ведь знаешь, какой это грех… Грех, Кабил…– последние слова застывают на ее губах маской смерти.

Элисса видит, словно бы в замедленной съёмке, как девушка тряпкой падает на песок в неестественной позе. Ее рука с пистолетом опадает веревкой, взъерошивая песок. И даже через пелену, застилающую глаза поволокой ужаса и отчаяния, она ловит на запястье причудливый символ, начерченный черными чернилами- что- то вроде стоящих в один ряд английских букв s. Странно. Она никогда не видела его раньше у Моники… У нее ведь не было татуировок…

Из ступора ее выводит движение рядом. И с ужасом Элисса осознает, что это Агилас, тоже осаживающийся на землю.

Моника тоже успела выстрелить. И тоже попала…

Глава

40

Все, что происходило дальше, было в тумане, песчаном мороке, мираже. Горько- соленый вкус пыли, смешавшейся с ее слезами и потом, опадающее на нее мощное тело Кабила, кровь, много крови… на заднем плане- еще одно тело, неподвижное, раскинутое на песке нелепой кривой звездой. Она боялась смотреть на Монику- словно бы сдувшуюся, как шарик, которая теперь больше походила на тряпичную куклу, небрежно выкинутую хозяйкой. Смерть жадно высосала из нее всю энергию жизни- и от некогда сочной латиноамериканки не осталось и следа… Как будто это только ее оболочка лежала на песке- подобно тому, как змея скидывает шкуру.

Голоса- много голосов, шум двигателей и облака пыли от их стремительного движения по барханам. Они клубятся, как