Знак расставания - Лиз Райан

— Дрейфишь? — спросила Эран шепотом.

— Я боюсь. Но ты не бойся. Я люблю тебя и буду с тобой и сделаю все, чтобы ты была счастлива, — сказал Бен.

Эран улыбнулась, судорожно подыскивая какие-нибудь простые, обыденные слова.

— Ну, тогда помой посуду, — заявила она.

— Да брось ты эту посуду! Лучше достань свой гобой, и мы порепетируем, — попросил Бен.

Забавно! Аймир как раз об этом и говорила. Понадобится какое-то время, прежде чем два человека подстроятся друг под друга, и не надо воспринимать несколько первых дней или ночей слишком серьезно. Эран была очень взволнована. Может, и в самом деле гобой для начала — это то, что сейчас нужно.

Так и получилось. Когда Бен уселся за рояль, Эран встала с ним рядом и, по общему выбору, заиграла «Ловцов жемчуга». Все ее тело расслабилось и отдалось потоку звуков, и их души словно слились воедино и вознеслись ввысь, переплетаясь в одном порыве. Закончив пьесу, они оба заулыбались и вдруг рухнули на пол.

— Это должно произойти, Бен, правда? — спросила Эран.

Бен вытянулся рядом с ней и взял ее лицо в свои ладони.

— Да, я так долго этого хотел. Но я должен был удостовериться, что ты можешь доверять мне, что я могу сам себе доверять, — сказал он.

— А сейчас ты уверен? — спросила Эран.

Бен оторвался от ее губ и заглянул ей в глаза.

— Да, — сказал он.

Его голос согрел ее сердце, и Эран почувствовала себя гораздо увереннее, когда он прижал ее к себе, его гибкие пальцы ласкали ее спину, поцелуи покрывали всю ее целиком, пока она не расслабилась совсем и не стала гибкой и податливой. Просунув руки под его свитер, Эран чувствовала упругую гладкость его кожи, всем телом ощущала жар его объятий.

— Эран? — прошептал Бен.

— М-м-м? — отозвалась она.

— А кровать… привезли? — Бен прижал ее к себе.

Эран расхохоталась:

— Да, она в другой комнате.

— Тогда пойдем туда… Начнем тихонько, медленно, и нам будет хорошо вдвоем, — шепнул Бен.

Ее сердце готово было разорваться, когда Бен поднял ее на руки, перенес в спальню и осторожно опустил на кровать. Но раздевал он ее совсем другими движениями — в них уже было меньше осторожности, и сбрасывал с себя одежду с еще более поспешной непринужденностью. Эран восхитила красота его нагого тела.

— Ты такая красивая… как я только сдерживался? Но больше я и минуты не выдержу, я хочу с тобой спать и просыпаться с тобой… — бормотал Бен.

Его голос, низкий, нежный, его рот, изогнувшийся от удовольствия, когда Эран провела ладонью по его груди, животу, бедрам, ощущая длину его ног, напряженность мускулов, все изгибы, впадины и бугорки, — все приносило ей наслаждение.

Они устроились под покрывалом. Их тела сплелись воедино, Эран прильнула к Бену, отдаваясь ему душой и сердцем.

— О Бен, это прекрасно! Ты чувствуешь, как это прекрасно! — воскликнула она.

Бен никогда еще не ощущал себя так чудесно, как сейчас, когда видел свет радости в ее глазах, чувствовал ее язык у себя во рту — Эран целовала его страстно, как он и предчувствовал, каждая эмоция стократно увеличенной жила в ней.

Обхватив ее ноги, словно впечатав ее тело в свое, Бен сознавал, что на этот раз он пойдет гораздо дальше, чем когда бы то ни было.

Но это было досягаемо, и он не боялся. Это было так напряженно и возвышенно, открыто и бесконечно, светло и невесомо, как губы, которые ласкали каждую клеточку его тела.

Бен хотел обладать этой девушкой, и он хотел, чтобы обладали им. Скорее!

Проснувшись утром, Эран смотрела, как утренний свет лился в комнату через незашторенное окно, а Бен любовался ею и безотрывно смотрел на нее своими темными миндальными глазами.

— М-м-м… — Эран поудобнее устроилась у него на груди и приложила ладонь к его щеке. — Если это была репетиция, Бен, я не могу дождаться концерта в Альберт-Холле!

— Я тоже. Вы прекрасно играете на гобое, мисс Кэмпион, — сказал Бен.

Эран хихикнула:

— Ну, ты мастер-класс! О Бен, неужели мы в нашей квартире, одни? Я чувствую себя так странно, так… по-другому!

— Ты и сама другая. И ты сделаешь другой всю мою жизнь и все, что я делаю, — шепнул Бен.

Да, Эран это знала. Но не сегодня! Сегодня ей хотелось быть просто молодой, живой, быть с Беном. Взъерошив его волосы, она прикоснулась губами к его лбу и уселась, взбрыкнув ногами и сбросив простыни.

— Давай сделаем что-нибудь смешное и нелепое. Искупаемся в фонтане, сделаем татуировку с тиграми на щиколотках, позавтракаем в «Кларидже»! — засмеялась Эран.

Его глаза широко открылись.

— А ты была такой рассудительной. Я тебя переоценил! — улыбнулся он.

— Оцени меня снова! — хихикнула Эран.

Бен схватил ее в объятия и исполнил приказ с огромным удовольствием, чувствуя огромное облегчение: Эран не собирается вставать, готовить завтрак, наводить порядок в квартире, изображать из себя домохозяйку. Не побежит со всех ног проведывать митчелловских детишек, звонить своей маме или выполнять свои бесконечные обязанности, которые, как он боялся, убьют спонтанность их отношений. Бен переоценил буржуазную жилку в ней.

И недооценил чувственную. Жутко недооценил, мелькнуло у него в голове: ее шелковая кожа так и загоралась от его прикосновений, ее рот и пальцы сливались с его собственными, исполненные страстного желания первооткрывателей, исследующих его тело… Казалось, всего за одну ночь Эран научилась очень многому и сейчас со смехом применяла свой опыт на практике.

— Это здорово, — хотелось кричать Бену, пока она продолжала, — это так здорово! Если ты сейчас не прекратишь, Эран, тебе придется отправить меня в больницу! Но, как ребенок, вырывающийся на волю в игровом космическом центре, Эран продолжала нажимать на все «кнопочки» подряд, пока не наступил полный хаос, и тогда она страшно удивилась опустошительному результату, который сама и устроила. Впрочем, так же, как и Бен. Он гордился своими марафонскими способностями, но сейчас, похоже, он входил в какой-то спринт, буквально взрывающий артерии. Позднее, предположил он, Эран научится соразмерять их силы, но пока это казалось маловероятным, и Бен сказал ей об этом, как только к нему вернулась способность говорить.

И спустя часы, пока они еще валялись, сохраняя в себе это сладкое ощущение, этот вкус друг друга, Бен почувствовал потребность испытать что-то еще.

— Давай возьмем мотоцикл и умчимся куда-нибудь? Маргейт, Малдон, Марлоу? — предложил он.

— Мексика, Манчестер, Миссури! Куда угодно! — отозвалась Эран.

Они сорвались с постели, оделись и побежали к мотоциклу. Запрыгнув сзади, крепко обхватив Бена, Эран взмыла вместе с ним. Но Бен не чувствовал ее хватки, не ощущал ее дыхания, пока они неслись по дороге, с шумом свернув в переулок, где они проносились, обгоняя всех, кто попадался им на пути. Возбужденный, радостный, он ощущал только свободу, слышал только мощный рев мотора.