Суррогатная мать - Сьюзен Спиндлер

После ужина они едут к Адаму – к нему ближе. Когда он тянется за презервативом, она небрежно бросает, что принимает таблетки, – все, что рассказывала ей о них мать, оказалось манипуляцией и промывкой мозгов.

* * *

Две недели спустя Адам и Рут восстановили прежнее единство душ. Они сходили в паб-театр в районе Ватерлоо на мюзикл “Парни и куколки”, который поставила одна из ее подруг, и пошли гулять, взявшись за руки, вдоль берега Темзы, смеясь и напевая песни из спектакля. Адам не планировал делать ей предложение, но вдруг понял, что просто обязан. Он никогда не встречал таких женщин, как Рут, – она полностью понимает его, и он чувствует некую внутреннюю потребность сделать этот шаг. Воздух вокруг плотно объят дождевыми каплями, пальто насквозь промокли, но он просит ее остановиться. Ему нужно кое-что сказать, и голос его дрожит.

Рут опешила, но, сама не зная почему, отвечает: “Да! Конечно, выйду!” Колени подгибаются, и она опирается о парапет, чтобы не упасть в воду. Чувство легкости переплетается с ощущением безвыходности, будто она лишилась свободы воли. Теперь она станет Фернивал, и все будет хорошо. Ей кажется, что это не взвешенное решение, а скорее принятие неизбежного. “Наверное, так и должно быть?” – думает она и тут же выбрасывает эту мысль из головы.

Они переходят Хангерфордский мост и заходят в отель “Савой”, чтобы выпить шампанского – только вдвоем.

На этот раз Рут с радостью наблюдает за преображением собственного тела: кровь приливает, кожа и мышцы растягиваются, – это новая жизнь создает для себя пространство внутри нее. Она в восторге и чувствует себя сильной, как никогда. Даже невероятно болезненный процесс выталкивания ребенка вызывает у нее наслаждение. Когда Лорен прикладывают к груди, Рут как завороженная рассматривает ее гладкую кожу и с упоением наблюдает за кормлением. Она чувствует, как сокращается матка, готовящая себя к новому обитателю. “Хочу еще и как можно скорее”. Полгода она кормит грудью, читает сценарии и печет хлеб, а затем нанимает няню и возвращается на Би-би-си на должность редактора. Сердце разрывается, но ей нравится работа, и им очень нужны деньги.

* * *

Лорен – тихий, замкнутый ребенок. Для Адама она стала настоящей усладой, целебным бальзамом от ран несчастного детства. Он соглашается, что в какой-то момент они захотят второго, поэтому Рут, вероятно, права и ей действительно стоит воздержаться от таблеток. Однако семейная жизнь оказалась труднее, чем он думал: пришлось сочетать карьеру, уборку в доме и заботу о ребенке, – о развитии отношений и речи не идет. Едва Лорен исполнилось восемь месяцев и все понемногу пошло на лад, Рут сообщила Адаму о новой беременности. Слишком рано!

Прижимая к сердцу обеих дочерей, Рут лежит в залитой солнцем послеродовой палате и понимает, что никогда не была так счастлива, как теперь. Она решает, что нужно родить хотя бы еще одного, а еще лучше – двоих.

* * *

Но оказалось, что Алекс ни капли не похожа на свою сестру: в девять месяцев она начала ходить и переворачивать дом вверх дном, а ночью не спала, требуя еды и внимания. Адам и Рут спят по очереди и живут, будто в тумане. Когда Рут прекращает кормить грудью, они решают, что пора возвращаться к таблеткам – еще одного ребенка они не выдержат. Через полгода ей предлагают должность младшего продюсера исторического сериала – отличный шанс проявить себя. Она соглашается без раздумий и уезжает на три месяца на съемки в Шотландию, а потом сутками не выходит из монтажной. Сериал получает несколько наград, талант Рут замечают в индустрии, и вскоре она начинает работу над другим высокобюджетным проектом. Она становится кумиром молодых женщин, недавно попавших на телевидение, которые, глядя на нее, мечтают так же успешно сочетать блестящую карьеру, заботу о детях и личную жизнь.

* * *

В это время Адам возится с дочерьми гораздо больше, чем ему бы того хотелось: все выходные и когда няни берут отгулы. Поскольку он сам рос без отца, ему приходится учиться всему на ходу. Усталый и измученный, он начинает работать спустя рукава и отводит все меньше времени на изучение дела и подготовку к слушанию. Адам гордится Рут, но все чаще чувствует несправедливость в распределении обязанностей и беспокоится о том, как это отразится на его карьере. А еще ужасно скучает по жене.

Лорен исполнилось пять, Алекс четыре – Рут в них души не чает, но в этом году ей уже будет тридцать. Она жаждет вновь испытать это чувство – первое прикосновение к коже новорожденного младенца, для нее оно как наркотик. Может, на этот раз будет мальчик?

Она сообщает об идее Адаму – он в ужасе.

– Нет! – категорично заявляет он.

– Почему?

– Потому что нам и с двумя тяжело: Алекс едва-едва начала спать по ночам. А еще тебя почти не бывает дома, и вся забота о детях на мне. Я так больше не могу, хватит. – Адам замолкает и неодобрительно смотрит на Рут. – Может, уйдешь с работы?

Она игнорирует вопрос.

– Я понимаю, что ты без остатка отдаешь себя девочкам, но теперь моя работа стабильнее, так что со следующим ребенком будет проще. Можно взять декретный отпуск на год.

– Никакого следующего ребенка.

– Я же сразу сказала, что хочу хотя бы еще одного! Мы же мечтали об этом!

– Это ты мечтала – не я, – ответил Адам с непроницаемым взглядом. – И вообще, сейчас у нас их могло бы быть трое, и ты сама приняла это решение, помнишь?

Уже много лет он вспоминал об аборте со скрытым сожалением, каждый раз бередя старую рану. И теперь впервые упрекнул ее в этом.

– С тех пор столько воды утекло! Тогда я была совсем другим человеком, еще подростком! Сейчас все иначе.

– Мы все те же, Рут, – говорит Адам, качая головой. – Люди не меняются.

* * *

Рут грозится уйти, если он откажется, но Адам упрямо стоит на своем. Выбора нет: она перестает пить таблетки. Ей ничуть не стыдно, ведь, когда она забеременеет, он осознает, что был неправ, и будет любить новорожденного малыша не меньше девочек. Он еще ей спасибо скажет за то, что она ради него пошла на обман – и правильно сделала.

* * *

У матери Адама юбилей – шестьдесят лет. Они собираются на праздник, где будет вся семья. Рут бегает за дочками, чтобы их одеть, а Адам собирает вещи для ночевки. Он ищет серебряные запонки по всей спальне и случайно находит на дне ящика полный блистер противозачаточных таблеток. Смотрит дату выписки рецепта и понимает, что Рут не принимает их уже несколько месяцев, – она его обманула. Он кладет таблетки обратно в тайник и как ни в чем не бывало продолжает собирать вещи.