Ненависть и месть - Сергей Зверев

Он не успел договорить. На голову ему обрушился удар кулаком. Пожилой мужчина инстинктивно взмахнул руками, пытаясь закрыться, но мгновенно подскочивший Грузчик нанес ему еще один жестокий удар. На сей раз ногой в грудь.

Старик начал заваливаться набок, хватая ртом воздух.

Перед его глазами вспыхивали ослепительно яркие круги света…

Толян и Грузчик избивали лежащего на траве человека с тупой методичной жестокостью. Они пинали его ногами, осыпая ударами голову, плечи, грудь, живот жертвы. Потом разбегались и снова пинали неподвижное тело.

Потом наконец устали.

– Ну что, старая плесень, еще кипишевать будешь? – проговорил, отдуваясь, Грузчик.

Толян, стоявший на ногах потверже, склонился над пенсионером.

– Кажись, бля, гамбец деду.

– Ничего, поваляется на травке, очухается, – махнул рукой Грузчик.

– Надо валить отсюда по-быстрому.

Прихватив с собой недопитые бутылки и доедая на ходу остатки бутербродов с колбасой, Толян и Грузчик отправились восвояси.

– Очухается – ладно, нет – хер с ним.

Толян с ухмылкой повертел в руке бутылку с длинным горлышком.

– Зато у нас еще жбан водяры есть.

* * *

Через час пенсионер умер в больнице, не приходя в сознание. Его тело обнаружили мальчишки, забравшиеся на территорию насосной станции поиграть с мячом.

У пострадавшего не было при себе никаких документов. Его личность помогли установить жильцы ближайшего дома. Им оказался Валентин Семенович Володин.

Смерть наступила в результате сильных повреждений внутренних органов. Кто был в этом повинен? По горячим следам милиции установить это не удалось.

В последнее время Игнат Панфилов стал спать значительно меньше, чем прежде. Опытный врач-психоаналитик мог бы легко найти этому факту объяснение: после нескольких лет наркотической зависимости и затяжного курса лечения молодой человек наконец восстановил силы. Психика немедленно отреагировала на нормальное состояние организма адекватным образом. У Игната Панфилова, говоря простыми словами, появился вкус к жизни.

Ему было просто неинтересно валяться до полудня в постели или бессмысленно переключать каналы телевизионного приемника. Вялое, пассивное восприятие жизни осталось в прошлом. Игнат теперь жадно вдыхал все запахи жизни полной грудью, будто спеша компенсировать убожество предыдущих лет.

Сегодня он проснулся в половине седьмого утра, энергично встал с постели, широко распахнул окно в своей комнате, сделал несколько приседаний и отжиманий.

Надев майку, шорты и кроссовки, он вышел из дому и в течение получаса мотал круги на расположенном неподалеку футбольном поле.

После утренней пробежки и непременного контрастного душа (к нему Игната приучил Константин) Панфилов-младший вошел в комнату старшего брата.

Константин лежал на животе, подогнув под себя ногу, и во сне беззвучно шевелил губами.

– Подъем! – громко сказал Игнат.

Константин не шелохнулся.

– Вставай, вставай, – засмеялся Игнат.

Панфилов-старший что-то буркнул и накрыл голову подушкой.

– Нет, братишка, так не пойдет.

Игнат оседлал Константина сверху и несильно сдавил ему шею. В мгновение ока Панфилов-старший очнулся, сбросил с себя подушку, рывком перевернулся и почти нанес Игнату удар кулаком в живот.

Он остановил руку буквально в нескольких миллиметрах от цели.

– Эй, эй, братишка, спокойней! – воскликнул Игнат.

– Фу, черт, – вздохнул Константин, опуская руку. – Это ты.

– Кто же еще?

Игнат пересел на краешек кровати.

– Сон паскудный приснился. Вроде как кто-то душить меня стал. Ладно… – Он немного помолчал. – Который час?

– Скоро восемь.

Спустя несколько минут они сидели за кухонным столом, отпивая из маленьких чашек горячий кофе.

– Видел я во дворе твоего монстра, – сказал, улыбаясь, Игнат. – Ты когда домой вернулся?

– В два.

– Мало отдыхаешь, – наставительно заметил Игнат.

– Дел много, – односложно произнес Константин.

– А, – со скепсисом протянул Панфилов-младший. – Дела, значит… Я-то думал, ты опять в Москву мотался.

– С чего это вдруг? – поморщился Константин.

– Да мало ли… Машина у тебя мощная. Туда-сюда смотаться – раз плюнуть. Как она там?

– Кто? Машина? Летает, как ласточка.

– Нашел кому зубы заговаривать, – хмыкнул Игнат. – Я про Татьяну.

– Ты бы, братишка, лишний раз рога не совал. Мои дела с Татьяной никого не касаются, – враз помрачнел Константин.

Он сгреб со стола пачку «Кэмела», сунул в рот сигарету, закурил.

– А чего ты заводишься? – нисколько не обиделся Игнат. – Я же только спросил, как она.

– Никак, не знаю, – чуть смягчившись, проворчал Константин. – Я ее уже сто лет не видел.

– И не звонил?

– Зачем?

Игнат пожал плечами.

– Тебе виднее, мужик.

– Запомни, Игнат, мужики – это те, кто на зоне пашут. А я – Панфилов Константин Петрович.

– Извини, брат. Просто я… не подумал.

– Именно. Поменьше бросайся словами, младшой. За них всегда приходится отвечать… А что касаемо Татьяны, я навязываться больше не собираюсь. Пусть все идет как идет.

Вдруг зазвонил телефон. Константин снял трубку.

– Да. Здравствуй, Владимир Иванович. Что? Ясно. Я этого опасался. Нет, Владимир Иванович, охранника я ждать не собираюсь. Ты уж извини.

Он положил трубку, затушил недокуренную сигарету, допил остатки кофе.

– Случилось что-нибудь? – спросил Игнат.

– В больнице умер отец Гриши Володина.

– А ведь он уже пожилой… был.

– Его убили, я в этом ни капли не сомневаюсь.

– Значит, ты имел в виду…

– Все только начинается, Игнат. Остаешься за хозяина.

– Ну да, – откликнулся Игнат, – щи в печах, голова на плечах.

* * *

Начальник службы безопасности ждал Константина у дверей офиса. Внешне он выглядел таким же спокойным, как всегда, но в потемневших его глазах без труда можно было прочесть тревогу.

Они прошли в кабинет Панфилова, сели за стол.

– Пока удалось узнать немного, Константин Петрович, – сказал Семенков.

– Давай все, что есть.