Сила - Дженнифер Арментроут

— Сейчас… я в порядке.

ДЖОЗИ

Я шла вдоль первого ряда высоченных стеллажей и проводила пальцами по пыльным корешкам книг. Честно говоря, я не ожидала, что сегодняшняя прогулка по библиотеке будет отличаться от предыдущих, но Сет сейчас разговаривал с Маркусом и Солосом насчет нападения, а мне нужно было где-нибудь пройтись. Мне казалось, что если я не выйду из комнаты Сета сейчас, то никогда не смогу из нее выйти. Вариант, в общем-то, неплохой, но еще многое предстоит сделать.

Сейчас я думала совсем о другом, и, возможно, это делало меня неважным полубогом, но пофиг. Последние пятнадцать часов или около того… изменили мою жизнь самым удивительным образом. Может, я вела себя глупо и по-девчачьи, но и черт с ним. Да. Черт с ним. Любовь и жизнь столь же важны, как борьба и выживание. Как же прекрасно ощущать себя женщиной, и…

Опустив взгляд на мраморный пол, я прикусила губу, но это не остановило расползавшуюся по лицу улыбку. Прошлой ночью и утром, а затем снова, прежде чем я ушла, это была… просто… о боже… это была просто фантастика, и я уже не знала, как раньше обходилась без секса. Ничего себе. Но я была рада, что Сет стал моим первым, и он будет последним. В этом не было никаких сомнений.

Я перешла ко второму ряду стеллажей, чувствуя, как к щекам приливает краска — я думала о том, что мы делали с Сетом. Мою кожу обдало жаром, который одновременно заструился по венам. Сет был ненасытным, и мне это очень нравилось.

Но каким бы восхитительным и фантастическим ни был секс, счастливая улыбка на моем лице возникла не из-за этого.

Agapi. Да, во многом причиной моей улыбки было это слово. То, что он назвал меня «любимая». Надежда, переполнявшая меня изнутри. Все то, что было и не было сказано между нами. Вот почему я улыбалась, как самая счастливая девушка в мире.

Ну ладно, секс тоже сыграл определенную роль. Хватит об этом. Сет поднял меня и оторвал от кровати! Это было круто. А сегодня утром он принес мне тарелку бекона.

Бекона.

Я выйду за этого парня замуж, знает он это или нет. Мы вполне можем заключить брак в будущем, ведь мы переживем всю эту фигню с Титанами, а я найду способ вытащить Сета из рук богов, раз и навсегда. У меня уже был план, который появился сегодня утром, когда я принимала душ, и это была чертовски хорошая…

— Привет.

Вздрогнув от прохладного приветствия со странным акцентом, я отпрянула. Первое, что я заметила — черные остроносые туфли на шпильках. Я в них выглядела бы как детеныш жирафа. Взгляд скользнул выше — по стройным лодыжкам и темно-серой обтягивающей юбке. В нее была заправлена белая блузка с оборками на груди и талии. Кроваво-красные губы женщины сжались в тонкую линию. Глаза скрывали огромные солнцезащитные очки. Как и раньше, волосы были собраны в тугой пучок, но я видела, что они невероятно вьются. Я почувствовала, как меня охватывает волнение.

Передо мной стояла та самая библиотекарша.

Боясь, что библиотекарша исчезнет, едва я моргну, я вытаращилась на нее и заговорила:

— Я искала вас повсюду, э-э, несколько недель, и это, наверное, прозвучит очень странно, но…

— Я знаю, что ты меня искала, — холодно ответила она, едва заметно подняв подбородок. — Но ты не была готова меня найти.

Мои сомнения в нормальности этой библиотекарши и всего, что здесь происходило, исчезли. И факт, что она знала о моих поисках, был не просто немного жутким. Но я должна была изображать спокойствие. Я не хотела спугнуть ее, сказав что-нибудь не то. Найти ее велел мой отец, а значит, она, видимо, была очень важна.

— Тебе нужно кое-что увидеть. — Не дожидаясь моего согласия, она плавно развернулась, подняла руку и жестом пригласила следовать за собой. — Пошли.

Меня пробирала дрожь. Я понятия не имела, куда мы идем и кто она такая, но опять вспомнила: найти ее мне сказал отец. Поэтому я понадеялась, что она не собирается меня убивать, и двинулась следом.

— Так откуда, — я откашлялась, — откуда вы знаете, что сейчас я готова?

— Я почувствовала кровопролитие. — Она плавно продвигалась вперед. Казалось, ее ноги не касаются пола: стука каблуков не было слышно. — Это изменило ситуацию.

— Кровопролитие?

Я нахмурилась. Завитки, выбившиеся из ее пучка вдруг начали словно… вибрировать. Или извиваться. Я моргнула. Определенно померещилось.

— Что это значит?

Библиотекарша посмотрела через плечо. По сжатым губам было ясно, что она не настроена на дружеский лад.

— Ты ведь больше не девственница, верно?

Нога зацепилась за ногу. Я выбросила руку вперед и, пытаясь удержать равновесие, столкнула с полки книгу. Тяжелый том с грохотом упал на пол.

— Что?

— Ты занималась блудом? Было проникновение…

— Боже мой, я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду. Мне не нужно объяснений. — Мое лицо горело. — Как вы…

— Я чувствую такие вещи.

Я почти спросила как, но вдруг поняла, что не хочу этого знать.

— Я… я не знаю, что более странно. Говорить об этом с вами или то, что вы это чувствуете.

Ее смех был похож на звон бьющегося хрупкого стекла.

— Если ты считаешь это странным, даже не знаю, хватит ли тебе ретивости увидеть то, что тебя ждет.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что такое «ретивость». Ох, на дворе двадцать первый век, уже никто подобные слова не использует!

— Я не боюсь.

Я не видела ее глаза, но меня не покидало ощущение, что это к лучшему.

— Посмотрим.

Библиотекарша шла не оборачиваясь, ее шаги были длинными и быстрыми. Она завела меня под лестницу и остановилась перед одной из дверей, которые мы видели с Диконом, затем открыла ее и вошла. Надеясь, что меня не объявят во всеолимпийский розыск, я тоже переступила порог и оказалась в узком, ярко освещенном коридоре. Библиотекарша обошла меня и направилась вперед, а я снова увидела, что ее волосы… шевелятся? Я покачала головой.

— Кстати, меня зовут…

— Джозефина Бетел. Я знаю.

— Ну конечно, — пробормотала я. — Раз уж вы знаете, что я больше не девственница, то… Так или иначе, я не знаю вашего имени.

«Или как вы ходите на этих каблуках без звука», — мысленно закончила я.

Она остановилась перед… стеной. Я огляделась по сторонам, но дверей не было. Никаких. Мой взгляд вернулся к библиотекарше. Вот черт, похоже, меня действительно объявят во всеолимпийский розыск.

— Мое имя? Твой отец тебе не сказал?

Я покачала головой.

Она снова засмеялась, и на этот раз я увидела ее улыбку. Полные красные губы приоткрылись, обнажив клыки.