Стримпанки. YouTube и бунтари, изменившие медиаиндустрию - Роберт Кинцл

больший интерес после того, как журналисты из BuzzFeed обнаружили, что более сотни сайтов, которые делились этой новостью, созданы несколькими подростками из маленького городка Велес в Македонии. Подростки смотрели онлайн поддельные истории, размещали или копировали их на новые сайты, которые тут же создавали для накрутки просмотров и кликов.

Согласно отчету, подготовленному Wired по результатам последующей проверки данных, первыми такой стратегией воспользовались два молодых человека из Велеса – Борис (имя изменено) и Александр Велковские. Александр и его брат Борис привлекли более 10 миллионов уникальных посетителей на сайт HealthyFoodHouse.com, с помощью которого они продвигали вымышленные лекарства. Предприимчивые подростки из Велеса применили модель, выработанную Велковскими, в сфере политики, чтобы за счет огромного интереса к президентским выборам в США привлечь сотни тысяч лайков, репостов и комментариев в Facebook, что, в свою очередь, позволило этим подросткам заработать несколько тысяч долларов на рекламе.

Когда Facebook и Google поняли, что происходит, они быстро перекрыли этот источник дохода создателей сайтов с заведомо ложной информацией, но проблема поддельных новостей осталась. На YouTube мы активно боролись против такой лжи, ведь наша платформа должна информировать, а не вводить в заблуждение.

Мы направили основные усилия на то, чтобы увеличить количество и выделить видеозаписи, поступающие из достоверных, авторитетных источников, и не давать хода тем, кто намеренно стремится обмануть. Теперь, когда нужно сообщить какие-либо новости, на главной странице YouTube мы выделяем специальную «полку», где публикуем видео об этих событиях только из проверенных источников. Аналогично мы создали специальный канал YouTube News, на котором представлен контент только от партнеров, прошедших проверку и отобранных вручную; сейчас у этого канала более 34 миллионов подписчиков. Мы также боремся с рекламой, содержание которой вводит зрителей в заблуждение: мы не можем позволить мошенникам обманывать людей и зарабатывать на этом деньги.

Но отделять правду от вымысла – то, что раньше осуществлялось практически само собой, – теперь кажется невыполнимой миссией, ведь некоторые даже простую объективность считают оскорблением своей политики или убеждений. Чтобы понять масштаб проблемы, достаточно взглянуть на недавнюю обложку журнала Time с вопросом «Неужели правда мертва?»[100]: раньше им задавались только новостные агентства, которые создавались с миссией информировать своих читателей.

Тенденция задаваться вопросом о правдивости новостных сообщений совпала по времени с характерным для Америки и все более усугубляющимся разделением новостей на два лагеря. Пока существовали всего три телеканала, политическая объективность в освещении новостей была нормой на протяжении большей части ХХ века, когда вещательные компании стремились заинтересовать массовую аудиторию. Более того, это умное бизнес-решение было юридически закреплено в правилах Федеральной комиссии США по связи (ФКС), так называемой Доктриной справедливости 1949 года. Доктрина требовала, чтобы телевизионные и радиовещательные сети освещали «сложные противоречивые вопросы общественного значения» и «стремились обеспечивать возможности для выражения ответственными источниками своих несовпадающих точек зрения по рассматриваемым спорным, противоречивым вопросам». Доктрина основывалась на том, что раз уж в мире ограничены возможности и пространство, где можно узнать новости, то владельцы лицензий на теле- и радиовещание должны обеспечить зрителям доступ ко всему множеству разнообразных точек зрения.

По мере роста разнообразия средств массовой информации, сначала с появлением радиодиапазона FM, а затем и кабельного телевидения, основания для применения доктрины утратили актуальность: у зрителей появились возможности находить различные точки зрения самостоятельно, без помощи телеканалов. В 1987 году ФКС отказалась от доктрины, что привело к появлению более ангажированных каналов на радио и в кабельных сетях. С появлением консервативных разговорных радиостанций, Fox News и MSNBC, американские новости вдруг стали сильно напоминать европейские, ведь в Европе средства массовой информации тесно связаны с политическими партиями, профсоюзами и церквями[101].

Интернет открыл широкие возможности по созданию все более разнонаправленных медиа. Недавно созданный новостной сайт Axios составил карту формирования 89 крупных новостных веб-сайтов с момента появления глобальной сети, и выяснилось, что почти все они имеют пристрастия. Интересно, что левые сайты, такие как Huffington Post и Daily Kos, росли главным образом во время президентства Джорджа Буша, а поток правых сайтов вырос из политического движения «Чаепитие» в период работы администрации Обамы.

Судя по датам, формирование этих сайтов было обусловлено политическим разделением сил. Однако согласно исследованию, проведенному социологами Университета Тафтса Джеффри М. Берри и Сарой Собьерадж, о результатах которого они рассказали в своей книге[102], растущая тенденция «индустрии возмущения» представляет собой не что иное, как просто хороший бизнес. В своем интервью CNN Сара Собьерадж отметила: «В гражданском секторе наблюдается политическое размежевание, но этого вовсе не достаточно, чтобы объяснить развитие [тенденции]. Технологии, нормативно-правовое поле и медиа превратились в одно пространство, в котором выгодно выпускать [пристрастные новости], и именно прибыль здесь и является движущей силой».

Позже я спросил Шейна, как он расценивал все происходящее в то время, когда из-за экономического давления политизация новостей, по-видимому, поощрялась до такой степени, что под сомнение ставились даже правдивые истории. «Я думал, что грядет период безумия. Хорошо ли это для нас? С точки зрения бизнеса, конечно, хорошо. Посмотрите на войну в Персидском заливе, вторжение в Афганистан – их создал CNN. И для нас это безумие – чистое золото. Тем не менее для человечества в этом нет ничего хорошего. Мы должны рассмотреть все эти проблемы и сказать себе: “Так, сейчас самое время. Нам следует поступить правильно и качественно выполнить свою работу”», – ответил мне Шейн.

Шейн аргументировал свою точку зрения тем, что в среде, где поляризация постоянно усугубляется и появляется все больше возможностей для искажения истины, представители поколения миллениума, утратившие всякие иллюзии и разочарованные во всем этом, все больше и больше ценят объективность подхода Vice, основанного на «погружении» журналиста в гущу событий. «Для нас как информационного агентства суть в том, что, взглянув на сложившуюся ситуацию, вы сами скажете, что вам важно, чтобы мы получали максимально центристскую и логичную информацию, насколько это возможно. Чтобы мы вышли на место событий и сказали: “Вот это – сумасшествие. Вот это – неправда. А вот такие есть факты”». Вместо того чтобы выбирать чью-то сторону, Vice осталась посередине.

Это напомнило мне то, что Шейн сказал на сцене одного из рекламных мероприятий, организованных YouTube. Когда все цитировали его слова, что Vice News – это «следующий CNN», он внес уточнение в это высказывание в своем выступлении: «С масштабом, который предлагает YouTube, мы не собираемся быть следующим CNN. Мы будем в десять раз больше следующего CNN». 

* * *

Я надеюсь, что Шейн прав, по крайней мере в оценке нынешней ситуации, которая, по его словам, благоволит объективным источникам новостей. При