📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаМожно я побуду счастливой? - Мария Метлицкая

Можно я побуду счастливой? - Мария Метлицкая

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 65
Перейти на страницу:

Муж мой пребывал в сильнейшей депрессии от безысходности и чувства вины. И все же ему стало легче, когда все открылось и больше не было надобности врать и притворяться.

Что делать? Продать антикварную мебель? Но на это понадобится время, а кормить детей, покупать им одежду, платить за школьный автобус надо уже завтра.

Я не спала, не ела и тихо сходила с ума. Мужа своего я почти ненавидела. И еще – вот глупое бабское сердце! – жалела. Родной человек попал в беду, он пропадает! Что делать мне? Собирать чемоданы, хватать детей и ехать в Москву? Сбежать, оставив его на произвол горькой судьбы? Но ведь бегство мое будет значить только одно – я его предала. Нет, не так нас воспитали! Тревога моя постепенно отходила, отступала, и я начала думать, как нам выжить.

«Надо действовать, Лена!» – сказала я себе.

Дальше произошло то, что всегда, – я включила Спасателя, Бэтмена, Рэмбо, Робина Гуда и полковника МЧС одновременно.

Кто, если не я?

Мой взгляд упал на пакет муки, стоящий на кухонном столе. Я вспомнила, как мама моей подруги, тетя Валя, дома, в Москве, пекла печенье-грибочки, укладывая их в корзиночки из сладких макарон. Съедалось все – и грибы, и корзинка. Дело это было очень трудоемкое – шляпка и ножка склеивались сладким сиропом, шляпка обмакивалась в горячий шоколад, а ножка – в сладкий мак.

– Мы спасены! – закричала я мужу. – Едем на рынок!

Он посмотрел на меня как на больного человека:

– Какой рынок, Лена? Ты что?

Скандал, крики – Андре категорически стоял на своем: на рынок мы не поедем!

Итог этих битв – мои слезы и разбитая тарелка XVIII века.

Но отступать я не привыкла и берусь за печенье.

Наутро мы все-таки поехали на рынок.

Я взяла с собой раскладной столик, льняную скатерть, по дороге собрала в лесу веточки земляники с цветами и ягодами, для украшения.

Разложила свое хозяйство, и тут на меня напал мандраж – меня затопило чувство страха и стыда: я торгую на рынке! «Наша Ленка докатилась до рынка», – отчетливо слышу я голоса родных и знакомых.

«Это временно! – убеждала я себя. – И никто из русских не узнает про мой позор! А пока мне просто надо накормить своих детей!» Через полчаса возле нас остановилась французская пара:

– О! Грибочки пошли! Уже? И как рано!

Я, лучезарно улыбнувшись, включив все обаяние, объяснила, что это – печенье. Конечно, дала им попробовать. Они улыбнулись, одобрительно покачали головами и – взяли три корзинки, на день рождения своим сыновьям.

Так мой позор обернулся триумфом. Я расправила плечи, я ликовала: мы спасены! В тот день мы заработали очень прилично. И я уже думала, что на следующие выходные нужно удваивать, а то и утраивать количество выпечки.

Я победила! Что там мой гонор, мои амбиции? Все это – пыль у дороги! Зато будут сыты мои мальчишки!

Как-то ко мне подошла очень приятная дама.

– Вы полька? – спросила она.

– Нет, я русская! – улыбнулась я ей в ответ.

– Странно! Такие печенья пекла моя бабушка. Эти грибочки – типично польская выпечка!

Я рассмеялась:

– А мы были уверены, что грибочки – чисто русское лакомство!

Теперь мы смеялись на пару.

– А пирожки? – спросила она. – Почему вы их не печете? У вас это должно получаться!

Я поделилась своими сомнениями – будут ли их брать? Да и с чем печь? Начинок-то масса!

– С капустой! – уверенно ответила моя новая знакомая. – Это понравится точно! А я буду вашим первым клиентом! Я работаю в театре и с удовольствием куплю вашу корзинку с пирожками коллегам – на днях у меня день рождения!

Теперь по ночам я пекла пирожки. Почему по ночам? Да потому что рано утром, уже в шесть часов, открывались рынки, и мои пирожки должны были быть свежими, еще теплыми. Во Франции нет понятия «вчерашний хлеб» и «вчерашние булочки» – знаменитый французский багет к столу покупают ежедневно перед обедом и ужином. А то, что не раскупили, отдается в приюты для бездомных или просто тем, кто не хочет или не может платить.

Мне помогали старшие дети – замешивали и раскатывали тесто, лепили вместе со мной. В мучной пыли было все: кухня, наши лица, руки. Она стояла облаком в воздухе, попадала в рот. На плите жарились капуста и морковь для начинки, припускались в сиропе яблоки, варилось мясо. В огромной сковородке шипел жареный лук – какие пирожки без лука?

А в шесть утра я уже стояла на рынке, отвозил меня Андре.

Фермерские французские рынки устроены так – на площади городка или предместья разбиваются временные шатры – от солнца и дождя, устанавливаются прилавки. Дальше все свое: весы, кассовые аппараты, лотки и одежда – все, что нужно продавцу для работы. Места тоже разные – есть получше, при входе и на центральной аллее. Есть и похуже – как говорят, «на задах».

Французы – народ бережливый. Не скуповатый, как принято считать, а именно бережливый, расчетливый. У них нет нашей русской удали, когда все нипочем. Они заботятся о завтрашнем дне, скрупулезно просматривают чеки, продумывают бюджет. И еще для них важна сила привычки: покупать у того, кто тебе давно знаком, с кем ты уже почти подружился. И покупать то, что знакомо, что уже пробовал.

К пяти утра к рынку съезжаются со всей округи торговцы – на маленьких грузовичках, микроавтобусах, внедорожниках с открытым верхом – и начинают выгружать свой товар. Здесь есть все – свои огурчики, помидоры, морковь и капуста, причем множество видов: брюссельская, кольраби, цветная, савойская, белокочанная. Баклажаны, не менее пяти сортов, от белых до полосатых. А еще кукуруза, картошка, горох, кабачки, помидоры, огурчики.

Выгружаются торговцы мясом, выкладывают на прилавки баранину, говядину, свинину, уток, индюков, перепелок, огромных, раскормленных, янтарных от прозрачного жира кур и цыплят с детский кулак – корнишонов.

Обязательно на рынке огромное количество колбас и окороков, ветчин и терринов, паштетов и фуа-гра, утиных крылышек и желудков, буда – кровяных колбасок с яблоком – французы их жарят на гриле. Сосиски, сардельки – куриные, мясные, индюшачьи – делают они же, фермеры, сами выращивают скот, сами производят из него продукты. Как правило, на такой частной ферме работает вся семья – супруги, их дети и внуки. Частенько привлекают и наемных рабочих – двоих или максимум троих здоровых парней.

Сырный ряд похож на длинную широкую улицу – Франция, что говорить. Сыры твердые, средние, пармезан, который крошат специальным ножом, мягкие – в корытцах и в баночках, бри десяти сортов под пахучей, плесневой коркой, сыры плавленые, сыры с плесенью. Мои любимые – «Сэнт агюр» и «Каприз де дьё». Острые, сладкие, терпкие, горьковатые. С орехами, травами, оливками и грибами, сладким и острым перцем. Сортов – миллион! И на каждый есть свой любитель.

1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 65
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?