Война поколения Z. Тактика легкой пехоты в современной войне - Уильям Линд

атак. Они не заметили, как их сиюминутный курс может завести их в долгосрочную ловушку. Возможности избежать длительной войны ускользнули от них.

Две возможности стоят выше всех остальных. Первая — это возможность убедить талибов выдать Усаму бин Ладена до начала войны. Вторая — возможность включить талибов в новое политическое урегулирование. В обоих случаях срочность момента взяла верх над дипломатией. Омар мыслил жестко в терминах того, что он должен был сделать, чтобы возглавить свою веру. Его сила в создании движения была его слабостью в компромиссе ради мира. Буш также думал сердцем — или нутром, как он любил говорить. Он чувствовал, что Америка нуждается в защите. Тонкая дипломатия, необходимая для установления контактов с противником в атмосфере страха и мести, не была его сильной стороной, хотя он был человеком сострадательным. Его сила в том, что он довел страну до войны, была его слабостью в видении альтернатив. Под давлением времени и в тумане плохой информации Омар и Буш шли наперегонки. Одна из трагедий 2001 года заключается в том, что Буш и его команда не смогли найти способ дать состраданию еще немного времени.

Наступление талибов в 2015 и 2016 годах

После 2006 года ключевые сражения в американской войне в Афганистане произошли в 2015 и 2016 годах. Правительство столкнулось с крупнейшими наступлениями талибов за всю войну, причем практически в одиночку. В результате был вынесен приговор всем военным усилиям США.

Правительство единства в составе Гани и Абдуллы было сформировано 29 сентября 2014 года. Официально президент Гани сохранил за собой всю полноту президентской власти. На практике ему пришлось делить власть с главой исполнительной власти Абдуллой. Соглашение о единстве, заключенное госсекретарем Джоном Керри, наделило главу исполнительной власти неопределенными полномочиями по созыву кабинета министров и выбору некоторого числа министров. По сравнению с Карзаем, Гани будет иметь гораздо меньше контроля над правительством. Карзай пользовался единоличным правом назначать и смещать министров, губернаторов провинций и старших генералов. У него никогда не было эквивалента Абдуллы — уполномоченного избирателями главного исполнительного директора, который мог бы оспорить любое решение, если бы оно его устраивало.

Своим интеллектуальным поведением Гани разительно отличался от Карзая. Он работал подолгу, много читал и вникал в детали. Централизованные реформы, по мнению Гани, были стратегией как для победы над талибами, так и для того, чтобы поднять Афганистан на современный уровень. Создание институтов было его сильной стороной, и он писал меморандумы до поздней ночи. Министры должны были подготовить свои собственные 100‑дневные планы действий. Свою книгу 2009 года «Исправление несостоявшихся государств», написанную в соавторстве с Клэр Локхарт, он назвал «дорожной картой, где вы начинаете, когда вы прибываете и что вы делаете как лидер» В книге говорится: «В Афганистане, в котором мы живем, есть все, что нужно. В книге говорится: «В двадцатом веке нелегитимные сети не будут побеждены иначе, как через иерархические организации, обладающие легитимностью… Решения наших нынешних проблем отсутствия безопасности, бедности и экономического роста сходятся в необходимости проекта государственного строительства».

Война была приоритетом. Если Карзай пренебрегал своими солдатами и полицией, то Гани верил, что при правильных реформах армия сможет победить талибов. Гани восхвалял армию, отмечал ее жертвы и разрабатывал программы реформ из лучших побуждений. Командиры корпусов должны были еженедельно, а иногда и ежедневно, проводить видеоконференции. Руководство Гани варьировалось от личной ответственности до тактических операций. Он не разделял ни одного из подходов Карзая к управлению войной.

Самое большое различие в стратегии с Карзаем заключалось в том, что Гани прекратил критику Соединенных Штатов и решительно поддержал вмешательство США. Опыт работы во Всемирном банке подсказал ему, что афганское государство не сможет выжить без внешней экономической и военной помощи.

Со дня инаугурации Абдулла и Гани находились в состоянии вечного торга. Главным вопросом было назначение министров, заместителей министров и других высокопоставленных чиновников. В предвыборном соглашении 2014 года не было определено, сколько должностей достанется каждой стороне. Полагая, что назначение будет распределено поровну, Абдулла торговался за каждую должность, не только министров, но и заместителей министров, директоров, губернаторов, начальников провинциальной полиции и командиров корпусов. Гани не согласился, полагая, что Абдулле достанутся лишь несколько министров и губернаторов. Ключевые должности оставались незаполненными в течение нескольких месяцев, пока длился торг. Весь 2015 год в Афганистане не было официального министра обороны. Бисмулла Хан ушел, и Гани, вопреки желанию Абдуллы, назначил исполняющим обязанности председателя Высшего совета мира Масума Станекзая.

Ситуация вряд ли была оптимальной. Помимо задержки с назначениями, слоеный пирог из назначенцев завел правительство в тупик. В каждом министерстве, если министр был сторонником Гани, Абдулла настаивал на том, чтобы его заместитель был сторонником Абдуллы, и наоборот. Конкурирующая лояльность на каждом уровне тормозила работу. Слишком часто заместители игнорировали указания министров, а министры игнорировали просьбы подчиненных.

Другие правительственные процессы также застопорились. Соглашение о единстве предусматривало, что парламентские выборы и конституционная лойя джирга для пересмотра структуры правительства единства должны были состояться к сентябрю 2016 года. Парламентские выборы были отложены до октября 2018 года, поскольку Абдулла и Гани разошлись во мнениях относительно состава избирательных комиссий. Взаимная неприязнь также отложила конституционную лойя джиргу. Правительство единства осталось на своем месте, злясь на Абдуллу, что конституция не была изменена для институционализации разделения власти, и Гани, что ему пришлось разделить власть.

В разные моменты отношения между Абдуллой и Гани были настолько плохими, что казалось, что правительство единства вот-вот распадется. Время от времени Гани пытался использовать свои президентские полномочия, чтобы отменить решение Абдуллы. В ответ на это Абдулла угрожал выйти из правительства. В каждом случае оба в конце концов достигали соглашения, и правительство единства работало до следующего кризиса. Абдулла и Гани стали презирать друг друга.

Политика отвлекала Гани и Абдуллу от войны. Политическая драма задержала Гани в Кабуле и отсрочила его программу реформ. Абдулла, со своей стороны, больше времени уделял заботам о своей доле назначений, чем победе в войне. В одном показательном случае Абдулла публично обвинил Гани в «непригодности к управлению» в разгар боевых действий 2016 года. Его комментарии довели правительство до двухмесячного кризиса в то время, когда исход боевых действий был под большим вопросом.

Беспорядок в Кабуле подрывал военные усилия и другими способами. Решения о закупке и распределении жизненно важных боеприпасов и других предметов снабжения принимались с