Барбаросса - Михаил Попов

О. X. Что же седой?

М. Он усмехнулся и сказал «пятьсот». Тогда распорядитель громко закричал: «Господин платит за греческую девушку пятьсот денариев!» Мой хозяин уже потирал руки, но бритый не хотел уступать.

О. X. Ты ему так понравилась?

М. Он даже не глядел в мою сторону.

О. X. Может, он до этого видел тебя и успел влюбиться?

М. Он никогда меня не видел, и времени влюбиться у него не было. И потом, я всегда чувствую, когда мужчина в меня влюблен, всегда!

О. X. Этот влюблен не был?

М. Нет, как ни прискорбно мне это признавать.

О. X. Что же ему было нужно?

М. Не знаю.

О. X. Прихоть стоимостью пятьсот денариев!

М. Нет.

О. X. Что значит «нет»?

М. Он предложил тысячу.

О. X. Тысячу?!

М. Да, и сказал, что деньги он может представить не позже полудня сего дня, как положено по правилам торга.

О. X. Твой хозяин стал еще сладострастнее потирать руки.

М. Нет, тут вы не угадали, святой отец. Мой хозяин расстроился.

О. X. Почему?

М. Наверно, понял, что попал в неприятную историю. А он в нее действительно попал.

О. X. Ты рассказала о торгах все?

М. Нет. Седой мужчина и распорядитель торгов о чем-то пошептались, и было объявлено, что за греческую девушку «господину» не жалко и трех тысяч. Все обернулись к бритому мужчине.

О. X. Он не отступил?

М. Нет. Он сказал, что из уважения к «господину» он поднимает цену до пяти тысяч.

О. X. За такие деньги можно купить галеру, а может быть, и две. С полным снаряжением. Ты задумывалась, почему за тебя готовы платить столько?

М. Нет, что вы, я тогда вообще ни о чем не думала. Мне просто было интересно.

О. X. Седой не стал больше торговаться?

М. Нет. Он удалился. А распорядитель объявил, что до того момента, пока не внесены деньги, я остаюсь собственностью прежнего владельца.

О. X. Как он себя повел?

М. Он вошел ко мне в киоск и стал меня проклинать. До этого он ни разу косо не посмотрел в мою сторону, обращался как с родной дочерью, а тут готов был убить!

О. X. Он не объяснил, почему так изменился к тебе?

М. Нет, хотя я догадывалась, что это связано с торгами и большими деньгами, о которых там шла речь.

О. X. Он не говорил, что жалеет о том, что с тобой связался? Не говорил?

М. И это вы знаете? Говорил, повторил несколько раз, крикнул даже, что если бы знал, с какой чертовкой сведет его Бог, то проплыл бы за сто фарсангов[39]от Арки.

О. X. Так и сказал!

М. Да, святой отец, именно так.

О. X. Ты осталась сидеть у себя в этом твоем киоске?

М. Нет, меня перевели в дом хозяина и спрятали в маленькой ковровой комнате, а к дверям приставили двух стражников с копьями.

О. X. Это понятно, когда стало известно, сколько ты стоишь… И ты просидела в ковровой комнате до того момента, как привезли деньги?

М. Нет, святой отец, я просидела там очень немного, ровно столько, сколько нужно, чтобы выпить чашку шербета[40].

О. X. За тобой пришли?

М. Да.

О. X. Надо понимать, люди, посланные таинственным «господином»?

М. Потом выяснилось, что это были именно его люди. В первый момент я ничего не поняла.

О. X. Скоро ли ты предстала перед «господином»?

М. Сначала я попала в гарем, первой, кто меня увидел, была старшая жена «господина».

О. X. Она осмотрела тебя весьма ревниво и сказала, что, будь она мужчиной, ни в коем случае не стала бы платить за простую чернявую девчонку целые горы золота.

М. В точности так сказала. Я обрадовалась. Значит, она не увидела во мне серьезную соперницу.

О. X. Когда ты поняла, что находишься не у того, кто тебя купил?

М. О святой отец, я не понимала это до самого конца.

О. X. Что ты называешь в данном случае концом?

М. Меня отправили в бассейн, дабы помыть и умастить, так как это положено перед первым свиданием. Опытные женщины давали мне советы, как мне нужно себя вести, чтобы не навлечь гнев нового повелителя. Помнится, меня очень удивили постоянные напоминания о том, что он, повелитель, очень грузен и что я ни в коем случае не должна показать, будто мне это неприятно. Но я не успела как следует задуматься, от сладких воскурений у меня все плыло перед глазами и мысли мешались в голове.

О. X. Ты боялась первой встречи с мужчиной?

М. Ничуть. Еще жены армянина мне подробно и много раз объяснили, в чем секреты женского поведения в постели, и эта часть меня совершенно не страшила. Я боялась только одного.

О. X. Чего же?

М. Что разочарую своего нового господина.

О. X. И вот ты готова.

М. Меня последний раз омыли в теплой воде с розовыми лепестками и отнесли в опочивальню. Четыре женщины, предводительствуемые тем седым господином, что вел торг. Оказалось, что это старший евнух.

О. X. И даже его появление не навело тебя ни на какие мысли?

М. Повторяю, святой отец, в моей голове все смешалось, я уже не понимала, кто с кем торговался и зачем.

О. X. Продолжай. Тебя оставили одну…

М. Я лежала поперек ложа, в ногах и в изголовье которого курились две ароматические жаровни. Ложе было отделено от опочивальни кисейным пологом, на нем были вышитые золотой нитью птицы. За пологом кто-то появился. Я закрыла глаза. А когда открыла, то увидела, что надо мною склоняется очень большой рябой человек. Он тяжело дышал, и от него сильно пахло чесноком и бараниной.

О. X. Он явился к тебе прямо с пира?

М. Да.

О. X. Что ты еще можешь о нем сказать?

М. Ничего, святой отец.

О. X. Почему?

М. Потому что я видела его только мгновение.

О. X. Что же случилось потом?

М. Над его головой мелькнула тень, и на меня хлынула кровь двумя потоками.

О. X. Кровь? Откуда кровь в опочивальне?

М. Это явился тот, бритый, и ударил рябого сзади по голове. Он не издал ни звука.