Барбаросса - Михаил Попов

О. X. Скажите, когда вы увидели сарацинские корабли, вы сразу догадались, чьи они?

Р. В. Многим в городе был известен флаг Харуджа.

О. X. Каков он?

Р. В. Зеленое поле с широким золотым кантом.

О. X. Никто больше не рискнул бы плавать под этим флагом, ни один пират?

Р. В. Это было опасно.

О. X. Харудж мог отомстить?

Р. В. Больше опасности было бы от тех, кто считал себя врагом Харуджа. Очень многие мечтали о победе над ним. И генуэзцы и венецианцы, не говоря уж о наших, испанских флотоводцах. Подняв зеленый флаг с золотым кантом, любой пират подверг бы себя слишком большому риску.

О. X. Что же, сам Харудж не подвергал себя риску, плавая под этим флагом?

Р. В. Не знаю, святой отец, у меня путаются мысли от ваших вопросов. Право, я не слишком силен в логике и прочих умственных рассуждениях. Одно могу сказать, так получалось, что Харудж под своим флагом был непобедим, любой другой сделался бы смертником.

О. X. Оставим это. Вернемся к покинутому нами моменту. Вы увидели Харуджа и задумали попасть именно в него?

Р. В. Да, святой отец.

О. X. Сделать это было легко?

Р. В. Сделать это было невозможно!

О. X. Отчего же?

Р. В. Он бежал, а моя пушка, хоть и была подвижнее всех прочих, оставалась все же слишком грубым орудием. Я мог рассчитывать только на попадание в толпу пиратов. Я мечтал сразить Харуджа, я молился об этом, но был уверен тодько в том, что мое ядро упадет где-то среди бегущей толпы.

О. X. Толпа была велика?

Р. В. Не менее сотни человек, а может, и того более. И как я догадываюсь, всех очень подогревало присутствие вожака.

О. X. Отчего вы так решили?

Р. В. Я не решил, я догадывался.

О. X. Этого мало.

Р. В: Пираты вели себя слишком смело, несмотря на то что дело было для них весьма рискованное. Было также известно, что в самые опасные атаки Харудж всегда лично водит своих людей.

О. X. Откуда это было известно?

Р. В. Такая о нем ходила слава. Так что, когда я увидел перед собой богато одетого, бегущего впереди человека, когда я почувствовал ярость пиратов, то понял – передо мною сам Харудж, краснобородый пират.

О. X. Вам приходилось видеть его прежде?

Р. В. Бог миловал.

О. X. Кроме вас, никто больше не пробовал стрелять по нападавшим?

Р. В. Кто-то стрелял из арбалета. Один или два человека. Но это было безрезультатно.

О. X. Почему?

Р. В. В бегущего человека из арбалета может попасть только очень хороший стрелок.

О. X. У вас не было очень хороших стрелков?

Р. В. Они, вероятно, были среди пехотинцев, но их не оказалось на батарее.

О. X. Итак, вы выстрелили, даже не рассчитывая попасть в него?

Р. В. Я выстрелил, очень желая попасть в него.

О. X. Одного желания оказалось достаточно?

Р. В. Страстного желания, святой отец. Вы так меня спрашиваете, будто я виноват, что попал.

О. X. Не смейте обижаться! Мы занимаемся такими вещами, среди которых обиды неуместны.

Р. В. Извините, святой отец.

О. X. Вы выстрелили, и он сразу упал?

Р. В. Нет.

О. X. Он продолжал бежать?

Р. В. Нет.

О. X. Что же с ним случилось?

Р. В. Он взлетел.

О. X. Взлетел?!

Р. В. Футов на пять над землей. Умирать буду, не забуду этой картины.

О. X. И долго ли он летал?

Р. В. Нет, он сразу упал.

О. X. Хорошо ли вы все видели, не мешал ли вам пороховой дым?

Р. В. Я уже упоминал, что моя пушка была весьма невелика, дыму она дала самую малость, да и тот сразу же был отнесен ветром.

О. X. Дым появился до того, как вы увидели полет Харуджа, или после?

Р. В. Конечно же после. Я понимаю, что вы имеете в виду, спрашивая меня, однако должен повторить: я не ошибся, я не мог ошибиться, он действительно взлетел, и никакой дым помешать мне не мог.

О. X. Куда, по вашему мнению, мог попасть ему заряд?

Р. В. В сердце.

О. X. То есть?!

Р. В. Говоря проще, заряд, вероятнее всего, попал ему в левую часть груди. Может быть, еще чуть левее.

О. X. В плечо?

Р. В. Пожалуй.

О. X. Когда рассеялся дым, вы увидели лежащего Харуджа? Он лежал?

Р. В. Нет.

О. X. Нет?

Р. В. Да.

О. X. Однако я ничего не понимаю!

Р. В. Он лежал, но не на земле, а на руках своих людей, и они быстро уносили его с поля боя.

О. X. То есть этого одного попадания хватило, чтобы отбить такую яростную атаку пиратов?

Р. В. Если бы ядро попало не в Харуджа, а в любого другого, они бы не остановились.

О. X. Что вы сделали, когда увидели, что вашего главного врага уносят с поля боя?

Р. В. Я возблагодарил Господа за то, что он услышал мою немую молитву и направил ядро туда, куда я мечтал его направить. Радость переполняла мое сердце.

О. X. Вы были уверены, что Харудж убит?

Р. В. О да!

О. X. Почему? Ведь вы не знали этого точно?

Р. В. Ни один человек, поверьте мне, ни один человек не мог бы выжить, доведись ему испытать такой удар.

О. X. Но ведь поспешность, с которой пираты уносили тело своего вожака с поля боя, могла означать и то, что они спешили доставить его поскорее к лекарю. Другими словами, он мог быть еще жив, и вам лишь показалось, что он убит.

Р. В. Это правда. Дальнейшие события подтверждают ваши слова. Но в тот момент я не сомневался, что нить жизни этого ужасного человека прервана.

О. X. Вы посетили то место, где был поражен вожак пиратов, после того, как они отступили?

Р. В. Разумеется. Как только они отступили достаточно далеко, я вместе с десятком солдат отправился туда.

О. X. Обнаружили ли вы там что-нибудь интересное?

Р. В. Обнаружили.

О. X. Так говорите. У вас что, перехватило горло? Выпейте воды.

Р. В. Мы обнаружили там руку.

О. X. Руку?

Р. В. Да, святой отец, руку.