Нулевой. Том 3. Мертвая Пустошь - Алекс Бредвик

уже начал бы запекаться от мощи жара, хорошо, что конструкция частично поглощала повышенные температуры, вентиляция ещё работала исправно, выгоняя огромные потоки тёплого воздуха на «поверхность». Но благо, я успел вовремя опомниться и быстро развернуться, ускоряясь с каждым разом всё быстрее.

Пришлось ускоряться. Противники с нижних этажей с визгами и воплями начали подниматься наверх, опасаясь за свои никчёмные жизни. Некоторые пытались меня догнать, какие-то придурки, если они выбегали ровно в тот момент, когда я пробегал мимо очередных дверей, пытались меня скинуть вниз, но улетали сами. Упавшие в лаву кричали громче всего. Неприятно сгорать, растворяться в жидкой раскалённой породе заживо… но они сами напросились. Мне их не жаль. Мне никого тут не жаль. Все тут виновны, все пытались уничтожить меня, жителей бункера, все они в той или иной степени помогали учёному.

Двери, которые вели на ангарный этаж, оказались закрыты и никак не реагировали на команды панели управления с моей стороны, из-за чего мне пришлось сделать с раздвижными и уж очень мешающими дверьми определённое непотребство. Оторвав кусок ограждения лестничной клетки, тут же зарядив им какому-то идиоту, который попытался мне помешать, пришлось руками и когтями раздвигать достаточно большие двери, чтобы потом вставить этот металлический кусок между ними.

Сразу раздался сильный скрежет, визг механизма запирания, скрип металла, вопль ужаса с той стороны из уст выживших. В этот момент мне снова пару раз ударили по спине. По большей части сейчас спасался технический персонал. Многие просто пробегали мимо меня, но некоторые решили проявлять геройство и инструментами били по мне, иногда ножами или чем-то похожим на них. Но они быстро умирали от того или иного действия. Либо вырывал кадык, либо сбрасывал в лаву, либо вырывал сердце, либо сдавливал башку. Последнее помогало лучше всего. Чем больше рядом со мной лежало именно обезглавленных, тем меньше пытались ко мне начать приставать другие. А никак, кроме приставания, эти их потуги в попытках меня прикончить, я назвать не могу.

Вырванная часть ограждения сразу начала изгибаться, всё норовя соскочить или согнуться, лишив меня возможности пройти дальше. Но она помогла, но лишь на краткие мгновенья, пока я не вставлю ещё одну такую металлическую конструкцию. Но в любом случае проход уже создан, а другим… зачем им в ангарный отсек, если они все по большей части пытаются попасть на поверхность?

И медлить я не стал, просто и легко сиганув на всей скорости, которую мне удалось набрать с одного рывка, пролетел меж дверей, которые сразу за мной захлопнулись. А захлопнулись они по одной просто причине. Я вставленную металлическую конструкцию «случайно» сбил. Кто-то за мной попытался проскочить, но в итоге оказался буквально разрезан толстым металлом, частично сдавлен. Не жилец в любом случае. Ну хоть не мучился. Не знаю, напал бы он потом на меня, но таких вот, которые умерли по собственной глупости, в какой-то степени жалко. Дурачки же. Хотя, скорее, просто от паники и страха у них мозги отключились. А паника — свойство толпы. А толпа всегда тупая. Отдельно взятый человек из толпы может быть умным, а вот в толпе он всегда тупой.

В этом помещении было уже в разы прохладнее, я даже вздохнул с облегчением и позволил себе на пару мгновений припасть к еще холодной металлической балке. Но все равно уже чувствовался жар, исходящий от дверей на ластичную площадку. Лава подступала, а этот металл… он не сможет долго сдерживать раскаленную земную твердь, сам станет частью медленного потока ада. Поэтому надо двигаться. Сейчас и здесь не место и не время для рефлексии. Будет у меня еще возможность отдохнуть когда-нибудь. По крайней мере я на это надеялся.

Быстро осмотрев округу, было достаточно легко различить следы недавнего пребывания тут Алисии и Ивана со всей своей бригадой. Они прошли тут с боем, оставили множество мертвецов за собой, небольшое количество разломанных защитных механизмов. Часть, к слову, функционировала и смотрела в мою сторону. Пришлось снова начать рывками передвигаться, но потом я успокоился. Первое впечатление моментально… пропало. Если бы эти защитные механизмы работали как надо, то они открыли бы по мне огонь сразу, как я тут появился. Так что всё нормально.

Но что-то мне не давало покоя, что-то очень важное. Я смотрел себе за сёину, чувствуя медленно нарастающее тепло, жаром пока назвать нельзя. И тут меня словно пробило током, с головы до пят. В погоне за ученым, в спешке от лавы я забыл и только сейчас вспомнил про еще более смертельную угрозу, нежели извержение вулкана под всеми нами.

До поражения ядерным оружием остался 1 час 2 минуты.

До затопления ангарного отсека лавой осталось 24 минуты.

— Вот чёрт! — аж в голос проорал я и резко рванул вперёд, стремясь попасть туда, где, как мне казалось, находились мои соратники.

По пути попадались выжившие. Они сидели и оплакивали павших по большей части. Редкие безумцы пытались накинуться на меня, попытаться «отомстить». Глупо. Но это, скорее, уже их предсмертная агония. Они поняли, что им не выбраться. Ангар захвачен, почти все воины пали, сам отсек отрезан от внешнего мира, так что… тут одни живые мертвецы, и мало кто это ещё осознал. И те, кто осознал… они были самыми страшными соперниками. Я поражался их выносливости, их стремлению любой ценой меня достать. Некоторые даже с разрубленным горлом, вскрытым животом, оторванной рукой, ногой пытались до меня дотянуться. И это внушало уважение. В них не было страха. Только боль. Только отчаяние.

— Теперь вы меня понимаете, — с некоторой озлобленностью сказал я, когда прикончил очередного такого смертника.

По сути, мы сейчас не сильно отличались. Я был загнан в угол обстоятельствами, да я до сих пор в этом углу, как и они. Поэтому мы, как дикие звери, звереем и дичаем ещё сильнее, всё больше и больше огрызаясь. Злость порождает лишь ещё больше злости. Месть порождает ещё больше мести. Чертов замкнутый круг, который ничем и никак не разорвать. Он исчезнет только с человечеством. Вот только человечество не готово исчезнуть вместе с кругом. Поэтому мы боремся. Поэтому мы сражаемся. Поэтому мы превозмогаем, развиваемся и, в конечном итоге, мстим. Такова наша природа, такова наша суть. И с этим, увы, ничего не поделать.

Но в любом случае, чем дальше я продвигался, тем чаще натыкался на следы битв. Мои соратники побывали буквально везде, из-за этого я не мог точно определить, в каком направлении двигаться. Карта, как на зло, тут была