Homo Roboticus? Люди и машины в поисках взаимопонимания - Джон Маркофф

В политическом сражении вокруг человека в контуре управления фигурировали два противопоставляемых друг другу сюжета: один – успех посадки астронавтов-героев на поверхность Луны, другой – призрак катастрофы с гибелью астронавтов и, как следствие, ликвидацией агентства. Проблема была, по крайней мере на время, снята, когда в ходе первой высадки человека на Луну Нил Армстронг взял управление на себя после сбоя компьютера и благополучно осуществил прилунение Apollo 11. Посадка на Луну и другие подвиги, такие как решение Уолли Ширры не прерывать полет Gemini, определенно ставили человека выше машин, которые могли давать сбои. Представление астронавтов как современных Льюисов и Кларков[13] было с самого начала неотъемлемой частью духа NASA, что резко контрастировало с решением СССР включить женщин в отряд космонавтов{125}. На американских представлениях об управляемых человеком системах долгое время сказывались субъективные различия подходов США и СССР к аэронавтике и космонавтике. Космические корабли «Восток» были более автоматизированными, поэтому советские космонавты играли роль скорее пассажиров, а не пилотов. Но первоначальная преданность Америки пилотируемым космическим полетам сформировалась, когда аэронавигационная техника переживала период становления. За следующие полвека компьютеры и автоматизированные системы стали значительно более надежными.

Для Тейлора баталии вокруг проблемы человека в контуре управления стали опытом, определившим его позицию и в NASA, и в DARPA, где он руководил проектами и финансировал технологические прорывы в области компьютеров, робототехники и искусственного интеллекта. Во время работы в NASA Тейлор пересекся с Джозефом Ликлайдером, который интересовался психологией и информационной технологией и предвидел появление интерактивных компьютерных систем. В своей основополагающей статье «Человеко-машинный симбиоз» (Man-Computer Symbiosis) 1960 г. Ликлайдер предсказал наступление эры полного вытеснения людей автоматизированными системами. На его взгляд, ей должен предшествовать переходный период продолжительностью от 15 до 500 лет, период сотрудничества людей и компьютеров. Он полагал, что это будет «самое творческое и увлекательное [время] в истории человечества».

Тейлор пришел в ARPA в 1965 г. как протеже Ликлайдера. Он занялся финансированием ARPAnet, первой общенациональной ориентированной на исследования компьютерной сети. В 1968 г. эти два человека в соавторстве написали продолжение статьи Ликлайдера о симбиозе, получившее название «Компьютер как коммуникационное устройство» (Computer as a Communication Device). В ней Ликлайдер и Тейлор, пожалуй впервые обрисовали влияние компьютерных сетей на общество.

Несмотря на десятилетия исследований взаимодействия человека с машиной в кабине самолета, спор так и остался неразрешенным и вновь разгорелся с появлением автономной системы управления в поездах и автомобилях. Если Google лидирует в исследованиях в сфере беспилотных автомобилей, то традиционная автомобильная промышленность внедряет интеллектуальные системы, которые могут взять на себя управление в некоторых четко определенных условиях, например при движении в пробках, но отдают контроль человеку в слишком сложных или опасных для автопилота ситуациях. Сидящему за рулем человеку, занимающемуся чтением электронной почты и т. п., может потребоваться несколько секунд, чтобы «сориентироваться в обстановке» и возобновить управление автомобилем. Исследователи Google, надо думать, уже столкнулись с ограничениями возможностей беспилотного движения. В настоящее время все больше специалистов соглашаются с тем, что проблема «передачи управления» – возврат управления автомобилем человеку в аварийной ситуации – возможно, неразрешима. Если это подтвердится, то развитие автомобилей пойдет по пути расширения возможностей, а не полной автоматизации. Применение полностью беспилотного транспорта может быть ограничено определенными случаями, например движение с небольшой скоростью в городских условиях и движение по автострадам.

Так или иначе споры в NASA были предвестником нарождающегося мира автономных машин. В течение первых 50 лет существования интерактивных систем, начиная с середины 1960-х гг., компьютеры в основном расширяли возможности людей, а не заменяли их. Технологии, которые стали фирменным знаком Кремниевой долины, – персональные компьютеры и интернет – усиливали человеческий интеллект, хотя вряд ли кто усомнится в том, что каждый «усиленный» человек заменял нескольких своих коллег. Сегодня у разработчиков систем есть выбор. По мере того как технологии искусственного интеллекта (зрение, речь и построение логических выводов) становятся совершеннее, появляется все больше возможностей как включать, так и исключать человека из контура управления.

На заре компьютерной эры Джон Маккарти и Дуг Энгельбарт, финансируемые сначала Джозефом Ликлайдером, а с 1965 г. Бобом Тейлором, работали всего в нескольких километрах друг от друга, но с таким же успехом могли находиться в разных вселенных. Обоих финансировало ARPA, однако они практически не контактировали друг с другом. Маккарти был блестящим, хотя и несколько сумасбродным, математиком, а Энгельбарт – мальчиком с фермы в Орегоне и мечтателем.

Эффект противоборства их новаторских исследований был неожиданным. Когда Маккарти в середине 1960-х гг. создавал в Стэнфорде Лабораторию искусственного интеллекта, его работа, сконцентрированная на таких амбициозных направлениях, как искусственный интеллект и доказательство правильности программ с использованием формальной логики, находилась в самом сердце компьютерной науки. Энгельбарт нацеливался на создание «интегрированной среды» для усиления интеллекта человека. Первоначально это была менее отчетливая концепция, находящаяся в стороне от господствующего течения в академических исследованиях, однако на протяжении первых трех десятилетий существования интерактивных систем идеи Энгельбарта оказывали большее влияние на мир. Появление современных персональных компьютеров, а позднее технологий совместного использования информации вроде Всемирной паутины в определенной мере связано с исследованиями Энгельбарта.

С той поры сторонники Энгельбарта неустанно преобразовывали мир. Они расширяли возможности человека во всех областях современной жизни. В наши дни персональные компьютеры, превратившие в смартфоны, не носят с собой разве что их принципиальные противники. Смартфоны практически по определению образуют обширную распределенную вычислительную сеть, которую соединяет беспроводной интернет. Их используют и как искусственную память. Сегодня многие буквально не могут поддержать беседу или найти дорогу в городе, не обратившись к ней.

Если исследования Энгельбарта напрямую вели к PC и интернету, то лаборатория Маккарти была теснее всего связана с двумя другими технологиями – робототехникой и искусственным интеллектом. Какого-то разового решающего прорыва не было. Снижение стоимости вычислительных систем (обработки данных и хранения информации), постепенный переход от символьной логики искусственного интеллекта первого поколения к более утилитарным статистическим алгоритмам и машинному обучению второго поколения и удешевление датчиков позволяют сейчас инженерам и программистам создавать автоматизированные системы, которые видят, говорят, слышат и перемещаются в пространстве.