Игла в сердце - Инна Бачинская

…Елена Федоровна отперла дверь, и Шибаев вошел. Один. Она осталась на крыльце. В прихожей горел свет. Он увидел черную лужу засохшей крови на желтом паркетном полу, черные брызги на светлых обоях и на белом плаще на вешалке. Ближе к двери — черное продолговатое пятно, видимо, от ножа. Убийца не был дальше прихожей. Борисенко впустил его, посторонился, тот вошел и передал ему коробку. Борисенко поставил коробку на столик у зеркала, повернулся и получил несколько ударов ножом. Упал. Убийца попятился и вышел. Дверь осталась незапертой. Он прошел мимо охранника, сел в машину и уехал.

Коробку, разумеется, полиция изъяла.

Охранник. Не тот, которого Шибаев уже видел, а другой. Здоровый, дебиловатого вида мужик. На просьбу описать курьера недовольно нахмурился, подумал и сказал, что обыкновенный, как все. Рост средний, в черной форме, кепка с козырьком, тоже черная, темные очки. Перчатки? Охранник наморщил лоб и сообщил, что перчатки вроде были. Черные. Сколько лет? Он пожал плечами. «Газовщика» он не видел, сравнивать курьера ему было не с кем. Голос? Он снова пожал плечами и сказал, что они типа не разговаривали. Тот сказал, что доставка для Борисенко, и все. Он показал запись в журнале — все в порядке. Никаких претензий. Роспись тоже на месте — корявая закорючка. Особые приметы? Это какие? Хромал? Кашлял? Чесался? Усы? Борода? Нет, вроде. Обыкновенный. Охранник смотрел на Шибаева оловянными глазами и все пожимал плечами.

…Шибаев довез ее до города. Елена Федоровна была подавлена и молчала. Шибаев тоже молчал. Потом задал вопрос, который не давал ему покоя. О том, посещал ли Борисенко бизнес-курсы. Елена Федоровна сказала, что ей об этом ничего не известно. Вряд ли. Он ведь все время в Зареченске…

…— Вы были на месте убийства? — спросил Лемберг. — Что-нибудь нашли?

— Был. Там до меня побывала полиция, так что если что-то и было…

— Этот человек жив?

— В реанимации. Прогнозы неутешительные.

— Что вы об этом думаете? Смерть жены и попытка убийства мужа связаны?

— Не знаю, Борис Маркович.

— В каких отношениях жертва с домработницей? Он защитил ее от обвинений супруги?

— Нет. Он ее уволил. Правда, выплатил зарплату за полгода.

— Значит, понимал, что она не воровка. И снова ваша девушка. Э-э-э… — Лемберг задумался. — Вы сказали, что до вчерашнего дня подозревали кого-то в нападении на вас… Вы имели в виду Борисенко? Почему?

— Он был против моего вмешательства в расследование, выразил недовольство Елене Федоровне. Это сестра Инги.

— И вы думали, что он вас решил устранить? Тогда получается, что он замешан в смерти жены. Или… — Лемберг снова задумался. — Что-то личное? Вы с ним знакомы?

— Да. Ничего личного.

— Тогда почему вы его подозревали?

— Больше никого нет, Борис Маркович. Я его не подозревал. Так, мелькнула мысль… Нет, конечно. Ничего личного. Уж скорее тот, с куклой. Возможно, он и «газовщик» — один и тот же персонаж. Возможно, он же курьер.

— Курьер и кукольник — разные люди, Александр. Кукольник — не убийца. Убийца с веревкой и курьер с ножом — тоже разные люди.

— Подождите, Борис Маркович, вы хотите сказать, что у нас трое возможных подозреваемых? Убийца с веревкой, курьер с ножом и кукольник с куклами?

— Вот видите, как вы все красиво расставили по полочкам, Александр! — Лемберг с удовольствием рассматривал Шибаева. Глаза его казались огромными за толстыми линзами очков. — Да, я думаю, их трое. Почерк разный. И все они связаны с вашей девушкой… возможно. Надо бы ее найти. Вы не думаете, что ей грозит опасность? Может, она дома, в… Как, вы сказали, называется ее родной город? Это не так уж далеко.

— Бобры. Я уже думал…

— Дайте мне знать. И еще, Александр. Вы сказали, что все эти события — часть первая. Что вы имели в виду? Есть вторая?

— Есть, Борис Маркович.

— И они связаны?

— Не знаю. Возможно, не прямо. Борис Маркович, может ли человек под гипнозом совершить убийство?

Лемберг хмыкнул.

— Вы не перестаете меня удивлять, Александр. Такой широкий разброс интересов и версий! Убийство под гипнозом? Это спорный вопрос. Существуют разные школы гипноза. Одни считают, что с помощью внушения можно добиться от человека абсолютно всего, другие, что индивиду невозможно внушить ничего, что противоречило бы его воле.

— А что думаете вы?

— Наблюдая своих пациентов чуть не полсотни лет, я знаю, что у индивида в состоянии гипноза так или иначе остается часть его воли, и он осознает, что его привлекли к психологическому эксперименту, и понимает, что ситуация контролируется экспериментатором. Как правило. То есть практически невозможно поставить «чистый» эксперимент. Я имею в виду, в такой лечебнице, как эта. Допускаю, что существуют серьезные лаборатории, где это проделывают на достаточно высоком уровне. Тем более сейчас есть много медикаментозных препаратов психогенного воздействия. Сочетание различных метод может дать желаемый результат. Кроме того… — Он замолчал и задумался. Шибаев молча ждал. — Эффект зависит от степени психического здоровья пациента.

— То есть если он психопат, то его легче загипнотизировать и толкнуть на убийство?

— Или наоборот. Может, расскажете? Мне будет легче поставить диагноз.

Он издал что-то вроде «кхе-кхе-кхе» — похоже, рассмеялся, и Шибаев понял, что доктор Лемберг пошутил.

— Борис Маркович, я понимаю, что мои вопросы кажутся вам… — он запнулся, — глупыми. Я мало смыслю в вашей науке. Но это важно, потому спрошу еще. Меня интересует, может ли лектор или экстрасенс загипнотизировать аудиторию так, что кто-то из слушателей совершит убийство.

— Лектор или экстрасенс? Аудиторию? Всю аудиторию? Можно подробнее?

— У нас в городе некий экстрасенс проводит сеансы по повышению самооценки, переоценке ценностей, еще много чего. Главный тезис — любить себя и ни в чем себе не отказывать, переступать через всех и идти вперед.

— И убивать тех, кто мешает? — удивился Лемберг. — Он призывает убивать? У нас в городе?

— Нет, он не призывает убивать. Но у мужчин, которые ходят на сеансы, странным образом погибают жены.

— Что значит странным образом? Они их убивают? После сеансов у этого… экстрасенса? И много уже погибло?

— Четыре женщины чуть больше чем за год. Это то, что я знаю. Последняя смерть — хозяйки кафе. Возможно, пять…

— Да, веревкой. Помню.

— Еще одна умерла после пластической операции, другая — после отдыха в Тунисе, где подхватила какую-то неизвестную болезнь, четвертую сбила машина, которую не смогли найти. Пятая, возможно, Инга. Мне не удалось выяснить, посещал ли курсы Борисенко. Вдовцы — состоятельные люди, с деньгами, все или почти все снова женаты.