Жена Аида - Алина Ланская
Шрифт:
Интервал:
— Кора? — он первым нарушил молчание. — Ты здесь?
— Да.
— Веришь мне? — всего два слова, но сколько же в них боли!
— Конечно, верю. Никогда не сомневайся в этом. Я хочу тебя увидеть, не хочу никуда уезжать. Раз ты не виноват, это будет легко доказать…
— Нет, — он жестко отрезал. — Уезжай. Тебя не должны найти, если найдут…
За спиной снова раздалось цоканье каблуков. У меня бесцеремонно отобрали мобильный, я не успела даже дослушать.
— Мы выдвигаемся, напишу, когда будем на месте. Надеюсь, тебя к тому моменту не посадят.
Он сбросила звонок, я ошалело смотрела на свой паспорт в ее левой руке.
— Ты копалась в моих вещах?! — я тоже решила не церемониться с этой девицей. — Куда собралась?
— Я покидала в чемодан твое барахло, тащи его сюда, — она деловито осмотрелась. — Кухня сюда, кажется.
— Зачем?
Мне не ответили, но я лишь махнула рукой на эту хамоватую брюнетку — раз Герман сказал ее слушаться и он ей доверяет, то и мне не стоит с ней ругаться. Да и мысли были все о нем в голове. Жаль, что не успела с ним больше поговорить, но ведь главное я услышала. Надеюсь, он тоже. Когда волокла чемодан к двери, учуяла запах чего-то паленого. Кати рядом не было. Метнулась на кухню и чуть не вскрикнула — в микроволновке дымился мой мобильный.
— Так надежнее, — не поворачиваясь ко мне прокомментировала эта странная женщина. — Тебе этот мобильник все равно не понадобиться. Погнали.
До аэропорта мы добрались без приключений. Я поглядывала на сидящую рядом Катю-Гекату, но расспрашивать ее не решалась. Еще до того как мы сели в такси, она сказала, что заберет меня на несколько дней в Прагу и чтобы я помалкивала всю дорогу. Да я и молчала, а вот сама Катя постоянно с кем-то списывалась по телефону и ругалась на каком-то славянском языке, может, как раз на чешском.
Я смотрела как мимо пролетали деревья и не верила до конца, что я снова сбегаю из Москвы. Что я никого не предупредила, что бабушка с ума сойдет, что я не увижусь с Дианой, и главное — я снова буду далеко от Германа.
Почему так?! Вместе бы со всем справились, а он опять отсылает меня подальше от себя.
— Во-первых, о твоей бабушке позаботятся, за нее не волнуйся, — негромко говорила Катя, когда мы уже сидели в самолете и я попыталась ей объяснить, что чувствую из-за своего поспешного бегства. — Во-вторых, про батю своего забудь, подружка… да не смеши меня.
— Герман!
— Герману сейчас будет проще без тебя, — отрезала она с непоколебимой уверенностью. — Чудо, что его отпустили, думала, повяжут.
— Но почему?! Он же не виноват!
Катя закатила глаза под потолок.
— Да ты будто вчера родилась! Где тебя Аид только отыскал такую?!
— Это не он, — огрызнулась я. — Это я его нашла. Ты тоже совсем не подарок!
Геката усмехнулась, но промолчала. До прилета в Прагу мы не сказали друг другу ни слова.
Катя жила на окраине чешской столицы, но в очень приличном районе. Я уже два дня пыталась обжить мою небольшую комнатку с видом на церковь, а сама хозяйка квартиры появлялась нечасто. Я видела ее всего пару раз. И оба раза она, не дожидаясь моего вопроса, резко отвечала: «пока никаких новостей».
Да я и сама мониторила интернет — про смерть Димы писали, строили разные версии, намекали на происки конкурентов, но фамилии Германа я не встречала в заметках. Про папу и Аракчеевых тоже не писали. Это успокаивало. Ведь если б Германа арестовали и обвинили в убийстве, об этом бы трубили на всех углах.
Я мало спала, почти не ела и не выходила из квартиры, пару раз хотела списаться с Дианкой, но удержалась — Катя запретила любые контакты. С этой Горгоной лучше не спорить, это я уже поняла. Не то ей прозвище дали, не то!
— Выглядишь, как дохлая мышь, Кора, — Катя заглянула ко мне в комнату вечером. — Пошли поедим. И вот, смотри, но не спрашивай, откуда. Все равно не отвечу.
Она сунула мне под нос свой телефон — у меня замерло сердце — на экране улыбающаяся бабушка выбирала сыры в лавке.
— Как? Разве я тебе давала свой адрес? Откуда?!
— Ты правда ждешь моего ответа?!
Катя была в домашней одежде — светлые шелковые брюки и топ, но выглядела все равно грозно. Она была красивой женщиной, если приглядеться, но совсем на меня не похожей. Я помотала головой.
— Верно, потому что это была хорошая новость. А сейчас будет плохая.
— Герман?! — я до боли сжала ладони в кулаки. Пусть лучше будет такая боль.
— Его объявили в розыск, — буднично произнесла Катя. — Хотели арестовать, но он успел свалить. А это хорошая новость, если что.
— Но почему арестовать?! Как будто у него одного…
— Его братья не подтвердили алиби, — перебила меня Катя. — Они вроде как вместе были, когда кончали этого мужика. Но Сева с мелким упырем решили кинуть Аида. Самоубийцы.
Я прислонилась к стене, чтобы не упасть. Вот же твари! Я нисколько не сомневалась, что они способны на подлость. Но что б на такую!
— Но не это главное, Кора, — похоже, меня решили добить окончательно. — У следствия появился свидетель, который видел, как Аид заходил в дом убитого парня. И знаешь, кто это?
— Кто? — я думала, что приготовилась услышать нечто ужасное. Но я ошиблась.
— Твоя подруга Диана — главный свидетель обвинения.
Кора
— Это невозможно! Что ты говоришь? — я растерянно смотрела на Катю. Из меня будто воздух выкачали. — Моя Дианка?! Такого быть не может, ты что— то напутала.
— Взгляни правде в глаза, Кора, и смирись. Твоя лучшая подруга сама пошла в полицию и дала показания против твоего мужчины. Их достаточно, чтобы сгнобить Германа в тюрьме. Ты же понимаешь, надеюсь, что он бы оттуда не вышел живым.
Катя не собиралась меня и щадить.
— Где он? Он…
— Пока в безопасности, это все, что тебе нужно знать, Кора, — кивнула Геката, сейчас она была точь-в-точь богиней ужаса. — Пошли есть.
— Ты смеешься? Какой ужин?! Я сейчас же позвоню Диане! Дай телефон.
— Даже не думай об этом. Никаких контактов с этой дрянью. Или ты поверила ей?
Я замотала головой, к горлу подступила тошнота, меня начинало лихорадить. Дико заболел левый висок, я не смогла сдержать стона и опустилась на кровать.
— Это какой-то бред! Я знаю Дианку как себя. Она никогда бы так не поступила.
Катя молча и безразлично наблюдала за мной, не пытаясь смягчиться. В ее темных глазах было столько презрения, что я подумала, она меня винит в бедах Германа. Да я сама уже чувствовала себя виноватой.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!