Неповторимое. Том 2 - Валентин Иванович Варенников

получается точь-в-точь как в «Недоросле», – не унимался на этот раз министр. – «А зачем ему изучать географию? Его извозчик всегда довезет!» А здесь и извозчик, и начальник оказались несостоятельными. Продолжаю молчать. Тогда Андрей Антонович вдруг переходит на другую тему – спрашивает, как у меня сложились отношения с украинским республиканским руководством и с областными руководителями. Я почувствовал себя как рыба в воде. Ведь со всеми, о ком спрашивал Гречко, отношения были просто прекрасными. Вначале я подробно рассказал о киевском руководстве, причем не только о Владимире Васильевиче Щербицком и Александре Ивановиче Ляшко, а и о всех их заместителях, то есть о всех членах Политбюро и секретарях ЦК Компартии Украины, а также о всех заместителях Председателя Совета Министров Украины. Затем о Львовской области, имея в виду, что штаб округа стоял во Львове, а первый секретарь обкома Виктор Федорович Добрик был членом Военного совета нашего округа. А потом уже обо всех остальных, то есть еще о девяти областях. Говорил я с вдохновением, иногда прибегая к подробностям, чтобы хорошо и всесторонне представить ту или иную фигуру. Министр обороны меня не перебивал. Очевидно, от его внимания не ускользали такие моменты, когда я по ходу доклада вдруг обращаюсь к водителю и говорю: «Через двести метров будет поворот направо. Нам надо свернуть и далее ехать аккуратно, не на повышенной скорости». После чего продолжал повествовать далее. К моменту прибытия к центральной вышке танковой директрисы я и закончил свой доклад. Сразу же у машины министру обороны доложили вначале первый заместитель командующего войсками округа генерал-полковник Н.Б. Абашин, а затем – генерал из Генерального штаба, что все к стрельбе готово. Гречко решительно направился к вышке, на ходу говоря: «Надо подняться наверх, а там доложите подробности». Я пошел вперед и завел Андрея Антоновича на второй этаж, где была огромная, со всех сторон застекленная комната, откуда прекрасный, на все 360 градусов, обзор. Местность просматривалась в радиусе от трех до семи километров. В передней части комнаты находился пульт управления (такой же пульт был продублирован на третьем этаже, где сидела вся служба). Справа стояли столы и стулья, за которыми можно было бы работать. А слева – стол, накрытый для чая, который должен был заменить обед.

Генерал Генштаба доложил, что из танкового полка Железной дивизии прибыли все офицеры и все командиры танков, которые будут выполнять упражнения стрельб. Учебно-боевая группа танков проверена и к стрельбе готова. Боеприпасы подвезены.

– Какая учебно-боевая группа? – возмутился Гречко. – О каких командирах вы говорите? Где танковый полк дивизии?

Я решил немедленно вклиниться в этот разговор, чтобы он не приобрел опасно острого характера.

– Товарищ министр обороны, позвольте доложить?

– Что мне докладывать? Где полк? Я зачем сюда приехал? – распалился не на шутку маршал.

Чувствуя, что тоже начинаю закипать, я уже более твердо и решительно, независимо от того, слушает меня Андрей Антонович или нет, стал громко чеканить:

– Докладываю, товарищ министр обороны: вы мне приказали на аэродроме в Мукачево, чтобы к вашему прилету во Львов на танковой директрисе были сосредоточены все офицеры и командиры танков танкового полка 24-й Железной мотострелковой дивизии. Что и выполнено. Для стрельбы приготовлены танки учебно-боевой группы – это мое решение.

– Какие могут быть учебные танки, если к вам приехал министр? – не унимался маршал.

– Сейчас все это поправим. Через тридцать минут весь полк будет на полигоне.

А.А. Гречко отвернулся от меня, отошел со своим генералом к противоположному окну и начал «чистить» уже его. Тем временем я звоню в полк, отдаю приказ начальнику штаба – поднять по тревоге весь полк и через 20 минут построить его на танковой директрисе. Начштаба приступил к действиям. Командира полка посылаю на газике с полигона в полк – для гарантии, чтобы ускорить дело и лично привести его на полигон. Генерала Абашина направляю на площадку проверки боя оружия – организовать выверку прицельных приспособлений каждого танка перед тем, как его выпускать на боевую стрельбу (у нас в округе на каждом полигоне, артиллерийской и танковой директрисах, на каждом стрельбище имелись такого типа контрольные участки для выверки и проверки боя оружия). Всех своих офицеров закрепил за каждым участковым направлением (а их шесть), поставил задачу проверить, обеспечить готовность участка и выпускать на стрельбу очередного только при полной готовности стреляющего и материальной части. Учитывая, что для подхода полка (точнее, его материальной части) еще потребуется определенное время, а учебно-боевая группа уже готова к «бою», да и офицеры штаба танкового полка могут уже выполнять упражнения, я обратился к министру обороны с просьбой начать стрельбу и добавил: – Офицеры управления и штаба полка, кроме командира, не имеют закрепленных танков, однако все без исключения независимо от профессии – техник, тыловик или химик – могут стрелять из танков. И навык такой имеют. Министр заинтересовался и дал разрешение. В первом заезде участвовало три танка. Экзамен в роли стреляющих держали: заместитель командира полка, заместитель командира по технической части и начальник тыла (в прошлом танкист). Руководил стрельбой первый заместитель начальника штаба полка. Стреляющие экипажи построились у танков, загрузили боеприпасы и по сигналу горниста через мощные динамики: «Попади, попади, попади» – бросились в танки, привели их в боевое положение, завели двигатели. Все выполнялось быстро, сноровисто, так как существовали определенные нормативы. Буквально через несколько секунд все три танка, фыркнув, выбросили из своих выхлопных труб сизый дымок, заработали двигатели, а еще через несколько секунд стреляющие доложили руководителю, что они готовы к стрельбе. Все это по системе громкоговорящей связи было отчетливо слышно у нас, на втором этаже вышки. Наконец руководитель дал команду: «Вперед!» – и все три танка почти одновременно двинулись с места. Началась стрельба. Танк должен пройти около 700 метров на второй передаче и за это время поразить две цели из пулемета и одну из орудия. Цели были появляющиеся и движущиеся. Время – весьма ограниченное. Упражнение – сложное. По нашему визуальному наблюдению нам показалось, что все цели поражены. Однако пульт зафиксировал другие показатели: один выполнил задание на четверку, два – на тройку. Радоваться было нечему. Хорошо, что хоть заместитель командира полка все-таки стрельнул на четверку. Хотелось, конечно, чтобы на пятерку – он как-никак отвечает в полку за боевую подготовку, но не слишком высокий результат можно списать на министра – каждый в его присутствии от перенапряжения вообще мог сорваться. Так что эта оценка была еще высокой. Мы переживали, а министр никак не комментировал результаты.

Тем временем у нас готовился следующий заезд стреляющих: заместитель