Царица доказательств - Фридрих Незнанский

— Виноградов Георгий Анатольевич, старший научный сотрудник НИИ Прокуратуры и по совместительству доцент Юридической академии. Дело в том, что убитый Дмитрий Корякин был журналистом и по заказу журнала «Пламя» вел журналистское расследование ситуации, сложившейся на отечественном пиратском рынке. Как мне удалось выяснить, он довел до конца свое расследование и уже должен был сдавать материал в редакцию, но его убили. Никаких материалов при нем обнаружено не было. Я считаю, что целью преступников были именно эти материалы, а не что-то еще.

— Так, значит, все материалы были похищены? — переспросил Цезарь Аркадьевич.

— По крайней мере, при нем никаких материалов обнаружено не было, — ответил Виноградов. — Но я постараюсь восстановить их.

Матвеев оторвался от своего блокнота и внимательно посмотрел на Георгия:

— Каким же образом вы сможете их восстановить?

— Дело в том, — начал объяснять Георгий, — что Дмитрий Корякин был не только журналистом, но еще и моим аспирантом. До того как заняться своим расследованием, он помогал мне в работе над моим собственным исследованием. За это время я познакомился с принципом его работы. Кроме этого, я знаком с его отцом, который также считает, что официальное следствие было проведено небрежно, и хочет восстановить справедливость. Так что, я думаю, у меня будет полный доступ к Диминым бумагам, и я смогу узнать, что он раскопал.

— А это очень дельная мысль, — одобрительно кивнул головой Цезарь Аркадьевич. — Если вам удастся восстановить эти материалы, то я думаю, дело примет совсем иной оборот. Так что занимайтесь этим. А я в свою очередь затребую это дело из архива и тщательно его изучу. Боюсь, что в данном случае без повторного расследования нам не обойтись.

— Спасибо, Цезарь Аркадьевич. Я был уверен, что встречу понимание.

— Ну что вы, — улыбнулся Матвеев, — это мои прямые обязанности. А кстати, Георгий Анатольевич, вы упомянули о каком-то своем исследовании. Извините за любопытство, а что у вас за тема?

— Я пишу книгу о милицейских злоупотреблениях. Если точнее о широко распространенной практике выбивания чистосердечного признания. Теперь боюсь, что в книге появится дополнительная иллюстрация.

— Ну что же, творческих, как говорится, успехов. Тема, которую вы выбрали, безусловно очень актуальна, — кивнул Цезарь Аркадьевич.

Матвеев поднялся из кресла, давая понять, что аудиенция окончена, и Виноградов только сейчас смог заметить, насколько у него короткие ноги. Проводив Георгия до двери и еще раз пообещав немедленно затребовать дело Корякина из архива, Цезарь Аркадьевич вернулся за свой стол налил рюмку коньяку и набрал на мобильном номер.

— Игорь Иванович? Здравствуй. Это Цезарь Аркадьевич Матвеев тебя беспокоит, помнишь такого? Игорь Иванович, встретиться нам с тобой надо. Да, чем быстрее, тем лучше. Давай в баню, что ли, съездим? Ну давай, добро.

Положив трубку, Цезарь Аркадьевич залпом выпил коньяк и, подойдя к окну, слегка отодвинул штору. Из подъезда как раз вышел Виноградов. Оглядевшись по сторонам, он достал из кармана телефон и начал с кем-то разговаривать.

— Творческих, как говорится, успехов, — повторил вслух Матвеев и вернул шторе прежнее положение.

Заместитель начальника ГУВД Москвы генерал-майор Цезарь Аркадьевич Матвеев был в Краснопресненских банях завсегдатаем. Потому и встречали его здесь как дорогого гостя. Подобное внимание очень льстило натуре генерал-майора. А с другой стороны, как же его еще должны встречать? Титул римских императоров вместо имени, наполеоновская коротконогость вкупе с генеральскими погонами на плечах вполне позволяли Цезарю Аркадьевичу считать себя одним из тех, кто вершит судьбы этого мира. Пускай, как говорится, хотя бы и у себя в деревне. Впрочем, Москва не деревня, а если и деревня, то очень большая и зажиточная. Надо просто хорошо представлять себе, где что лежит и с кем по этому поводу имеет смысл общаться. И тогда ты будешь всегда и везде чувствовать себя комфортно. Цезарь Аркадьевич в этом плане был, что называется, дока, посему чувствовал себя в мире весьма уютно, и жаловаться на судьбу не было абсолютно никаких причин.

Жаловаться на судьбу — удел дураков, считал Цезарь Аркадьевич. А умный человек всегда найдет способ обеспечить себя по полной программе. Надо только не разевать рот и не пропускать то, что само идет в руки.

В данный момент в руки Цезарю Аркадьевичу Матвееву, а точнее, навстречу ему пружинящей, спортивной походкой шел очень крупный бизнесмен, а по совместительству председатель Комитета по авторскому праву Игорь Иванович Донской. Рядом с ним двигался его личный телохранитель, бывший морской пехотинец Антон, на лице которого, казалось, раз и навсегда застыло туповатое выражение. И если бы Цезарь Аркадьевич однажды собственными глазами не наблюдал способность Антона метать ножи одновременно с двух рук, он бы мог решить, что Игорь Иванович сплоховал при выборе собственного телохранителя.

Хотя чтобы Донской мог в чем-то сплоховать, такого случая Цезарь Аркадьевич не припоминал.

«Ишь вышагивает, теннисист хренов», — подумал Цезарь Аркадьевич, с завистью глядя на спортивную фигуру Донского, делавшую его лет на двадцать моложе.

Но вслух, естественно, он этого не сказал, а лишь широко улыбнулся и развел руки в стороны:

— Игорь Иванович, дорогой. Давненько мы с тобой не встречались. А ты как всегда в прекрасной форме. Все теннисом балуешься?

— И теннисом, и плаваю каждый день, — улыбнулся в ответ Донской. — И тебе советовать не перестану. Здоровье — оно один раз на всю жизнь дается, о нем заботиться надо, если хочешь прожить долго. А ты как, маршала еще не получил?

— Да нет, — сделал печальное лицо Цезарь Аркадьевич. — Все как сирота казанская в генерал-майорах хожу.

И Матвеев засмеялся, довольный собственной шуткой.

Донской легонько хлопнул Цезаря Аркадьевича по животу:

— А что, нехило в наше время быть сиротой казанской.

Так, слегка подтрунивая друг над другом, как старые добрые друзья, они прошли в отдельные апартаменты, где уже стоял великолепно сервированный стол, а в бассейне весело плескались две юные девицы, при виде которых у Цезаря Аркадьевича призывно забурчало в животе. С каким бы удовольствием он сейчас, даже не снимая своего генеральского кителя, плюхнулся бы в бассейн к этим двум нимфам! Но сначала еще нужно было разговаривать о деле, о чем Игорь Иванович Донской не преминул ему напомнить.

— Что пить будете, товарищ генерал-майор? Коньяк, водка, виски?

— Виски буду. — Не отрывая взгляда от девушек, Матвеев уселся в кресло.

«Вот ведь кобелина старый! — усмехнулся про себя Донской, проследив за его взглядом. — Уже стоит-то через раз, и то на совсем юных, а он все не угомонится».

— Так, девочки, давайте пока временно брысь отсюда. Когда надо, вас позовут.