Царица доказательств - Фридрих Незнанский

Девушки нехотя вылезли из бассейна и, соблазнительно улыбаясь Цезарю Аркадьевичу, удалились в соседнюю комнату. Матвеев с большим сожалением проводил взглядом их упругие фигурки.

— Успеешь еще. — Игорь Иванович протянул ему стакан. — Давай, Цезарь Аркадьевич, за встречу. И к нашим баранам. Много у нас сегодня баранов-то?

— Много не много, а один точно имеется. — Матвеев оглядел стол и, не зная, что выбрать, просто пододвинул к себе вазочку с красной икрой. — Копают под тебя, Игорь Иванович. Сильно копают.

— Ну под меня, положим, всю жизнь копают. И это все, что ты имел мне сообщить? — недовольно сказал Донской. — Ты, Цезарь Аркадьевич, давай-ка конкретней выражайся. Это тебе не соцобязательства брать. Кто копает?

— Журналиста тут одного на днях грохнули. Да ты уже, наверное, и сам в курсе. Вот он под тебя и копал.

— И что? Сам же говоришь, что грохнули. И убийцу, если мне память не изменяет, уже поймали. В чем проблема-то?

— Грохнуть-то его грохнули, — сказал Матвеев, наполняя себе рюмку. — Только вот не учли, что не один он был. Нашелся у него друг-товарищ. К тому же его собственный преподаватель, ученый-криминолог. Некто Виноградов Георгий Анатольевич. Вот и хочет теперь этот ученый до правды докопаться. Больше тебе скажу. Имел я тут с ним приватный разговор в собственном кабинете, и он мне сообщил, что в данный момент пишет большое серьезное исследование о злоупотреблениях следственных органов. Так что если все это вместе у него объединится, а настроен этот молодой человек весьма решительно, то нехорошо получится, Игорь Иванович. Такие вот у нас с тобой бараны. Что делать-то посоветуешь?

Игорь Иванович поставил рюмку на стол и в упор посмотрел на жующего Цезаря Аркадьевича. Антон прекрасно знал этот взгляд своего шефа, не предвещающий ничего хорошего, однако поглощенный поеданием икры Матвеев ничего не заметил.

— Что делать посоветую? — ледяным голосом переспросил Донской. — Я тебе, генерал, вот что посоветую. Залезь дома к себе в кубышку и достань часть денег, которые я тебе плачу, для того чтобы свою голову не забивать подобной ерундой. Потом сходи в какое-нибудь агентство недвижимости, приобрети там красивый домик где-нибудь на юге Франции и подари его этому своему ученому. Как тебе такой совет? Устроит?

Ложка с икрой застыла на полпути ко рту. Цезарь Аркадьевич поднял глаза и столкнулся с жестким взглядом Донского. Сейчас это был уже совсем не тот человек, который, посмеиваясь, хлопал его по животу. Матвеев взглянул на стоящего неподвижно, как изваяние, Антона, и особенно на его вроде бы расслабленно висящие руки. И ему сделалось страшно. Положив ложку на место, Цезарь Аркадьевич достал из кармана платок и принялся обтирать лицо.

— Или ты считаешь, что я тебе плачу, чтобы ты тут икру жрал и с несовершеннолетними девками в бане парился? — Донской говорил абсолютно ровным голосом, но от этого делалось еще страшнее. — Родители тебя в честь римских императоров назвали. Наверное, предполагали, что ты собственной башкой думать будешь. Так что, скажешь, ошиблись твои родители? А может быть, и я в тебе ошибаюсь?

Последний вопрос определенно требовал ответа, и Цезарь Аркадьевич, проглотив подступивший к горлу комок, кивнул головой.

— Ты чего киваешь-то, Цезарь Аркадьевич, — ухмыльнувшись, спросил Донской. — Ошибаюсь, что ли?

Матвеев отрицательно замотал головой. Сейчас он выглядел не как генерал-майор, а как пропивший казенные деньги прапорщик.

— Я все сделаю, Игорь Иванович. Извините, что лишний раз побеспокоил. Давно не виделись, подумал, чем не повод?

— Ну если сам подумал, то это уже хорошо, — усмехнулся Донской и налил две рюмки. — Давай за взаимопонимание. Тебе надо. А то вдруг еще от волнения не встанет. Конфузу, как говорится, не оберешься.

Выпив рюмку, Игорь Иванович поднялся.

— Девочки, — позвал он, и те тут же появились. — Ладно, Цезарь Аркадьевич. Ты тут сегодня отдыхай, а завтра принимайся за работу. А я вот отдыхать не могу.

Не прощаясь, Игорь Иванович направился к выходу. Следом за ним как тень вышел Антон.

— Вот с какой сволочью, Антоша, приходится иметь дело, — сказал Игорь Иванович, когда они уже ехали в машине в сторону разворота на Кутузовский проспект.

Это для посторонних Антон был просто личным телохранителем. А Игорь Иванович Донской сразу понял, что этот бывший капитан не только ножи метать умеет, а еще и думать самостоятельно. А эту способность в людях Донской очень ценил. А после того как Антон спас его от трех покушений, а потом собственноручно перерезал горло заказчикам, он вообще сделался единственным человеком, которому Игорь Иванович доверял. Донской не афишировал на людях своего отношения, но, когда они оставались наедине, он не упускал случая выслушать мнение Антона.

— А круто вы его, — сказал Антон. — Все-таки генерал-майор.

— Это он у себя в кабинете генерал-майор, — резко сказал Донской, — а для меня он обыкновенный продажный мент, который мнит себя пупом земли. Знаешь, у меня в детстве случай был. Лет мне двенадцать-тринадцать тогда стукнуло. А время было советское, правильное. Милиционеры все образцово-показательные. В общем, обворовали мы с пацанами овощной ларек. Не то чтобы мы на жизнь себе этим зарабатывали, а просто продавщица на обед ушла, а ключ в замочной скважине забыла. А мы рядом были, ну и подсуетились. Денег на наши потребности просто немерено взяли. В общем, выходим из этой палатки, а тут мент. Что вы, говорит, ребята здесь делаете? Мы, естественно, перепугались — родителям сейчас, в школу. А нет. Забрал он у нас все деньги и послал куда подальше. Даже фамилии спрашивать не стал. Все слиняли, а я до вечера возле этой палатки крутился, ждал, когда он продавщице деньги вернет. Не дождался. Вот с тех пор я понял, что всем этим сволочам надо. Не удивлюсь, если тем сержантом наш уважаемый генерал-майор был.

Антон только усмехнулся.

С тех пор как Алла узнала о гибели Димы Корякина, она очень сильно изменилась. Ею овладела полнейшая апатия. Целыми днями она лежала на диване, уставившись в телевизор, и даже не переключала каналы.

Георгий не знал, что с этим можно поделать. Найти слова утешения? А что можно сказать, когда человека, которого ты хорошо знал, забивают бейсбольной битой до смерти? И если этому человеку всего двадцать шесть лет.

Георгий сам чувствовал себя не лучше, но он пытался забыться в работе, а Алла не могла.

Похороны только усилили это состояние. Вид закрытого гроба, в котором лежало изуродованное тело человека, еще так недавно смеявшегося, говорившего, полного планов, производил гнетущее впечатление. Или страшное.

Не придумав ничего лучшего, Георгий предложил Алле съездить посмотреть их новую квартиру. Дом был уже практически готов к сдаче. Алла неожиданно согласилась.

Получив в конторе ключ, они поднялись на пятнадцатый этаж в их будущую квартиру. К счастью, лифт уже работал.