Послание - Джек Керли

Через минуту она вылетела из дома, хлопнув дверью так, что я почувствовал этот удар на расстоянии десяти метров. Она широким шагом подошла к автомобилю и забралась внутрь, на лице ее была написана холодная ярость.

– Давай покончим со всем этим побыстрее, – сказала она.

Мистер Каттер принес фотографии к себе в офис. Он должен был принимать решение, а времени было все меньше. У него оставалось еще три претендента, хотя для завершения проекта требовался всего один. Его глаза сканировали их под прикрытием двери. Мужчины на снимках были одного типа: широкие плечи, узкая талия и бедра. Различие заключалось в основном в цвете волос и глаз и в степени мускулистости.

Что-то здесь было неправильно.

Все должно быть очень точно. Этот отбор был особенно важным, последняя инкарнация: Мальчик, Мужчина, Воин. Мальчик и Мужчина были идеальными, а вот Воину требовались первобытная ярость и неукротимая мощь. И габариты. Мама могла плавить сталь одним только своим взглядом, и здесь требовался мужчина, отвечающий его задаче. Он взял фотографии и принялся изучать их снова. Похоже, его выбор Воина за последние несколько дней сузился.

А возможно, он перерастает собственные сны.

В его голове сформировался новый образ Воина, и он разложил снимки у себя на столе изображением вниз. Он уже знал этого человека, видел его, слышал, как тот разговаривает. Можно сказать, что он был бойцом, мстителем. Подходил ли он в качестве соперника для Мамы? Человека, который возьмет ее, убьет ее, спасет ее?

Да. Он был Воином, и в нем была сила.

Мистер Каттер расслабился в кресле за своим письменным столом. Вселенная вновь дала ему ответ. Сначала Мама, затем лодка, теперь Воин. Это было прекрасно. Все, что он должен был сделать, это объявить Воина как свою собственность… вжик, вжик, вжик.

Снаружи послышались шаги и голоса его сотрудников. Трутни возвращались. Скоро они начнут скрестись в его дверь: «Мне надо, мне надо…»

Мистер Каттер собрал ненужные сейчас фотографии и заметки в выровненную по краю пачку и вынул из пиджака конверт. Он аккуратно сунул снимки в конверт и сложил его пополам, совместив край, где указывается адресат, с краем для обратного адреса, на котором было напечатано «Бейсайд Консалтинг».

– Я не хочу сюда.

– В первый раз никто не хочет. Только после вас.

Я толкнул дверь небольшого здания бывшей церкви в южной части центрального района города, которое сейчас было местом встречи Анонимных алкоголиков. Эйва неохотно вошла в просторную комнату со столами и стульями, бильярдным столом, древним автоматом для игры в пинбол и двумя автоматами с шипучими напитками. На доске объявлений висело расписание собраний и танцев без алкоголя. Рядом стоял стеллаж с литературой. Лестница в глубине комнаты вела наверх, где находилась небольшая стойка закусочной. За ней пожилой мужчина с шевелюрой Эйнштейна управлялся с огромной, как в ресторане, электрической кофеваркой. На столике у лестницы четверо парней играли в карты. Две женщины у бильярдного стола перебрасывались с ними шуточками. Между игроками в карты и в бильярд произошел обмен любезностями, после чего все расхохотались. У задней стены расположился мужчина в деловом костюме. Он отхлебывал чай из чашки, читал «Уолл Стрит Джорнэл», насвистывал и теребил галстук. Краем глаза Эйва рассматривала присутствующих.

– А где же все… ну, люди с проблемами?

– Они вокруг нас.

– Так разве они пьют? Они же смеются.

– Они смеются как раз потому, что не пьют.

Эйва покачнулась и рванулась в сторону туалета, зажав рот рукой. Мужчина за стойкой улыбнулся.

– Новенькая, – сказал он.

– В первый раз, – подтвердил я.

– Здесь она в правильном месте. А вы сами член нашего общества?

– Нет, но несмотря на это я сторонник вашего дела.

Он показал мне два поднятых больших пальца и вновь занялся своими кофейными делами. Эйва вернулась через пару минут с красным лицом и слезящимися глазами. Ее по-прежнему трясло. Похмельная дрожь усугублялась страхом перед этим местом, которое говорило ей лишь о том, кем она была, вместо того чтобы показать, какой она может стать.

– Я не перенесу этого, давай уйдем, Карсон. Вернемся сюда завтра.

По лестнице рядом с нами загремели тяжелые шаги. Сначала появились большие ноги, на которых высился сам Медведь – настоящий медведь в джинсах и синей трикотажной рубашке, с кепкой сети магазинов «Басе Про» на копне коричневых волос, напоминающих медвежью шерсть. Объятия этих ста тридцати килограмм веса подняли меня над полом, будто мешок с перьями. Обаяние Медведя было каким-то передаваемым: он словно проводами подключился к моему настроению.

– Нет, – сказал он, – вы только посмотрите на него: по-прежнему держит форму, и все та же дурацкая ухмылка на физиономии.

– Это уже не та дурацкая ухмылка, Медведь, это ее продвинутая версия.

– Эй, Джонни! – проревел Медведь мужчине за кофеваркой. – Это мой старый напарник, Карсон.

Эйнштейн шаркающей походкой вернулся к стойке.

– Так это вы стянули где-то тачку, чтобы доставить его сюда?

Медведь повернулся к Эйве. В его массивной лапе ее рука исчезла полностью.

– Привет, Эйва! Карсон рассказал мне о вас все.

Эйва резко обернулась ко мне, словно я опять предал ее. Медведь аккуратно обнял ее за плечи.

– Немного покачивает? – спросил он, поворачивая ее к ступенькам. – Видели бы вы меня в мой первый день здесь! Карсон вываливает меня на пол, будто груду кирпичей, я ору как невменяемый, трясясь, словно нашкодившая собачонка…

Медведь повернулся ко мне и подмигнул. Затем повел Эйву наверх, медленно, по одной ступеньке. Она пробыла там час, после чего я отвез ее домой. Мы оба выполнили наше соглашение, каждый – свою часть.

– С тобой все будет в порядке? – спросил я.

Эйва посмотрела в сторону своего дома, затем снова на меня.

– Послушай, Карсон. Я хотела тебе сказать…

Я прижал палец к ее губам:

– Просто береги себя.

Наступил неловкий момент: всякие кивки и невнятное бормотание. Наконец Эйва ушла. Когда дверь за ней закрылась, в голове моей раздался высокий жалобный вой; я лихорадочно пытался вспомнить, как вести машину, какие функции выполняют рычаги управления. Я не чувствовал рук, забыл, что делаю и куда направляюсь. После нескольких глубоких вдохов я наконец восстановил координацию и поехал сквозь воздух – шершавый, словно грубая мешковина.

– Карсон, подожди!

Я резко затормозил, обернулся и увидел, что ко мне немного неуклюже бежит Эйва.

– Я боюсь того, что может произойти. Можно, я… Возможно, я прошу слишком многого…

Она крепко схватилась за мою руку. Она выглядела измученной. Издерганная, выжатая и разрываемая на сотню частей… Но увидел я и кое-что еще: чувство решимости, желание собраться – как частички, которые долгое время были порознь, но теперь, под непрерывным и неумолимым действием гравитации, сходятся вместе в стремлении стать единым целым.