Уходили из дома. Дневник хиппи - Геннадий Авраменко

— Когда?!

— Вчера…

Как я мог не сообразить?!

Мы рванули к расщелине.

На камнях лежали два глиняных голема. Они тихо причитали и вяло шевелились.

— Фадеева! Балабанова! Вы живы?

Напоив водой страдалиц, мы узнали подробности.

Выслушав вчера мои предупреждения, девицы переглянулись и полезли в Жопу Мангупа. Лишние шмотки, чтобы не мешали, они оставили у входа. Ползли, смеялись, курили. Вскоре стало понятно, что ползут Оля и Лена куда-то не туда. В фонарике тем временем сели батарейки. В какой-то момент они не смогли даже прикурить сигарету — спички отсырели. Лаз становился все уже и уже, и вскоре они банально застряли. С трудом вернувшись к развилке, девушки поняли, что не знают, в какую сторону ползти к выходу. Воды и еды с собой не было, о том, что они полезли в пещеру, на поверхности не знала ни одна душа. Замерзшие и грязные, они ползли по какому-то ответвлению, но вскоре снова застряли. Часов не было, представление о времени в абсолютной темноте исчезло моментально. Они плакали, ползли дальше, сдирая ногти, спали, обнявшись. Просыпались, слизывали воду с камней. Кричали, но в узкой глубине им не отвечало даже эхо. Они признавались друг другу во всех грехах и прощались с жизнью, уверенные, что ползают уже несколько дней, что никто и никогда их не найдет.

И вдруг увидели свет.

Обессиленные, они лежали на солнце и благодарили Бога.

Утром на будильник, кроме меня, никто не отреагировал. Растолкать народ удалось лишь к десяти. Попрощались с теми, кто уезжает. С Львенкой, которая уже с концами в Брест, Наташкой Сладкоежкой, обещающей вернуться из Керчи. Авдеева напоследок решила сгонять к морю, в Алушту. Вчера сорвался домой, в Кишинев, Монах, Ленка Эйч доедет с нами до Севастополя — и на питерский поезд. Фадеева с Балабановой, которых отмыли и обогрели, приняли решение тоже уезжать, обоснованно предполагая, что после суток в ледяной пещере могут заболеть.

А я? Я тоже соскучился по дому, по ребятам...

В электричке патруля, которым нас пугали, почему-то не было, доехали без приключений. Ведь мы в Севастополь поэтому и не ездим, хотя он куда ближе, чем Симферополь, — для въезда необходим либо штамп с местной пропиской в паспорте, либо специальный пропуск. Местные говорят, что главное — туда пробраться, а в городе уже проблем не будет, менты документы ни у кого не проверяют.

Проезжали распрекрасный пещерный город. Инкерманские скалы все в пещерах, круть невероятная. Там еще церквушка, пристроенная к скале, стоит; говорят, что в ней мощи святые имеются. Надо бы съездить как-нибудь...

Севастополь в архитектурном плане очень напомнил Кенигсберг. И атмосфера в городе почти такая же. Временами и старая Москва проглядывала. Естественно, в голову тут же полезли мысли о доме. В принципе, проблемы же нет... Завтра вернуться на Мангуп, собрать вещи — и через пару дней уже радостно вышагивать по Зеленограду. Побыть там недельку, да и снова на трассу, в Крым. И сидеть тут на каннабинольной диете, искать гармонию с окружающей природой, изучать различные типы характеров и человеков, наслаждаться жизнью, смысл которой не в том, чтобы накопить материальные блага, а в созерцании и выживании...

На Большой Морской, главной улице Севастополя, над книжным магазином мы обнаружили виноградную лозу. Представляю, что подумали жители славного города-героя, когда пятеро странных людей принялись прыгать и драть виноград! Им-то удивительно, а для нас в этом году это первый виноград!

Отколовшись от Эйч и Сережи, мы отправились в Балаклаву, на улицу Терлецкая, на день рождения к Ивановым, тем замечательным людям с озера. В полной уверенности, что нас как минимум не узнают и отправят восвояси, подошли к двери квартиры. Не, ну какого хрена мы приперлись? Да, звали, но это же обычные пьяные братания!

Но нас узнали! Тетя Наташа сразу позвала в дом, усадила за стол. Мы приехали вовремя — как раз стол накрывали. Валера — дядя, у которого и был день рождения, — несколько охренел от нас, долго не мог понять, кто мы и что делаем у него дома, но позже вспомнил все-таки.

Оголодали мы к тому моменту нереально. Тетя Наташа колбасу как раз резала, кинула коту два кусочка. А кот сидит и не жрет, сволочь. Ну, я взял и утащил у него один, прожевал в мгновение ока, бешено ворочая челюстями. Кот на меня так посмотрел, что я колбасой этой едва не поперхнулся. Обиделось животное, кажется.

Доброволец тоже не выдержал и припил от фаршированного перца соус. Лишь Костя стойко держался до того момента, как пришли оставшиеся пятеро гостей.

На столе было всё. Голубцы, фаршированные перцы, вкус которых уже познал ненасытный Доброволец, консервы, рыба, жаренная в тесте и соленая, шпроты, сыр, колбаса, помидоры и, наконец, сметана. Из напитков предлагались спирт, местное, балаклавское, шампанское и кофе в невероятных количествах. С сахаром!!! Причем кофе бразильский, мой любимый, растворимый. Курили «Ватру», пели, упившись и наевшись, песни русские и украинские народные и даже попсу. Пригодилось мое знание песен всех времен и народов, усиленно пел, отрабатывая гостеприимство. Тосты поднимались не только за хозяина Валеру, но и за день рождения Добровольца, уныло сверкавшего очками.

Рухнул я в три ночи. Доброволец и Костик к тому моменту уже два часа как вырубились. Я прикололся к телевизору, которого сто лет уже не видел, и посмотрел, пьяно щелкая с программы на программу, аж три фильма. Один по видеоканалу про двух беглецов из тюрьмы, потом фильм на украинском языке, с Жарковым. «Дама з попугою» называется — «Дама с попугаем» то есть. И кино про мафию брежневских времен.

Так и кончился день, в который родился Андрюша Доброволец.

А сегодня день рождения Татьяны Головиной, моей бывшей возлюбленной. Позвонить, поздравить, что ли?

Утром встали рано, аж в семь. Костик еще дрых, а мы с Андрюхой уже чистили картошку. Потому что мы — образцовые вписчики и стараемся не только не напрягать хозяев флэтов, но и помогать чем можем. Учитывая наше бесцеремонное вторжение аж втроем, за то, что нас, стремных незнакомцев, оставили на ночь, мы покорно отбатрачили бы на огородах целую неделю. Не за еду, конечно, а за доверие. Пока остаются на планете такие доверчивые, добрые и понимающие люди, за планету можно быть спокойным.

Дядя Валера повез тетю Наташу на работу, на завод керамики, мы тем временем наварили колбасок и нажарили картошки. Проснулся тоже заночевавший здесь Женя, друг их сына Олега. Вместе перекусили, повтыкали в телик и пошли на завод, на экскурсию. Тетю Наташу нашли быстро, она нам все показала, рассказала и задарила подарками — всякими чашечками, чайниками, вазами и прочими сахарницами. Попрощались, сердечно поблагодарили этих добрых людей. С завода мы вышли, буквально шатаясь под керамической посудой.

На стрелке подобрали Серегу и Эйч. Поезд у нее завтра из Симфа в одиннадцать вечера, поедут прямо с утра. Не став мешать их настойчивому желанию осмотреть руины Херсонеса, мы бросили керамику в камеру хранения и тоже отправились гулять по городу. На нас тут же наехала местная урла, но мы сообщили, что денег нету, бутылки собираем. Они у нас хлеба отломили, извинились и ушли. А вообще город, кажется, непуганый совсем. Красивый, спокойный. Виноград растет повсюду, пустых бутылок море, цены в магазинах существенно ниже, чем в Симфе.