Король-Лебедь - Юлия Андреева

– Мужайтесь, сын мой, – вновь взял слово старший из рыцарей. – Заговор уже давно осуществляется. Вас назовут сумасшедшим и изолируют, подобно тому, как уже изолировали вашего брата, который после всех этих лекарственных экспериментов уже не сможет наследовать престол Баварии, а если и сможет, то будет лишь формальным королем – королем–марионеткой. К сожалению, мы не можем забрать вас прямо сейчас. Но умоляю вас, Ваше величество. Не позволяйте им пленить вас, заставляйте кого–нибудь пробовать вашу еду. Потому как будет печально, если, в тот момент когда откроются врата, вы не сможете найти в себе сил или возможностей, для того чтобы перешагнуть их.

* * *

Иллюминаты были в замешательстве. О том, что наследный принц Оттон Виттельсбах находится под домашним арестом, знали все. То же можно было сказать и об участии в деле получившего степень иллюминат–минервал доктора Бернгарда фон Гуддена. Но вот откуда слуги могли знать о том, что принца травят именно атропинами? Да и вряд ли фон Гудден стал бы распространяться относительно своей причастности к секте, зная, что король является магистром враждующего с иллюминатами ордена. Все это было крайне загадочно и требовало дополнительного дознания.

В то же время на сторону иллюминатов встал камердинер Людвига господин Майр, который за приличную сумму обещал устроить королю обструкцию, опозорив его в прессе и выставив перед всей Баварией и всем миром сумасшедшим. Сделал он это следующим образом.

Как известно, Людвиг терпеть не мог две категории людей, а именно журналистов и туристов, которые нет–нет, да и забредали в его владения. После же памятного совета с рыцарями Грааля, который наблюдали подкупленные иллюминатами слуги, он стал опасаться их еще больше, отчего усилил охрану замков и дворцов, где находился со своей свитой.

Майр же, подкупив начальника стражи, начал приглашать и приводить в Линдерхоф туристические группы и журналистов, которые гуляли по парку и даже замку в дневное время, когда король по своему обыкновению спал.

На следующий день после таких экскурсий Людвиг нет–нет, да и натыкался на следы посторонних людей. Это могла быть забытая книга, конфетный фантик, след женского сапожка на дорожке в парке. На вопросы короля о происхождении этих предметов Майр начинал ругать нерадивых слуг, которые, по его мнению, плохо знают свои обязанности. Что же касается голосов, которые король слышал в полусне, Майр уверял его, что те являлись не чем иным, как продолжением сна.

Однажды днем король проснулся от шума, раздававшегося под его окнами. Решивший, что заговор, о котором он получил подтверждение от своих призрачных гостей, уже начался, он схватил со стены шпагу и пистолет и высунулся из окна, собираясь поднимать гарнизон в ружье.

Какого же было его удивление, когда он заметил удиравшую со всех ног компанию. Увидев короля в гневе, дамы побросали кружевные зонтики, мужчины похватали развешенные на скульптурах сюртуки и шляпы, и теперь они все вместе улепетывали по дорожкам парка.

Рассерженный Людвиг велел вызвать к нему камердинера, и тот, явившись, тут же начал уверять короля в том, что убегающие и бросающие по дороге вещи люди являются не чем иным, как плодом его воображения.

Когда же взбешенный Людвиг спустился в парк и лично принес оттуда кружевной зонтик, сунув его под нос предателю, тот сделал вид, что не видит этого предмета.

Любой другой, наверное, решил бы, что сошел с ума, но только не Людвиг. Понявший, что Майр желает выставить его как параноика, Людвиг бросился на камердинера с криком:

– Если ты не видишь этого зонтика, то, быть может, почувствуешь его на своей шкуре, – после этого он как следует отделал предателя и, возможно, убил бы его, не явись на помощь к Майру слуги.

Теперь Людвиг и сам понимал, насколько шатко его положение на троне и в этой жизни. Любой из слуг или все вместе могли свидетельствовать о безумии своего короля, а он не мог никак защитить себя. Да что там себя, как оказалось впоследствии, он – король Баварии не смог даже выгнать не в меру обнаглевшего Майра, так как за него тут же заступилась оппозиция.

Желая немного развеяться и обдумать сложившееся положение, Людвиг затеял новое строительство – рыцарский замок Фалькенштайн, который должен был разместиться на отвесной скале на границе с Тиролем. По задумке короля, Фалькенштайн должен был сделаться лучшим замком в Баварии. Для его постройки Людвиг постоянно выписывал себе ученых и архитекторов. По изначальному проекту короля возле Фалькенштайна следовало сделать искусственный вулкан, кроме этого, на территории замка должна была быть установлена взлетная площадка, с которой можно было бы подняться в воздух на летательном аппарате. Вопросом покупки аэроплана Людвиг занимался лично.

Такая активность короля мешала иллюминатом, ведь пока он находился на строительной площадке, они не получали сведений относительно его личной жизни, так как слуги–предатели размещались в основном в Нойшванштайне и Линдерхофе. А следовательно, не могли и навредить ему.

План, как выкурить Людвига со строительства, был предельно прост и незатейлив. Однажды во время закладки фундамента рабочие обнаружили ящик с динамитом, о чем тут же было доложено королю. Решив, что враги вознамерились погубить его физически, не дожидаясь повода для того, чтобы объявить о сумасшествии, Людвиг был вынужден покинуть стройку и руководить ею лишь на расстоянии. Это и было нужно иллюминатам.

Заговор свержения Людвига Виттельсбаха был необыкновенно важен для всей политической системы Баварии, так как по планам иллюминатов после устранения Людвига должна была произойти смена правящей династии с последующим упразднением королевской власти, так как иллюминаты планировали создать народное правительство, во главе которого встанет элита секты, с магистром–магом во главе. И Людвиг с его монархическими идеями мешал им, точно застрявшая в горле кость.

Мало того, король, появление которого было предсказано величайшими прорицателями прошлого и настоящего, миссия которого была выше понимания обыденности, мог порушить все их существующие планы, уже потому, что деяния его были явно продиктованы каким–то высшим разумом. Разумом, с которым иллюминаты не имели контакта.

Бог ли, внеземная ли или параллельная цивилизация поддерживала короля–мессию, было неизвестно.

Неизвестность пугала. На этот вопрос мог ответить только король, но он не стал бы давать разъяснения врагам, а друзей у него не было.

С самого начала своего правления Людвиг вел себя как человек не от мира сего. Да, он тратил много денег. Но это были деньги, которые казна выдавала ему на его личные нужды. А он тратил их на замки, которые украшали Баварию, делая ее желанной для туристов. За несколько лет правления Людвиг поднял в Баварии оперу и вообще театр на такую высоту, что их начали называть лучшими в мире!

Короля обвиняли в эгоизме, но никто всерьез не смог бы утверждать, что все великолепие, появившееся в Баварии благодаря старанию короля, вдруг уйдет вместе с ним в могилу.