Непримиримые - Евгений Сухов

Лариса несколько раз пыталась объясниться с Шевцовым по телефону, но тот всякий раз обрывал разговор, когда узнавал её голос. Лариса подозревала, что он воспринял бы измену менее болезненно, окажись на месте Геры Николаева кто-нибудь другой.

А еще через две недели в подъезде собственного дома был застрелен Николаев. Вот, значит, как получается: у нее было два покровителя, а потом вдруг не оказалось ни одного.

Так что настроение было хуже некуда, как говорится, врагу не пожелаешь. Эх, запуталась ты, девка! Сама не знаешь, чего хочешь! Такую игру затеяла, за которую могут и голову оторвать.

Странное дело, но больше всего ей почему-то вспоминался именно Шевцов. Особенно памятной оставалась их последняя встреча, когда они были вместе на реке Бражница. Помнится, тогда Семен приготовил великолепные шашлыки...

* * *

– Ну что ты все грустишь? – подошла к Ларисе Лидия. – Нельзя же так хоронить себя. Живые о живом думают. Ты ведь молодая, красивая, вон как мужики шеи сворачивают, когда ты идешь!

Короткова скупо улыбнулась. Лида была настоящая подруга, именно поэтому пыталась поднять ей настроение, вот только получается у нее это очень скверно.

Лариса отложила карандаш. Пошел четвертый месяц, как она работала в дизайнерском отделе. Можно было бы и не напрягаться особенно, жить в собственное удовольствие; во всяком случае, тех денег, которые дал ей Шевцов, хватило бы на ближайшие пятнадцать лет. Однако без дела было скучновато, и Лариса, вспомнив о полученном дипломе, решила устроиться дизайнером. И не пожалела. Была решена проблема с прорвой времени, а кроме того, она приобрела несколько хороших подруг.

– И что же ты мне предлагаешь? – пожала плечами Лариса. – Улыбаться каждому встречному? Так, что ли?

– А хоть бы и так! – с вызовом отозвалась Лида. – Ты посмотри, какие мужики сюда захаживают. Все состоятельные, молодые, при больших деньгах. А многие из них, кстати, неженатые. Один из них, между прочим, тобой очень усиленно интересовался.

– И что же ты ему сказала?

– Сказала, что ты не занята. Если хочешь, так я могу дать твой телефончик.

– Не надо, Лида, сама как-нибудь разберусь.

– Удивляюсь я тебе, Лариска, – всплеснув руками, не сдавалась подруга. – Ты себя просто живьем хоронишь. Хочу спросить, ты по кому-то траур носишь?

– Лида…

– Так ведь Николаев тебе даже мужем не был! И еще неизвестно, взял ли он тебя бы замуж!

– Он сказал, что...

– Ой, подруга, послушай меня, мужики все что угодно могут наговорить, лишь бы женщину в постель затащить. Не надо всему верить!

Лариса печально улыбнулась: в чем-то Лида была права. Но вот просто так сдаваться как-то не хотелось.

– Не так все просто, как ты думаешь.

– А чего же еще сложнее? Слава богу, что мы живы, нам надо веселиться. А то упустим время, а его потом не вернешь.

Лариса нахмурилась, ей не нравилось, как она говорила о Николаеве. Герасима не было, он не мог возразить, но у нее самой не было морального права, чтобы встать на его защиту. Кто она для него? Так, любовница...

– Может, ты и права.

– Ну, вот видишь! – радостно произнесла Лида. – Я тебе что предлагаю, сегодня к Сержу приезжает из Питера вузовский приятель, и он просил меня привести свою подругу.

Лариса вздохнула:

– Опять ты за свое, Лидка!

– А ты послушай меня... Он очень интересный парень, высокий, брюнет. Ты, кажется, именно таких и предпочитаешь. – Лариса тяжело вздохнула. – Может, он тебе еще и понравится. А если нет, так ничего страшного. Тебя ни к чему не обязывает такое знакомство. Просто посидим, поговорим, весело проведем вечер. Вот и все!

– Я даже не знаю...

Лариса заколебалась. В конце концов, надо жить дальше. К чему этот надуманный траур? Чего раньше времени себя хоронить? Гера был легкомысленный малый, вряд ли он думал бы о ней больше двух часов, если бы с ней случилось какое-нибудь несчастье. А потом, ведь и в самом деле нужно продолжать жить, чего же замыкаться в собственном горе.

– Ну, соглашайся!

– Хорошо, – сдалась, наконец, Лариса, – только ненадолго.

– Лариса, я тебя так люблю, – обхватила Лида подругу за шею. – Все будет хорошо, ты только не переживай.

– Лида, у меня к тебе будет одна просьба.

– Какая просьба? – насторожилась Лида.

Лариса все-таки не совсем нормальная девушка, она находит проблемы даже на ровном месте. Вот и сейчас чего-то выдумала.

– Никому не говори про меня и Геру... Ну, сама понимаешь, не хочу, чтобы меня жалели.

Лида облегченно вздохнула. Просьба была нетрудной.

– Да о чем ты говоришь! Даже не заикнусь. Этого еще не хватало! У Сержа, можно сказать, такое радостное событие, друг приехал, которого он несколько лет не видел! А тут мы вдруг начнем о покойниках говорить. В общем, мы тебя ждем, ты же знаешь, где Серж живет.

– Знаю, на Басманной... Мы же были как-то с тобой у него пару раз.

– Вспоминаю. Давай договоримся часиков в пять. Тебя устраивает?

– Вполне, – Лариса сделала попытку улыбнуться. Получилось тускло, но Лида не обратила на это внимание.

* * *

Неожиданно развернувшись у светофора, Лариса энергично пошла в его сторону. В какой-то момент Карасю даже показалось, что она направляется именно к нему. Вот сейчас поравняется и, подняв на него строгий взгляд, гневно произнесет: «Чего вы за мной ходите? Сейчас не до вас!» Но ожидаемого не произошло, девушка прошла совсем рядом, обдав его легким ароматом духов. Стараясь не встретиться с её сосредоточенным взглядом, Антон ускорил шаги и, свернув в ближайший магазин, подошел к окну, выходящему на улицу.

Лариса, постояв у бровки тротуара, стала переходить на противоположную сторону улицы. Антон невольно усмехнулся: весьма непоследовательная особа, интересно, что же она выдумает в следующий раз?

Карась вышел из магазина и направился следом. Девушка пока продолжала жить в Староконюшенном переулке. Похоже, что на подобные мелочи вдова Николаева совершенно ни обращала внимания: чего же еще делить, коли мужа больше нет? А квартира после его смерти переходит к ней в любом случае, так что при желании она может въехать туда в любую минуту.

Похоже, что между женщинами существовала некоторая договоренность. Карась был свидетелем того, как они трижды сталкивались во дворе дома, дважды очень любезно раскланивались, а вот в третий раз о чем-то долго между собой разговаривали. А потом при прощании даже расцеловались, как две старинные приятельницы. Что бы между ними там не происходило, но вот антагонизма точно не наблюдалось. Вдова вела себя, как очень мудрая женщина и, видно, терпеливо дожидалась, когда любовница мужа сама съедет со Староконюшенного переулка.