Неизвестный Киров - Алла Кирилина

Нерадивых работников, бракоделов, халтурщиков Киров подвергал не только осмеянию, но и требовал поступать с ними по всей строгости закона. С присущей ему страстностью он особенно обрушивался на тех, кто пренебрегает интересами людей. «Я мог бы, — говорил он, — привести целый ряд буквально возмутительных фактов. Я вам приводил пример с банями без шаек. Я мог бы вам привести завод, где выстроили новые корпуса, оборудовали их по всем правилам техники, но забыли… об уборных… Я мог бы вам рассказать, как в одной из наших транспортных организаций рабочего-ударника, старика премировали… лыжами»[216].

Конечно сегодня все, о чем говорил тогда Киров, может казаться мелочью. Но у каждого времени свои особенности, свои радости, своя боль и печаль. И критически осмысливая свое недавнее прошлое, мы прежде всего должны научиться его понимать, не питать по поводу него иллюзий, но и не впадать в крайность огульного отрицания; короче говоря, научиться отличать зерна от плевел.

К началу 30-х годов в стране уже отчетливо прослеживались контуры административно-командной системы. В 1932 году Политбюро ЦК ВКП(б) дважды (в ноябре и декабре) рассматривало вопрос о введении новой паспортной системы и разгрузке городов от «лишних элементов». Сама постановка вопроса была вызвана бурным процессом индустриализации страны. В постановлении Политбюро ЦК от 12 ноября (его вел Сталин, присутствовал на заседании и Киров) отмечалось, что в связи с интенсивным ростом населения крупных городов за счет деревни, невозможностью обеспечения прибывающих жильем и работой, усложнением социальной атмосферы в городах и ростом преступности необходимо провести учет всех проживающих в городах. Образец нового паспорта представить к 1 декабря 1932 года[217].

16 декабря 1932 года Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило постановление ЦИК СССР и Совета Народных Комиссаров об установлении в СССР единой паспортной системы и обязательной прописке. При ОГПУ создавалось Главное управление милиции. Его начальником назначался Г. Е. Прокофьев. Именно на это управление возлагались паспортизация и прописка. Соответствующие управления создавались и на местах[218]. Управление рабоче-крестьянской милиции Ленинграда и области возглавил А. А. Петерсон.

Начиная с 1933 года в Ленинграде, как и в других городах страны, шла паспортизация. Все те, кто не получил новый паспорт, автоматически лишались прописки и жилплощади и подлежали высылке из города за пределы стокилометровой зоны в течение 24 часов. «Лишними», как и следовало ожидать, оказались «классово-чуждые элементы» — как Правило, выселению подлежали лица дворянского происхождения, представители духовенства, бывшие торговцы, заводчики, офицеры.

Вся эта акция осуществлялась управлением милиции по Ленинграду совместно с ОГПУ. Из Ленинграда на сотый километр было выслано приблизительно 100 тысяч человек (эти данные нуждаются в дополнительной проверке).

Киров был полностью осведомлен о ходе операции по высылке «бывших». В Ленинградском партийном архиве хранится немало документов, как принято говорить нынче, компетентных органов, адресованных Кирову или второму секретарю обкома М. С. Чудову. Шли они. за подписями начальника ОГПУ по Ленинграду и области Ф. Д. Медведя и его заместителя И. В. Запорожца под грифом: «Секретно», «Совершенно секретно». Всегда указывалась экземплярность документа. Как правило, стояла цифра «1». Далее стояло — «Спецсообщение». Ни на одном подобном документе нет никаких пометок Кирова или Чудова, какие имеются на других документах, далеко отстоящих от ведомства НКВД. По всей видимости, «спецсообщения», а именно по этому разделу проходили данные об арестах, «органы» пересылали первым лицам города только для ознакомления.

Снимает ли это обстоятельство ответственность с С. М. Кирова за нарушение законности, за репрессивную, по сути, политику? Ни в коей мере. Я не собираюсь создавать приукрашенный образ Кирова, выпрямлять его характер, упрощать эпоху, в которую он жил и работал. Но вынуждена остановиться на этом моменте, так как не могу согласиться и с другого рода выпрямлением и упрощением, которое стало модным в последнее время, в том числе и по отношению к Кирову.

«Чтобы решить… жилищный вопрос в связи с ростом численности рабочих на новых стройках в ходе „социалистической индустриализации”, — утверждает уже хорошо известный нашему читателю Н. А. Ефимов, — он приказал выселить в одночасье (выделено мной. — А.К.) из Ленинграда „недобитых классово-чуждых элементов”»[219].

Разве это не упрощение? Как мог Киров приказывать организации, непосредственно подчиняющейся центру, организации, которая все в большей степени становилась подотчетной только Сталину. Другое дело, что в условиях складывающейся командно-административной системы Киров принял, как говорится, правила игры, считая своим партийным долгом неуклонно и последовательно проводить политику Центра. За этот выбор история ответственности с него не снимает, да он и сам, по существу, расплатился за него своей трагической смертью…

Однако кроме «большой политики» с ее политическими спекуляциями на лозунге классовой борьбы, с ее интригами в борьбе за власть — той политики, мастером которой Киров никогда не был, существовала еще и многогранная жизнь города с его бурно развивающейся промышленностью, растущим экономическим потенциалом, нуждами многомиллионного уже в то время населения. И здесь Сергей Миронович оказался как раз на высоте.

Сегодняшнему поколению, наверное, даже невозможно представить, что основным источником топлива для ленинградских жилых домов служили дрова и торф. Заготавливалось это все вручную: пила, топор, носилки, лопата. Проблемы развития торфяной промышленности, лесозаготовки всегда волновали Сергея Мироновича. Он внимательно следил за работой научно-исследовательского института торфа, постоянно интересовался его прогнозами в развитии торфяной промышленности. Интересно письмо Н. И. Бухарина к С. М. Кирову. Оно датировано 15 апреля 1933 года и публикуется впервые.

«Дорогой Сергей Миронович!

Филиал нисторфа[220] в Ленинграде висит на волоске из-за отсутствия помещения (его выселили из Гостиного двора). Стоит поэтому угроза закрытия. Я очень просил бы тебя распорядиться о закрытии дома на Марсовом поле, куда в настоящее время по договору переселился институт (там придется в таком случае выселять жильцов), если это возможно, то я прошу о предоставлении другого помещения. Привет. Твой Н. Бухарин»[221].

Несомненно, основной рабочей силой как на предприятиях по добыче торфа, на лесозаготовках, так и на постройке таких предприятий промышленности, как Волховский алюминиевый комбинат, каскад электростанций на Свири, были опять-таки заключенные и спецпереселенцы. Бараки, окруженные колючей проволокой для заключенных, и без нее, где жили переселенцы, являлись неотъемлемой частью пейзажа Ленинградской области. Бывая в Назии, на Свирьстрое, на Волховском алюминиевом комбинате, Киров интересовался бытом заключенных, их питанием, но считал, что для спецпоселенцев необходимо строить семейные бараки. Будучи в командировке в Казахстане, он напоминал М. С. Чудову, что кончается срок договора с управлением НКВД по Ленинградской области на использование труда заключенных из Свирьлагеря ОГПУ и его необходимо перезаключить.