Путевка в семейное гетто - Алина Кускова

Одинцову было приятно, что его ревновали. Последний раз подобное происходило с ним в первом классе, когда он захотел сидеть с приятной белокурой девочкой, а его соседка по парте надавала той по голове линейкой. Тогда ему тоже было приятно, несмотря на то, что в школу вызвали родителей и те строго отчитали сына за эгоистичное поведение. С приятной белокурой девочкой его так и не посадили, а потом она перешла в другую школу. А обиженная соседка по парте с того момента перестала обращать на Одинцова внимание, окончила школу и вышла замуж за его друга. Теперь они живут в Англии, и она бьет по голове линейкой своего мужа.

Вспомнив историю из своего детства, Одинцов взгрустнул – он столько лет не видел своих друзей! Работа занимала все его время, а отдыхать Одинцов ездил только туда, где расслаблялись его партнеры и клиенты, от этого отдых вновь превращался в работу с договорами, обсуждениями проектов и наметкой ближайших планов. Ни на что другое времени не оставалось, в том числе и на друзей. Не говоря уже о женитьбе. Об этом до последнего времени Одинцов совершенно не думал. Он собирался жениться, растить детей, но не планировал эти мероприятия на ближайшую перспективу. И вдруг случилось нечто такое, что заставило его об этом задуматься. Он встретил Анну и решил жениться на Марине.

Мужчины – противоречивые натуры, но так только кажется на первый взгляд. После подробных объяснений, где одна логическая цепочка четко вписывается в другую логическую закономерность, приходится соглашаться с их умозаключениями. Женщина же думает сердцем – она никогда не придет к решению, встретив Одинцова, выйти замуж за Терчикова. Хотя в жизни бывают исключения, таких дам называют «железными» леди, и обе, сильная и слабая, половины человечества, встретив такую женщину на своем пути, ждут не дождутся, когда она износится до состояния металлолома. И после радостными криками возопят: «Мы так и знали!», продолжая следовать по своему начертанному пути: логически размышлять и думать сердцем, кому что положено делать по половому признаку.

Алиса была исключением. Она, встретив Багрова, собиралась замуж за миллионера. Его просто не было, потому и приходилось выслушивать комплименты Олега, балансирующие на грани признаний в любви. Главных слов он ей так и не говорил, замуж не звал, но таскался за ней, как собачка, и так же преданно, как домашнее животное, глядел в ее красивые глаза. Попадись Алисе сейчас миллионер, она бы, нисколько не задумываясь, выскочила бы за него замуж. Ее логическая цепочка была выстроена с детства, а вся остальная жизнь была подчинена только одному – добиться благополучия. Но где-то на уровне подсознания «записанная» в генах ревность заполняла свободное пространство, ломая на своем пути умозаключения. Алиса уже жалела Багрова, разрывающегося между двух огней. А от жалости, как известно, до любви – один шаг. Но никто из этих двоих его не делал. Багров продолжал лепетать про страшную тайну, которую он делил с кем-то еще, и просил Алису немного подождать, пока все само собой образуется. Алиса улыбалась, обещала Багрову обязательно подождать, но про себя думала, что позволять себе ждать в двадцать семь лет какого-то непонятного чуда слишком расточительно и глупо. И справлялась насчет здоровья господина Терчикова у Калерии Леонидовны.

Той было не до Терчикова. Она недавно пережила ужасную сцену битвы и вместе со своим котом зализывала раны. Впрочем, их было не так уж и много, всего-то пара царапин. Собака Фараона так и не догнала, зато Калерия Леонидовна догнала собаку, и та, испугавшись ее грозного вида, убежала домой.

– Какое свинство, – возмущалась Чебушевская, тыкая ваткой с зеленкой царапину на своей ладони, уже полностью перекрашенной в жуткий зеленый цвет. – Карандаш с зеленкой засох! Приходится пользоваться дедовским методом. Хорошо еще, что у меня случайно сохранился пузырек. – Она развела в стороны зеленые ладони и вздохнула: – Душка Фараончик так разволновался! Я дала ему успокоительное. Ты не хочешь почесать ему за ушком?

Алиса не хотела, но сделала это, поморщившись в сторону. Ей никогда не нравились коты, тем более совершенно голые – египетские. Она еще могла стерпеть собаку, что и делала в последнее время.

– Бедненький, – пожалела она вслух, – лежит такой несчастный, совсем как господин Терчиков. Кстати, а что там с ним? Я так хочу увидеть его и поблагодарить за визит!

– Терчиков не бедненький, – заявила Калерия Леонидовна, – а богатенький. Чувствует себя прекрасно! Кто бы плохо себя чувствовал на Багамских островах? Я бы там расцвела, как майская роза!

– Так он уехал? – разочаровалась Алиса.

– На следующий день его увезли родственники. Говорят, – она доверительно наклонилась к Алисе, – ему приглядели молодую симпатичную креолку…

– Креолки, мне кажется, проживают в другом месте, – поправила Чебушевскую гостья.

– Какая разница, – не согласилась та, – для меня все иностранки одним миром мазаны. Вот эта Кэт, как мне кажется, вполне приличная девушка. Ее можно принять в наше общество, если бы она перестала прыгать на столе. Я понимаю, что у американцев так положено, раз пришел в гости, сразу – прыг на стол. Но в нашем кругу это вызовет пересуды. Она надолго приехала в Копейку?

Алиса пожала плечами. Вот этого она как раз и не знала. Багров твердил, что как только Катерина доведет дело до конца, сразу вернется к себе домой. Если отбросить пошлую сторону высказывания, то получалось, что американка занималась в России чем-то важным. То есть ее поездка была чисто деловой, а женщина предприимчивой. Только такая хваткая особа могла взяться за два дела сразу: за то, зачем приехала, и за Багрова. Или они оба составляли одно ее дело? Алиса задумалась, разгадка была где-то рядом.

– На днях должен приехать еще один очень состоятельный мужчина, – доверилась Чебушевская поникшей гостье, – Шереметьев-старший.

– Так он же женат! – вырвалось у той.

– Ну и что? – невозмутимо сказала Калерия Леонидовна, тыкая зеленкой, – ты бы видела эту жену!

И Алисе очень захотелось на нее посмотреть.

Дед с молодой женой приехал раньше, чем его ожидал Ромка, заметивший в своем дворе черный «Мерседес» – любимую марку автомобиля Шереметьева-старшего, в годы своей молодости отслужившего армию в группе советских войск в Германии. Тощее создание выпорхнуло из «Мерседеса» следом за дедом и исчезло в особняке. Ромка побежал помогать деду управляться с вещами. Прислугу Шереметьев-старший не держал и предпочитал все делать самостоятельно. Не считая того, что обязанностью Ромки было пылесосить весь дом один раз в неделю. Хорошо, что хоть мыть окна перед женским праздником Восьмого марта дед приглашал специалистов. Еду из сырых продуктов деду готовила молодая жена, она отлично жарила яичницу, сушила гренки и варила курицу. Больше Шереметьеву-старшему и не требовалось, остальное он ел в ресторанах. Правда, ходить по ресторанам не любил. Но приходилось выбирать между едой и молодой хозяйкой, и он сделал выбор в пользу последней. О чем нисколько не жалел, это было видно по его довольному виду.

– Привет, дед! – Ромка пожал загорелую руку.