Путевка в семейное гетто - Алина Кускова

– На вкус, – ответил парень и смачно облизнулся. Марина отшатнулась, проследила за тем, как он выбросил из пикапа еще четыре мешка, сел за руль и уехал.

– Постой! Куда мне их девать?! – спохватилась она.

– Сложите лучше под навес, – посоветовал парень и ехидно улыбнулся.

То, что тот не ошибся с адресом, Марина поняла сразу, как только увидела заполненную накладную. Копейка, дом Одинцова. Его фамилия была указана очень разборчиво, она смогла ее сразу прочитать. Шеф заказал удобрения. Что это значит? Она пихнула мешок остроносой туфелькой и поморщилась. Какая гадость! Вот что ее ждет, когда она выйдет замуж за Одинцова! Он устроит в их доме очаг садоводства и заставит ее каждый день поливать растения, от которых будет так же дурно пахнуть, как от этих мешков с натуральным удобрением. Все закончится тем, что она сама станет благоухать навозом, начнет носить косынку и доить коров. Их предприимчивый бизнесмен Одинцов обязательно заведет, чтобы не платить за натуральное удобрение. Вот к чему приводит деревенская жизнь холостяка-затворника! Его срочно нужно вытаскивать из этого дерьма! Когда она выйдет за него замуж, они непременно продадут это садоводческое гетто и станут жить на Рублевке, где все люди научились обходиться без натуральных удобрений.

– Привет, – Марина растянула на своем огорченном лице обольстительную улыбку, – как дела?

– Отлично, – буркнул вышедший ей навстречу Одинцов, – я вижу, удобрение уже привезли.

– Да, – радостно сообщила Марина, – такие милые мешочки с го… с навозом. Я за них расписалась, ты не беспокойся. Все пять штучек, все здесь. Это для розочек? Или для брыжовника?

– Крыжовника, – поправил ее Одинцов. – Нет, это для картошки. Я буду выращивать картофель.

– Как мило! – всплеснула руками Марина, подумав про себя, что шеф заболел.

– Нужно что-то делать своими руками, – пылко заговорил Одинцов, тряся ладонями, – я хочу, ты только представь, засадить целое поле озимой картошки. И мы с тобой ранней весной будем выкапывать по ведру и есть. Свою картошку! Как это делали до нас наши предки, наши деды и бабки. Я буду сажать и лук!

– Может быть, с нас хватит одной картошки? – Марина поняла, что болезнь прогрессирует.

– Гляди, – Одинцов обнял Марину и повел по газону, – сколько земли пропадает зря! Ты представляешь, – Одинцов поглядел ей в глаза, – во мне проснулся земледелец. Руки чешутся сейчас же ее засадить!

– Ты говоришь, как прокурор, – испугалась девушка и сунула ему под нос папку с документами. – Я все привезла. Если что-то еще понадобится, звоните, господин Одинцов. Мне, к сожалению, пора. У меня сегодня вечером ужин с одним человеком, у которого вполне серьезные намерения…

– Я тоже! – заявил Одинцов. – Тоже могу ужинать по-человечески с серьезными намерениями.

– Нет, – твердо сказала Марина, вытаскивая из сумочки духи и брызгая возле себя и на Одинцова, – мне пора. – И она побежала к своей машине, перепрыгивая через мешки с натуральным удобрением.

– Да, – процедил Одинцов, глядя на пыль удаляющегося «Ягуара», – сбежала. – Он повернулся для того, чтобы вернуться в дом и запел: – «Опять от меня сбежала последняя электричка…»

– Господин Одинцов, – раздался голос Чебушевской, – а господин Одинцов!

– Калерия Леонидовна! Какими судьбами! – Дмитрий развернулся на крыльце и раскрыл объятия. – У меня складывается такое ощущение, что вы ко мне неравнодушны! Уж извините, пожалуйста.

– Я и не обижаюсь, – на этот раз Чебушевская была без кота, но ее руки были заняты. Одна держала пластмассовое ведро, в другой был крепко зажат совок. – Я действительно неравнодушна, – призналась она, – к натуральным удобрениям! – Она указала на мешки и принюхалась: – Боже, какой чудесный аромат!

– Да вы что?! – изумленный Одинцов сел на ступеньки крыльца. – И давно это у вас?

– Четыре года, – доверительно сказала ему та, – как только посадила розы. Они такие капризные, любят только навоз. А заказать его в Копейку – целая проблема. Предлагают брать сразу оптом: грозятся подогнать к дому трактор и вывалить все на землю. Как только вам удалось привезти удобрение в мешках? Боже, какая прелесть! Уступите мешочек, господин Одинцов! А я пришлю вам на свадьбу роскошный букет королевских роз. – Она лукаво прищурила глаза и кокетливо помахала ведерком.

– Договорились, – согласился Одинцов, – идите с миром, Степан привезет вам один мешок.

Дмитрий дождался, пока довольная соседка скроется из вида, и позвонил садовнику, дважды в неделю приезжавшему к нему помогать бороться с сорняками. Это по просьбе Степана, который в качестве удобрения использовал только отходы жизнедеятельности крупного рогатого скота, Одинцов заказал навоз, так испугавший Марину. Степан собирался удобрять им газон, а не выращивать озимый картофель.

Глупая шутка с будущей, но не состоявшейся невестой не выбила Одинцова из колеи. Он представил, что бы случилось, если бы он на самом деле захотел превратить газон в картофельное поле. Сегодня он сам себе хозяин. Не стоит торопиться покупать путевку в семейную жизнь. Хозяином своей независимости быть лучше! Захочет – посадит озимый картофель, не захочет – не посадит. Одинцов вспомнил, что озимой бывает рожь, а не картошка, и весело рассмеялся над собой. Он стал забывать простые истины: что роза не растет без навоза, что дождь бывает не только мокрым, а ноги даны людям для того, чтобы ходить босиком. А житье в Копейке – самый лучший отдых, который он не променяет ни на что на свете. Свежий воздух и здоровый образ жизни. Одинцов заметил забытые Мариной на крыльце сигареты, достал одну, сходил за спичками и закурил. Да, сегодня он сам себе хозяин и делает то, что хочет. Пять лет не курил, а сейчас захотел и закурил! Если он захочет, то и напьется или проколет колеса автомобиля. Вот в этом и должен быть смысл его жизни. В этом? Одинцов затянулся и основательно задумался.

Молодожены Шереметьевы-старшие обнявшись сидели поздним вечером в саду и качались на качелях.

– Слушай, киска, – обратился супруг к молодой жене, – только скажи честно: тебе действительно понравилось то, что они сотворили в ванной комнате?

– Понравилось, – серьезно ответила «киска», – молодцы ребята, выкрутились из положения. Я думаю, Серж, тебе стоит сохранить ее как памятник сообразительности и находчивости внука.

– Да, – довольно откинулся на спинку качелей Шереметьев-старший, – он у меня действительно сообразительный. Вон с какой девахой сообразил! Только рано жениться я ему не разрешу!

– Как тебе не совестно! Сам женился в восемнадцать лет, сына женил до армии, а внуку станешь чинить препятствия? – Анфиса грозно нахмурила брови и поправила очки. – Я обижусь.

– Мы с сыном женились по нужде. У меня родился он, у него родился Ромка. Ты думаешь, и у него кто-то намечается?! Да, – Шереметьев– старший почесал затылок, – яблоко от яблони…

– Нам с тобой об этом думать не нужно, – Анфиса поцеловала мужа в губы, – у нас с тобой свои заботы, – и она ласково погладила свой живот. – Нужно будет придумать ему имя. Я знаю, это будет мальчик. Вот видишь, получается, что ты в очередной раз женился по нужде.