Лучше, чем навсегда - Селеста Брайар

различные ощущения смешиваются, образуя одну мощную смесь. Даже сквозь дымку своего удовольствия я могу сказать, что она близка.

— Открой глаза, Мелкая. Я хочу увидеть их, когда они закатятся от удовольствия, — говорю я ей.

Ее карие глаза расширяются, а зубы впиваются в нижнюю губу.

— Хейз, я не могу. Я не могу больше…

— Нет, можешь.

Я не хотел, чтобы это прозвучало так властно, но ярость в моем голосе ее не пугает.

Все ее тело содрогается от каждого моего толчка.

— О, Боже. Хейз, я сейчас кончу!

Я делаю еще несколько движений, прежде чем она кончает на мой член, ее оргазм прокатывается по ней, как землетрясение магнитудой 4,0. Она выглядит так великолепно с приоткрытым ртом и испариной, покрывающей впадинку на ее горле. Один только этот образ подстегивает меня, и знакомое покалывание воспламеняет мой член.

— Оооо, блять… — Я хнычу ей в шею, и поток внутри меня раскрывается. Мои движения становятся небрежными, когда я кончаю в презерватив.

Позаботившись о презервативе, я тащу себя обратно в постель, освобождая место для Айрис, чтобы она легла мне на грудь. Она прижимается ко мне, ее волосы рассыпаются по моей груди, ее рука покоится на моем животе.

— Это было лучше, чем я мог себе представить, — вздыхаю я, рисуя пальцем узоры на ее спине.

Ее брови изгибаются в тонкую дугу, и она с любопытством смотрит на меня.

— Как часто ты это представлял?

— Ты хочешь, чтобы я был честен?

— Хочу ли я?

Я фыркнул.

— Наверное, нет.

Айрис игриво шлепает меня, но затем выражение ее лица меняется.

— Спасибо, Хейз, — тихо говорит она, ее голос наполнен усталостью. Я знаю, что ей осталось несколько секунд до того, чтобы заснуть.

— За что?

Она прижимается ко мне ближе, крошечный вздох вырывается из ее слегка покусанных губ.

— За то, что излечил меня, — бормочет она, и эти три слова разбивают меня.

— Ты не сломлена, Айрис.

Она не такая. О чем она говорит? Почему она так говорит о себе?

— Но ведь я сломлена. Никто никогда не хотел меня так, как ты.

В моей голове зарождается гнев, но он направлен не на нее.

— Эти люди были полными идиотами, — огрызаюсь я.

— Хейз…

Я приподнимаюсь на бедрах, чтобы посмотреть ей в лицо, обхватываю ее щеки ладонями.

— Я знаю, что однажды ты увидишь себя такой, какой вижу тебя я.

Море эмоций обрушивается в ее карих глаз. Она замирает на несколько секунд, раздумывая, но в конце концов кивает головой.

Когда мои настойчивые губы касаются ее дрожащих губ, любовь бьется в моем теле, как молния в бутылке — неистовая и ослепительная, но в самом лучшем смысле этого слова. Моя кожа поет под ее нежными прикосновениями, и в этот момент я понимаю, что променял бы все на свете, лишь бы побыть в ее объятиях еще немного.

ГЛАВА 30

Руководство по разбитым сердцам

Айрис

Когда я просыпаюсь утром, я сплю лучше чем когда-либо за долгое время — без снов и хорошо защищенная благодаря удивительно теплому телу Хейза. Солнечные брызги покрывают мои плечи, а отпечатки простыни покрывают мои руки и торс. Очевидно, я отключилась еще до того, как успела одеться.

Я ерзаю на кровати, но не успеваю далеко продвинуться, как замечаю, что руки Хейза обхватывают меня.

— Доброе утро, — грубовато произносит он, заставляя меня сжать ноги. Несмотря на то, что моя киска болит после вчерашнего, она готова снова приступить к действию, а близость к достойному слюней экземпляру, которым является Хейз Холлингс, заставляет мои гормоны работать на полную мощность.

Смех вырывается из меня.

— Для кого-то это очень доброе утро, — говорю я, прижимаясь задницей к твердости, скользящей между моих ягодиц.

Он убирает руку с моих ребер и хватает мою обнаженную грудь, обводя пальцем ареол.

— У меня в постели красивая, обнаженная девушка. Ты можешь меня винить? — шепчет он.

Я издаю пронзительный стон, чувствуя, как его эрекция полностью упирается в мою попку.

— Если это то, что я получаю по утрам, то, возможно, мне придется просыпаться раньше.

— Ммм, правда?

Биение моего сердца отдается эхом в моих ушах, и похоть закипает глубоко в моем животе.

— О, да.

Я чувствую, как Хейз сдвигается рядом со мной, и холод скользит по изгибу моей обнаженной спины. Я поворачиваюсь на бок и подпираю голову локтем, мои глаза притягиваются к мрачному выражению его лица.

— Я поговорил со своим отцом. Лично. Впервые за много лет, — говорит он мне, и я не могу понять, что в его тоне — счастье или разочарование.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки.

— Что он сказал?

— Он сказал, что хочет, чтобы между нами все было хорошо — что он хочет снова быть в моей жизни. И в жизни Фэй.

— Это… хорошо, да?

— Да, просто я этого не ожидала. Я хочу, чтобы он снова был с нами. Я устал на него обижаться. — Вздох срывается с его губ, тяжелый, словно искалеченный грузом.

Я тянусь к его руке и сжимаю его пальцы между своими.

— Ты заслуживаешь счастья, Хейз. Мне жаль, что в детстве у тебя не было поддержки отца. Ты всегда заботился о тех, кто тебя окружает. Теперь пришло время позволить позаботиться о себе.

Хейз сжимает мою ладонь, и темные тучи в его глазах слегка рассеиваются, ровно настолько, чтобы я могла мельком увидеть ясную синеву под ними.

— Спасибо, Айрис. Надеюсь, я не принимаю неверного решения — впускаю его обратно, — беспокоится он.

— Если он снова все испортит, это будет на его совести. Ничего из этого не зависит от тебя, ясно?

— Но я…

— Никаких «но», — вмешалась я, покачав головой. — Ты слишком строг к себе. Помнишь, ты сказал мне, как надеешься, что однажды я увижу себя такой, какой видишь меня ты? Я прошу тебя сделать то же самое. Я прошу тебя увидеть самоотверженного старшего брата, невероятно талантливого хоккеиста, внимательного лучшего друга и товарища по команде, который сделает все для тех, кто ему дорог.

Свободной рукой он заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо.

— Думаю, ты знаешь меня лучше, чем кто-либо в этом мире, Айрис Релера.

ГЛАВА 31

День рождения, который положит конец всем дням рождения

10 ноября, пятница, 15:04.

ШЕСТЬ ШЛЮШЕК — ШЕСТЬ КЛЮШЕК

ГЕЙДЖ: Хейз, что мы делаем на твой день рождения?

ХЕЙЗ: Ничего.

БРИСТОЛ: Ты серьезно ничего не хочешь делать?

ХЕЙЗ: Нет. А если вы, ублюдки, попытаетесь что-нибудь выкинуть, я засуну свою