Лучше, чем навсегда - Селеста Брайар

я не говорю ему о том, что рассказал мой отец. Я знаю, что хоккей — жестокий вид спорта, но какая-то часть меня боялась, что сегодня я потеряю Хейза. Я не думаю, что переживу его потерю, и именно поэтому я решила проигнорировать жалкое предупреждение отца.

— Могу ли я что-нибудь сделать? — Я беспомощно смотрю на коробку с бинтами и бутылку с обезболивающим на журнальном столике.

— Просто будь здесь. Со мной.

Несмотря на то, что диван не такой широкий и удобный, как его кровать, нет нигде в мире места, где я бы предпочла быть в данный момент. Он морщится и освобождает для меня место. Я втискиваюсь в пространство, которое он выделил, нежно прижимаясь спиной к его груди.

— Спасибо, — вяло бормочет он, слегка прижимаясь ко мне.

— За что?

— За то, что осталась.

Судя по тихому сопению, вибрирующему в моем позвоночнике, я уверена, что Хейз уже отключился, поэтому последние слова я шепчу про себя.

— Я всегда буду рядом.

* * *

Лайла плюхается на диван рядом со мной, держа в руках ведерко с красными виноградными лозами из какого-то тайного запаса конфет, который, должно быть, она хранит у меня дома.

— Когда ты собираешься рассказать мне, с кем ты разговаривала? — Я хнычу, хватая кусочек лакрицы, прежде чем она одарит меня одним из своих взглядов Медузы Горгоны.

Она кривит бровь.

— Как ты думаешь, кто это?

Я кусаю красную виноградную лозу дольками в стиле Багз Банни.

— Гейдж?

— Слишком молод.

— Фостер?

— Слишком милый.

Я фыркаю от смеха.

— Слишком милый? Как кто-то может быть слишком милым?

Она прекращает жевать, что означает, что это очень серьезная тема.

— Ты же видела его. Он выглядит слишком невинно. Я бы уничтожила этого бедного мальчика.

На моем лице появляется выражение ужаса.

— Что, прости?

Лайла сбрасывает красную конфету с моей груди, отвращение плещется на ее лице.

— Не в этом смысле, извращенка. Я бы уничтожила его мозг, — уточняет она. — Превратила бы его в бабника с разбитым сердцем, которого пришлось бы заново исправлять.

— Сомневаюсь, что это произойдет.

Когда я не тянусь за лакрицей, она хватает конфету с моих колен и откусывает кончик.

— Никогда не знаешь. У меня есть опыт разбивания сердец и создания монстров.

Я вспоминаю длинный список бывших Лайлы и четырнадцать из них, которых ей пришлось заблокировать, потому что они устраивали лагерь на лужайке перед её общежитием.

— Ладно, может, ты и права, — соглашаюсь я.

Надув щеки, я мысленно вычеркиваю двух новичков из группы.

— Это Кит?

— Серьезно? — обиженно восклицает Лайла.

— Он в твоем вкусе.

— Он самый самовлюбленный парень, которого я когда-либо встречала. И это о многом говорит, учитывая, что я переспала со всем студенческим братством.

Боже, не думала, что я настолько плоха в догадках. Мой взгляд пробежал по Лайле, когда она потянулась за своей баночкой Доктора Пеппера. Не представляю, как этой девушке удается оставаться в такой форме с таким количеством сахара, который она потребляет.

Это не Гейдж, не Фостер и не Кит. Это не может быть Кейсен, потому что он помолвлен. А это значит…

Я вскакиваю на ноги с дивана и с визгом бросаюсь на Лайлу.

— Тебе нравится Бристол!

Я не уверена, задыхается ли Лайла от турбулентности, как в самолете, или от его имени, но струйки коричневой жидкости вырываются у нее из носа, и она сгибается пополам в приступе кашля.

Я указываю на нее, слегка пританцовывая.

— Это «да»! Я так и знала!

— Ты не знала, — насмехается она, вытирая рот.

— Боже мой, Ли. Вам двоим было бы так хорошо вместе. Не говоря уже о том, что у вас получились бы безумно симпатичные дети.

— Не-а. Никаких разговоров о детях не будет. Я даже не знаю, нравлюсь ли я ему.

— Было бы глупо, если бы ты ему не нравилась, — говорю я ей.

Она поджимает губы цвета сангрии, переключая нашу программу реалити-шоу на YouTube.

— Спасибо, Айри-Бейри, но я бы предпочла сосредоточиться на твоем аппетитном парне, а не на моей печальной ситуации.

Именно так. Интервью Хейза состоится сегодня. Я сказала ему, что буду смотреть его в прямом эфире. Нас уже много раз фотографировали вместе, но это первый раз, когда Хейз рассказывает о наших отношениях прессе.

Я опускаюсь на задницу.

— Хорошо, но мы к этому еще вернемся.

Хейз сидит в просторном кабинете напротив двух ведущих интервью, перед ним установлен микрофон, а позади него красуется неоновая вывеска «Рыцари звуковой будки». По словам Лайлы, это самый крупный подкаст на платформе.

— Спасибо, что присоединились к нам сегодня, Хейз, — говорит ведущий в очках с квадратной оправой. Его зовут Дикон, судя по бейджику на рубашке.

— Спасибо, что пригласили меня.

Он выглядит намного лучше. Прошла неделя. Рана на губе затянулась, а синяки на лице пожелтели.

— Вы попали в довольно затруднительное положение в прошлой игре. Не хотите прокомментировать?

— Квентин Кадье нес всякую чушь, и я поставил его на место, — спокойно отвечает он, хотя в его словах слышится раздражение, а в его глазах есть что-то хищное, от чего у меня кровь стынет в жилах.

— И что же он такого сказал, что разозлило печально известного вспыльчивого Жнеца? — спрашивает другой ведущий, вскинув одну бровь. Его зовут Оливер.

— Скажем так, он оскорбил того, кто мне очень дорог.

— Угу. И этот «кто-то», случайно, не ваша новая девушка?

Хейз сверкнул ухмылкой, прежде чем ответить:

— Айрис Релера — моя лучшая половина.

Моя лучшая половина.

Мой пульс участился, а в животе запорхал калейдоскоп бабочек.

Лайла вскакивает с дивана, и от ее пронзительного визга у меня зазвенели барабанные перепонки. Кранч вскакивает со своего места на кошачьей башне и бежит в мою спальню.

— Боже мой! Айрис, ты это слышала? Посмотри, какой у него довольный вид!

Я правильно расслышала?

— И что же такого особенного в этой девушке?

Хейз проводит рукой по волосам.

— Все. В мире не хватит слов, чтобы описать, насколько она невероятна. Я почти уверен, что смеялся с ней больше, чем за все предыдущие годы. В ней есть та мягкость, на которую, я не думаю, способны многие люди, но она в равной степени такая же сильная.

Да, я определенно все правильно расслышала. Мне кажется, что я могу заплакать. Возможно, если он и дальше будет говорить обо мне в таком тоне. Нет, Айрис. Возьми себя в руки.

Оливер кладет скрещенные руки на стол.

— А как вы познакомились?

— Мы познакомились в баре. Однажды вечером она пила в одиночестве и привлекла мое внимание с другого