Слишком грешен - Эрика Ридли

Могла ли мисс Девоншир по неведению приобретать шелк от таких торговцев? Была ли она последним звеном в целой серии сделок, проследив за которыми, можно было бы добраться не только до корабля, но и до него самого?

Господи, он надеется, что это не так!

Эван обхватил руками потертое основание грот-мачты. Если этот тупоголовый Форрестер, приметивший где-то обрезки незаконного шелка, сорвет операцию, подготовленную контрабандистами он придет в ярость.

Но если такой поворот событий вообще возможен, то ему может не хватить времени.

Да нет, он уже теряет время! И монетка в доме Тимоти служила тому доказательством. Команда была не настолько глупа, чтобы воровать принадлежащее капитану золото. Как-то раз один глупец лишался руки за то, что хотел украсть что-то с капитанского стола. Так что воровство исключено. Не могли, кстати, выкрасть и листок из судового журнала. Поэтому стоит заглянуть в кают-компанию. Причем сделать это надо побыстрее, пока капитан не поднялся на борт и команда не начала терять терпение, разыскивая его.

Судовой журнал лежал открытым, и последней страницы в нем по-прежнему не было. Непостижимо!

Эван стал просматривать предыдущие странички, улыбаясь при виде одних записей и хмурясь при виде других. И вдруг его пальцы замерли. Не хватало целого месяца! Как это могло случиться? Он наклонился, заметив доказательство между страницами у корешка виднелась узкая прореха. Не хватает еще одного листка.

Эван стал медленнее листать журнал. Некоторые страницы он пропускал, но все равно недосчитался десяти листков. Не станет же человек вырывать из журнала первые попавшиеся страницы, причем делая это так аккуратно, что пропажу заметит лишь тот, кто специально рассматривает журнал, как это сейчас делал Эван.

Интересно, а как обстояли дела с прежними судовыми журналами? Эван устремил взгляд на шкаф, в котором обычно хранились старые журналы.

Шкаф был пуст. Даже пыли не осталось на полках.

Захлопнув действующий судовой журнал, Эван быстро направился к двери, пока капитан не пришел и не подумал, что это он виновен в воровстве. Он попытался придумать какое-то логическое объяснение всему этому. Даже если бы не страх наказания, члены команды не стали бы делать ничего подобного, потому что им не было никакого, дела до судового журнала. Да и что они стали бы делать с украденными листками?

Эван пошел на главную палубу; его шаги были такими же неспешными, как и его мысли. Должно быть, он что-то пропустил. Да нет, совершенно очевидно: он что-то пропустил. Много чего, если вспомнить все, что произошло до того, как он присоединился к этой потехе. Если только он сможет прочитать, что было написано на пропавших страницах, то, возможно, поймет, что здесь происходит. Для начала, конечно, надо их разыскать. Правда, учитывая то, что ему не удавалось найти даже одну страницу, нелепо предполагать, что он сможет добраться до остальных.

Огорченный и обескураженный, Эван направился к остальным членам команды. Надо надеяться, их непристойные шуточки помогут ему развеселиться во время путешествия. А уж когда они повезут контрабандный товар через международные границы, им и подавно станет весело.

Но команда не веселилась и не шутила. Все были напряжены. Встревожены. Обеспокоены.

Эван осторожно приблизился к ним, внезапно вспомнив нервное предупреждение Олли, что его поездка будет проклята. Ха-ха-ха! Матросы вечно чего-то опасаются. И поднимать парус с худшими из них, причем находящимися в дурном расположении духа (особенно когда море сильно волнуется, как этим вечером), — не самое мудрое решение.

Голоса становились все громче.

— Ты что, действительно так думаешь?.. Я не знаю… Что сказал бы капитан, если бы пришел на корабль?..

— А с чего бы это он приперся сюда, прежде чем мы поднимем якорь? Да капитан — последний, кто проклял бы корабль за то, как у него поставлены паруса… «Проклял»… Опять это слово.

— Брат Ботуика тоже не стал это делать, если ты не заметил. Ну что ж, предположим, это неправда. Предположим, они сбежали вместе.

— А кстати, где «Гретна-Грин»? Что-то ты сегодня совсем плохо соображаешь, Джимми.

— Послушайте, вы оба! Ботуик — у фок-мачты, а его брат, известное дело, никогда не отходит от него дальше, чем на восемь футов. Он точно знает, что к чему.

— Ботуик! — позвал один из матросов. — Это правда, что Ред не вернется?

— Мы слышали, что он направил свой корабль прямиком в небо, — сказал другой.

— То есть помер, — вставил третий. — Это уж точно.

Глядя на сборище этих морских псов, Эван внезапно понял, как можно заставить человека биться головой о бак, пока он не умрет. Ему не надо было объяснять, что такое «направить свой корабль в небо». А вот что ему требовалось прямо сейчас — так это тихое и спокойное место, где он мог бы подумать. И еще, пожалуй, большой стакан виски.

Однако он прислонился к грот-мачте, решив дослушать разговор.

— Так Ред умер? — спросил он. — Кто это сказал?

— Его сестра.

— Она узнала это от другой девчонки. Сэмсон или что-то вроде этого, — пояснил второй.

— Стэнфорд, идиот, — поправил третий.

Эван резко выпрямился.

— Стэнтон? — спросил он.

Матросы закивали.

Нет, это уже полная бессмыслица.

— Мисс Стэнтон сказала мисс Грей, что ее брат не вернется, потому что он умер? — переспросил Эван, пытаясь собрать вместе кусочки этой мозаики.

— Именно, — отозвался парень, которого называли Джимми. — Она посоветовала ей собраться с духом и жить дальше без него, вот так-то.

— Но откуда мисс Стэнтон узнала, что он умер? Откуда она вообще могла знать Реда?

— Об этом мы тебя и спрашиваем, приятель.

— Она называла его обоими именами, вот что. Глянула Гарриет прямо в глаза и заявила: «Вот что я вам скажу: Джошуа… хотя нет, его все кличут Редом… Так вот, Реда больше нет в живых. В общем, так, он уж остыл, это точно. Ну и, само собой, домой он уже не вернется». Все ясно как божий день.

Эван заморгал. Он уже и сам забыл о том, что Реда на самом деле звали вовсе не Ред… Хотя, возможно, он и не знал его настоящего имени. Конечно, приходилось сомневаться в том, что ему дословно передали диалог мисс Стэнтон и мисс Грей, но если мисс Стэнтон действительно слышала о Реде, точнее, если уж ей известно имя, данное ему при крещении, то это навевает на нее подозрения… В лучшем случае.

А вдруг ему стоит волноваться вовсе не из-за этого простака Форрестера? А кто-то другой, более проницательный и умный, наблюдает за ним по причинам, о которых он даже не догадывается?

Тут на борт корабля поднялся капитан, лишив Эвана возможности все обдумать.

Пора было браться за работу.

Подняли якорь и паруса. С корпуса корабля выдвинулись бумы и бушприт. Закрутился румпель. И они оказались в море. Наконец-то.