Серебряный Ястреб - Екатерина Соболь

– Мы знаем судьбу этой земли. Она будет жить очень долго и не будет захвачена.

Он сказал это с такой необъяснимой уверенностью, что Ларри даже засмеяться не смог – у него дрожь по спине прошла. Райлан смотрел прямо на него своим холодным взглядом и действительно не сомневался в том, что говорил, – а он явно не был легковерным дурачком.

– Ты поэтому предал Империю? Поверил, что бежишь на сторону победителя? Разумно.

– Не поэтому, – качнул головой Райлан. – Но ты не поймешь.

– Конечно, куда уж мне.

– Вы долго еще будете так стоять? – прохрипела Нола. – Мне вообще-то больно!

Ларри уже открыл рот, чтобы сказать, что, раз уж водопад близко, Нола свою функцию выполнила и больше не нужна, так что можно от нее избавиться, – и закрыл его обратно. Она подарила ему горшок с растением, и в его системе ценностей этот поступок отчего-то занял удивительно важное место. Слава тоже беспокоился: кружил вокруг Нолы и Райлана, выбирая, откуда бы напасть, и везде напарывался на тяжелый, внимательный взгляд Райлана.

– Мы все действительно идем в одно и то же место, – наконец сказал Ларри. – Давайте просто дойдем, а на месте честно выясним, кто сильнее.

Он знал, что водная дева будет подыгрывать Стрижу, но этот маневр покупал ему самое драгоценное: время.

Нил, придавленный ногой Ларри, тяжело дышал и ежился от прикосновения теневой веревки. Райлан посмотрел на него и сухо сказал:

– Ладно. Отпускаем. Раз, два, три.

Даже бывшие Ястребы, видимо, сохраняют понятия о чести: на счет три Райлан оттолкнул от себя Нолу, пока Ларри стаскивал со Стрижа веревку – сделка есть сделка.

Нола потерла горло, но, как ни странно, испуганной не выглядела. Она мягко улыбнулась Ларри, и тот нервно почесал шею, весь покрывшись мурашками от ее взгляда. Это был первый раз в жизни, когда кто-то смотрел на него так, будто пытался сказать: «Не волнуйся, все хорошо».

– Пока идем, никто ни на кого не бросается, – приказала Нола.

Она зашагала по тропке вдоль склона первой, остальные потянулись следом. Ларри и Райлан побрели рядом, чтобы удобнее было испепелять друг друга взглядами, Нил улыбнулся было Славе, но тот зарычал, отпугивая его, и Нил догнал Нолу.

– Отдай мне все, что украл: монструма, сумку и подвеску, – холодно сказал Ларри.

– Имеешь в виду ракушку для связи с центром? Я ее выбросил в реку, – пожал плечами Райлан. Он даже сейчас, когда их никто не слушал, говорил на местном, а не на ястребином языке. – В сумке не было ничего ценного, поэтому ее я выкинул тоже. Про монструма не знаю: он покружил над тобой, когда тебя выбросило на берег, и скрылся. Похоже, даже ему ты не особо нравишься.

Ларри скрипнул зубами. Пернатый придурок, своевольный, упрямый, и всегда таким был! Он снова попытался призвать монструма – уже пробовал во время боя, но, может, надо получше сосредоточиться?

Ничего не вышло, и Райлан вдруг коротко, скупо улыбнулся углом рта.

– У тебя тоже строптивый?

Ларри было любопытно, почему «тоже», но он гордо решил не спрашивать.

– Как вы поняли, куда идти? В самом начале? – Ларри указал подбородком на спину Нила, тихо болтавшего с лой. – Ему какой-нибудь волшебный голос подсказал?

– Нет, я. Посмотрел на своей карте, какие места считались в этих краях волшебными. Решил проверить ближайшее – тот цветущий сад, – и это было успешно. Тогда я понял, что другие предметы тоже будут соответствовать стихиям, где были найдены.

В его спокойном голосе прорезалось какое-то хвастливое удовольствие, и до Ларри дошло: Райлану приятно излагать свои выводы тому, кто способен оценить их логическую стройность.

– Я сразу все это понял, – бросил Ларри. – Тут большого ума не надо. Хотя, думаю, эти лопухи не догадались бы никогда.

– Это возможно, – согласился Райлан.

Впереди раздался смех, и оба подскочили. Нил с Нолой смеялись и разговаривали так, будто сто лет знакомы. Ну конечно, они же оба из золотых народов! Ларри скривился. Отношения с людьми представлялись ему таинственными и сложными, а Нилу даже стараться не пришлось, и вот Нола уже хохочет, глядит ему в рот и что-то оживленно рассказывает. Отчего-то это было крайне неприятно.

Лапоть успокаивающе похлопал его по животу, и Ларри сердито прижал его к себе через рубашку. Хватит думать о глупостях, пора сосредоточиться на важных вопросах.

Итак, у него есть лапоть, у этих придурков – бусина, вода хранит что-то третье. Значит, там все и решится – около Ручья-Сверху-Вниз. Как только все три предмета окажутся у него, дух земли, видимо, возникнет сам собой.

Ларри кивнул сам себе. Он придумал, как быть, и, если все получится, он добьется своего еще до рассвета.

Склоны становились все круче, деревья – ниже, ночь – светлее. Ястребы то и дело пролетали высоко в небе, и Ларри злобно думал, что, если Нил с Нолой продолжат так веселиться, их услышат даже с воздуха. Как же все раздражают: и Нил с его вечно хорошим настроением, и хмурый умник Райлан, и карикатурно-воинственный Слава, изображающий из себя Ястреба, и, конечно, тупая Нола, которая сначала провалила засаду, а теперь якшается с врагом. Злость, которая его захлестнула, была совсем не ястребиной – жаркая, болезненная и необъяснимая.

Когда впереди раздался глухой шум воды, все оживились. Из-за деревьев и поросших кривыми деревцами склонов ничего было не разглядеть, но звук постепенно нарастал, дорога была верной, – и наконец за поворотом тропки открылось плато, при виде которого Ларри обомлел. Как и все остальные: даже невозмутимый Райлан слегка приоткрыл рот.

– Это самое красивое, что я только видела, – простонала Нола. – А я видела кур, нарисованных моей мамой!

Ларри, не выдержав, фыркнул, и она повернулась к нему. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом она улыбнулась – и он вдруг разом ее простил.

– Тебе нравится? – тихо спросила Нола.

– Ага, – ответил Ларри, глядя на нее.

Ночь растаяла. Повсюду взбудораженно тараторили птицы, голубовато-желтое предрассветное небо на горизонте уже наливалось розовым. Они впятером стояли на влажном, туманном плато, а с высоких скал порогами обрушивался водопад. Ларри не ожидал, что нечто под названием Ручей-Сверху-Вниз окажется таким грозным, – это место было прекрасно как раз той дикой, мрачной красотой, какую ценят Ястребы, а не золотые любители уюта.

Вода мчалась по плато бурной, опасной на вид речкой и падала еще ниже, в долину, – Ларри не видел, насколько там высоко, но, судя по грохоту воды, было достаточно. Затем поток катился дальше, через огромную долину, постепенно успокаиваясь и разделяясь на притоки, – отсюда, с высоты, река казалась серебристым деревом, от ствола которого расходятся ветви.