Кобра клана Шенгай. Наследница - Марина Комарова

Он нахмурился. Заранее чувствует недовольство и подлость Джаргала? Возможно. Но вождь не дурак. Он точно не будет действовать вразрез с интересами племени. Юичи, которые вычислят, что их провели? Рано или поздно это случится. Когда в Кисараджу они сказали, что им нужен тот, кто будет докладывать о действиях наследницы Шенгай, Шичиро не раздумывал и согласился. Докладывать можно… по-разному. А вот наблюдатель, о котором никто не знает, это уже серьёзная проблема.

– О чем думаешь, Шичиро? – ровным голосом с едва заметной хрипотцой спросил кто-то за спиной.

Первым порывом было обернуться, вызвав волну рёку. Но Шичиро сдержал себя, узнав голос. Поэтому повернулся без спешки, не забывая про собственное достоинство.

– О том, как прекрасна Тайоганори. Любой её уголок достоин, чтобы воспевать его в сказаниях и легендах. Разве ты со мной не согласен?

Чёрные глаза стоящего напротив чуть сузились. Его кожа была более смуглой, чем у Шичиро. Амулеты и знаки принадлежности к роду выдавали далеко не бедного члена племени. На гладко зачесанных волосах, перехваченных костяной заколкой, красовались металлические зажимы с символом огня.

Одежда была добротной, хоть и скромной.

Тишина затянулась. Черные клубы рёку обвили ступни и лодыжки стоящего напротив человека.

– Где твоя сестра, Шичиро? Где обещанная мне невеста?

Шичиро сложил руки на груди и чуть склонил голову к плечу.

– Возможно, спросишь у неё сам, Даон из рода Кэю?

Вопрос был риторическим. Выскочки Кэю свято верили, что могут кем-то управлять. Шичиро был не согласен. Ему в принципе не по душе были Кэю. И уж совсем не приводила в восторг сделка с ними Джаргала, который не пожалел собственную племянницу, превратив её в разменную монету.

Даон одним текучим движением оказался рядом, сгреб Шичиро за грудки.

– Прекрати играть со мной. Изуми войдет в наш род. Это решено.

Амулеты вспыхнули огнём, Даон шарахнулся в сторону.

Шичиро даже не пошевелился, наблюдая за собеседником. Не стоит давить силой на того, кто сильнее тебя. Даон знал, что Шичиро не из последних. Но в то же время до конца не понимал уровень силы.

– Тёмной тебе ночи, – мягко произнёс Шичиро. – Сегодня совет. Приди и изложи свои претензии… Если, конечно, осмелишься.

Глаза Даона сверкнули гневом. Шичиро ничего не сказал, только проводил взглядом. Некоторое время ещё постоял, раздумывая о положении, в котором оказалась сестра. А потом хмыкнул и начал спускаться. Что ж, время всё рассудит. А пока стоит узнать, как же Джаргал отреагировал на послание наследницы клана Шенгай.

* * *

…Шаманы говорили тихо. Только обвивала чёрная рёку густым туманом ноги того, что пытался как-то показать свою силу второму. Зато второй…

Плетунья склонилась чуть ниже, внимательно разглядывая его. Шевельнулся плащ, будто сотканный туманными пауками, тихо звякнули спицы, на которые накрутились нити мироздания.

Второй Плетунье нравился. Сильный. Храбрый. Умный. И… хитрый. Под стать её избраннице-кобре. Вместе они сумеют куда больше, чем каждый в одиночку.

Шаманы разошлись.

Плетунья улыбнулась уголком губ. Те, Без имени не любят, когда в их дела влезают люди и боги. Но боги на то и боги, чтобы делать, что им вздумается. И не считаться с чьим-то мнением.

Давно пора уже Шенгаям занять твёрдую позицию на западе Тайоганори. Засиделись Кса-Караны на троне. Слишком много теперь в их руках. Всё меньше смотрят они вниз, всё сильнее задумываются о том, чтобы забыть земную жизнь и получить нечто большее. И никто бы их не тронул, если бы не метили они на места, которые смертным не предназначены. Нет, Крылатые, каждому своё место.

Плетунья шевельнула пальцами. Туман окутал её кисть и тут же трансформировался в мотылька с резными крыльями. Девочка не глупа, но ей нужно помочь. Тяжело одной тащить на себе целый клан.

Мотылёк полыхнул фиолетовым пламенем и взметнулся в ночное небо. Его серебристый след заискрил на мгновение и тут же исчез.

Она ухмыльнулась. Главное, верно выбрать направление. А там уже и помощь подтянется.

Плетунья посмотрела в сторону поместья Шенгаев. Аске и её соратникам будет чем заняться.

* * *

Передо мной лежало два послания.

Два свитка, перевязанных красной лентой и коричневым кумихимо.

А я рассчитывала на одно. Но, как показывает практика, в этой жизни всё получается совсем не так, как планируется.

– Хочешь насмешить богов – расскажи о своих планах, – пробормотала я.

Мне передали эти свитки, но внутри было мерзкое чувство, что если открою, то пути назад не будет.

Я поднялась из-за столика, взяла в руки тэссэн: фиолетовое полотно, расписанное золотыми кобрами, и… металлические спицы, умело спрятанные от чужих глаз. Страшное оружие, если уметь им владеть.

Я его нашла в сокровищнице Шенгаев. Личный тэссэн Шизуки Шенгай, моей матери. Веер, с которым она не расставалась. Приятная тяжесть в руке помогала думать. Было в этом что-то медитативное.

Раскрыть.

Щелчок с тихим шорохом.

Золото на фиолетовом.

Ветерок из раскрытого окна.

Кажется, что золотые кобры шевелятся.

Тихий шорох. Щелчок.

Нет кобр.

Я тряхнула волосами. Весть от Юичи и весть от шаманов. Какую открыть первой. И чего это я словно маленькая испуганная девочка? Кандзи, которыми написано послание, меня не съедят.

Плохая новость или хорошая?

Первая точно будет, вторая – ещё вопрос.

В комнату заглянула Харука. Быстро оценила ситуацию и моё выражение лица.

– Чего не позвала? – поинтересовалась она, юркнув через дверь.

– Должна же я воспитывать силу духа, – буркнула я и решительно взяла свиток с красной лентой.

Быстро раскрыла и пробежалась взглядом.

Харука затаила дыхание, наблюдая за мной. Молчание начало затягиваться.

Я ещё раз перечитала, приподняв бровь.

– Аска, если ты будешь дальше молчать и наматывать мои нервы на этот тэссэн, я тебя пну.

– Люблю тебя, подруга дорогая, – откликнулась я и помахала свитком. – Юичи напоминают, что ждут ответ. И сообщают, что «невесте из клана Шенгая» будет прислан дар.

Я постучала веером по ладони.

– Вот теперь и думай, что там в даре. Стоит ли накладывать на поместье защитные кандзи или нет.

Харука хмурилась, но молчала. И правда, откуда ей знать, что в голове благородных господ, которые ничем не погнушаются. Она покосилась на второй свиток.