Русофобия. Антироссийское лобби в США - Андрей Цыганков

Впрочем, лобби оказало мощное влияние на восприятие политики России в Чечне должностными лицами и в определенной дискредитировало сотрудничество, установившееся между США и Россией после 11 сентября 2001 года. Лобби преуспело в формировании крайне искаженного образа России, который утвердился в американских СМИ. Россию изображали как безжалостную автократию, нисколько не уважающую жизнь гражданского населения и заинтересованную только в восстановлении своего господства на Кавказе. В этой картине отсутствовали «нюансы» вроде интересов безопасности России и ее оборонительной, по сути, политики в регионе, и официальная политика США четко отражала антироссийскую тенденциозность. Относительный успех лобби стал возможным, так как Белый дом, между прочим, определяющий американские интересы в мире, относился к любым намерениям России со все возрастающим подозрением, а лобби проявило изрядные тактические навыки в продвижении своих представлений. Эти ухищрения включали способность получать доступ к важным представителям политического истеблишмента, организовывать публичные антироссийские кампании в моменты особой уязвимости России и представлять Чечню в качестве части расширенного пакета внешнеполитических задач — так, словно Чечня имела такое же значение, как ядерная программа Ирана, энергетическая безопасность и политическая независимость бывших советских республик. Успех лобби стал возможен и потому, что его деятельность по искажению образа России не встречала сильного противодействия. Некоторые комментаторы выступили против хора враждебных России голосов и сформулировали альтернативную стратегию в чеченском вопросе124, но они были не в пример хуже организованы и не могли в должной мере повлиять на общественное мнение. Фактически лобби обладало такой властью, что смогло заставить замолчать некоторых критиков русофобии125.

Лобби также преуспело в дальнейшем отчуждении России от США, и в результате некоторые из его пророчеств практически сбылись. Теперь Россия проявляла большую решимость отстаивать свои интересы в регионе, предпринимая для этого такие действия, какие считала необходимыми, не прося помощи и не консультируясь с США. Многие обозреватели, имевшие связи в правительстве, высказывали убеждение в том, что единственной целью США на Кавказе является вытеснение России из этого региона и что Кремлю приходится в одиночку противодействовать политической экспансии США в Чечне, Грузии и Азербайджане. Россия могла сделать это путем признания контролируемых сепаратистами территорий в бывших советских республиках и усиления военного присутствия в этих независимых государствах126. Россия была готова действовать в одиночку, ведь, как заметил один обозреватель, интересы безопасности на Кавказе — последнее, от чего Кремль готов отказаться127.

Оглядываясь на прошлое, однажды мы сможем понять, что 2004 год был годом, когда Европу снова разделил железный занавес, который прошел по континенту не через центр Германии, по восточной границе Польши.

Anne Applebaum. «The New Iron Curtain». The Washington Post, November 24, 2004

Не думаю, что правильно говорить об отступлении демократии в России.

Демократия в России убита.

Bruce P. Jackson. «Democracy in Russia». The Weekly Standard, February 18, 2005

Путин использует всю мощь Кремля для подавления любой серьезной политической оппозиции и по сути дела воссоздает однопартийное государство… Как это похоже на символ веры, заученный г-ном Путиным во времена службы в КГБ.

Редакционная статья «Vladimir Putin’s Russia». The New York Times, February 27, 2008

Демократия — это система правления народа, включающая выборы или рациональное избрание хорошо информированных граждан (Шумпетер)1, свободу оппозиции и господство закона. Последнее обстоятельство критически важно для предотвращения манипулирования обществом со стороны государства и манипулирования государством со стороны общества. Без оппозиции и господства закона демократия, по памятной формулировке Томаса Джефферсона, «не что иное, как господство толпы, при котором 51 % может лишить прав остальные 49 %».

Демократию, которая вовсе не является априорной данностью, лучше всего рассматривать как строй, постоянно находящийся под угрозой манипулирования со стороны коррумпированных должностных лиц и групп с особыми интересами. Вместо того чтобы подчеркивать общие положения о так называемом западной происхождении и западной природе демократии2, важно понять местные культурные, исторические и политические условия возникновения и упрочения демократии. Различия этих условий приводят к разнообразию демократических систем в пределах западного мира и за ними. Даже в конкретных странах западное понимание понятия «демократия» может со временем изменяться3. Проблема разнообразия часто ускользает от внимания тех, кто отстаивает универсализм принципов демократии. Таким людям свойственно рассматривать упадок СССР как доказательство триумфа американской идеи свободы во всем мире. По большей части изложенный далее анализ российской посткоммунистической «демократии» построен путем сравнения российской демократии с моделью западного общества, а не с прошлым самой России4. Между тем, избавившись от господства коммунистической партии, Россия создала сильную президентскую систему с рядом эффективных сдержек и противовесов. Благодаря ее использованию Владимир Путин смог ужесточить контроль над законодательной деятельностью, партийным строительством, окружающими регионами и СМИ. Модель политической системы, где государство играет господствующую роль, отличается от модели западной плюралистической демократии, но пользуется широкой поддержкой российского народа, а потому ее нельзя назвать недемократической5. Россия является скорее возникающей демократией, которой еще предстоит стать зрелой.

Российские условия вряд ли благоприятствуют укреплению демократии. Самая важная задача России как нового, возникшего из советской империи государства — обеспечение граждан страны порядком, основными социальными услугами и защитой от внешних угроз. Государственное строительство — сложный процесс, включающий развитие плюралистических политических институтов и свободных СМИ6, но не ограничивающийся им. Из истории известно, что государственное строительство — процесс длительный и мучительный7. В Европе государственное строительство сопровождалось затяжными войнами и требовало проведения сложных переговоров и заключения непростых сделок с королями, купцами и феодальными властителями8. Можно утверждать, что Россия и другие постсоветские страны сталкиваются с еще более сложными задачами при построении жизнеспособных государств. На первом плане остается обеспечение территориальной целостности и безопасности — при необходимости перестройки как экономики, так и политической системы9. Постсоветские страны сталкиваются с вызовом «тройного перехода» — от империи к национальным государствам, от командной экономики к рыночной и от коммунистической системы к системе демкратической10.