Пустой трон Одиссея - Рю Эмерсон

воительницу за плечо и развернул ее в сторону лагеря. Сунув ей в руку одну из кожаных полос, свисавших с его доспехов, Лемнос тронулся в путь. Телемах сжал рукоять едва мерцающего факела и пошел за ними. Через несколько дюжин шагов Лемнос остановился. По обеим сторонам путников вздымались влажные скалы, в воздухе повис запах тухлой рыбы и сырого мха. Кишели мошки.

— Так, — заговорил повар, — можно разжечь факел. Нет смысла пробираться в темноте: здесь и днем-то никого не бывает.

Помолчав, он снова прервал напряженное молчание:

— Драконт пьян до бесчувствия, Раммис тоже. Меня не хватятся. Ты не предупредила о мальчишке. Что происходит?

Не стоило тратить силы на пререкания с упрямым коротышкой. Зена принялась объяснять:

— Он помогает нам. Настоящей битвы не будет, Лемнос. Полизей глуп, он поверит мне беспрекословно. Когда он и его люди доберутся до западного берега, к пастушьей хижине, они услышат плеск весел и решат, что вернулся Одиссей. Ты пробудешь со мной, пока мы не закончим все дела в лагере, а потом победишь во дворец будить Драконта. И возвращайся сюда. Дорогу не забудешь?

Коротышка тихо вздохнул:

— Нет.

— Отлично. Я буду ждать тебя здесь.

— Мерониас тебе не поверит. Почему у пастушьей хижины?

— Так бой разгорится вдалеке от дворца и деревни.

— Я не о том. Мерониас спросит, почему именно там, на берегу, у хинины, и что ты ему ответишь?

— Я не обязана ему отвечать, — своенравно сказала Зена. — Сегодня ночью будет настоящее веселье. Я проберусь к Полизею и скажу ему, что Одиссей только что обошел лагерь и хочет уйти обратно в море. Ты разыщешь Мерониаса и скажешь ему, что видел у берега корабли.

— Сущее безумие, — проворчал повар.

— Ты уже дал согласие, Лемнос. Мы теряем время. Это единственная возможность победить Драконта и двести его солдат. Или у тебя есть другие идеи?

— Идеи… Думать не мое дело, Зена. Мерониас что-нибудь заподозрит и убьет меня.

— Не убьет. За нас две вещи: во-первых, пьяные в дым вояки спросонья и не сообразят, в чем дело. А во-вторых, над островом непроглядный туман. Воюя друг с другом, Мерониас и Полизей будут считать, что бьются с войском Одиссея. Когда они разберутся, в чем дело, будет уже слишком поздно.

— Безумие, — повторил Лемнос. — Если увидишь Марка раньше меня, передай ему, что я старался, — он стиснул ладонь воительницы на удивление крепкими рунами, потом обнял ее за плечи и развернул Зену. — Полизей спит близ полевого госпиталя, там же и его люди. Мерониас ночует на противоположной окраине лагеря. В последний раз, когда я его видел, он ссорился с Метрикасом.

Выслушав коротышку, Зена повернулась к Телемаху и, сняв с плеча тяжелый меч Метрикаса, склонилась к царевичу.

— Держи, — сказала она, вкладывая в руку мальчишки меч и его перевязь.

— Что? — растерялся царевич. Воительница зажала ему рот, подождала, пока тот кивнет, но как только она убрала руку, Телемах начал снова: — Это… Это меч того громилы?

— Теперь он твой. Но сегодня только для защиты, не для атак. Запомнил?

Телемах неохотно подтвердил:

— Запомнил.

— Не смей обагрять его кровью. Клянись!

— Клянусь моим отцом, — торжественно прошептал Телемах и изогнулся, надевая на плечо широкую перевязь.

Воительница повернулась к Лемносу и положила руку ему на плечо. Несмотря на прохладу, коротышка отчаянно потел.

— Вперед, — прошептала Зена.

Если не считать оглушительного храпа, раздававшегося со всех сторон, лагерь можно было назвать тихим. Редкие костры уже догорали, многие потухли совсем. Вокруг них беспорядочно распластались спящие солдаты. Их нелегко было бы заметить и в обычную ночь, а в такой туман пробираться между их телами было еще опаснее. Однако Лемнос уверенно продвигался вперед. Углубившись в лагерь совсем ненамного, он остановился и указал на одну из палатой. На ней не было ни флажков, ни отличительных знаков; коротышка дотронулся до руки воительницы, и в свете далекого востра она увидела, как он кивнул. Совершенно непонятно, как повар отличил эту палатку от сотен других. Разве что по резкому запаху, доносившемуся от костра. «Надеюсь, он сможет найти дорогу обратно», — мрачно подумала воительница.

У палатки Полизея поперек входа лежал какой-то солдат, — видимо, стражник. От него за версту тянуло крепким вином. Зена чуть заметно улыбнулась и бесстрастно перешагнула через вояку. Телемах нерешительно помялся с ноги на ногу и покрепче сжал рукоять меча. Воительница сделала ему и Лемносу знак отойти. Откинув полог, она шагнула в палатку.

Внутри было не так темно, как на улице: воткнутый в землю посреди палатки факел бросал на окружающие предметы слабый свет. Он-то и помог Зене немедленно обнаружить Полизея. Тот в полном обмундировании спал, раскинув руки и ноги и широко раскрыв рот. Зена скривилась и подошла к постели. Она потрепала вояку за ухо, держа другую руку наготове, чтобы вовремя зажать ему рот. Этого не понадобилось. Полизей молча открыл глаза.

— Полизей, меня послал Драконт. Тс-с-с, тихо, — остановилась воительница, не давая ему подняться. — Днем на остров приплыла лодка-разведчик, — Полизей сдвинул брови. — Разве Мерониас не сказал тебе? Наверное, решил оставить для себя все лавры. Одиссей вернулся. Это была его лодка, остальные корабли сейчас плывут к острову. Едва рассветет, они нападут на нас. Воин долго молчал, будучи не в состоянии даже закрыть рот.

— Одиссей? Но ведь он…

— Мертв? Это не так. Еще на материке царь узнал, что остров захватил Драконт. Одиссей приплыл неспроста. Будет битва. Кровавая битва.

— Мы должны… — Полизей замялся и, без особого успеха пошевелив сонными мозгами, договорил: — А что мы должны сделать?

— Буди своих солдат и не трогай вояк Мерониаса. Он тебя надул, Полизей, вот и воспользуйся случаем на победу. Их немного, к тому же ты застанешь их врасплох. Отправляйся на берег, к пастушьей хижине, и жди.

— Пастушья хижина… Ты права, — воин глядел, как Зена встает. — Ты куда?

— Вернусь к Драконту. Если планы изменяться, я сообщу тебе.

— За мной должок! — Полизей тяжело поднялся, нащупал на кровати меч, а на земле — лук, стрелы и три ножа на кожаном ремне. — Ребята вроде Метрикаса рассказывали о тебе странные вещи, но я ни на секунду им не поверил, Зена.

— Я знала, что ты не поверишь, — промурлыкала она и провела пальцем по его подбородку. Полизей сморгнул и густо покраснел. — Собирай солдат как можно скорее и веди их к хижине. До восхода осталось недолго. Стражник у входа все еще спал. Слева от воительницы возник Телемах, справа Лемнос. Зена взяла мальчишку за рукав, а повара за ремни кожаных доспехов. Туман стал еще гуще, если только это возможно, а