Воин сновидений - Кирилл Кащеев

– Слушайте! – вдруг напряженно сказал старый лекарь, вскидывая сухую, как старый папирус, ладонь.

Ночь была тихой – даже слишком. Не трещали цикады. Вдалеке хрипло затявкала голодная гиена – и тут же ее лай сорвался на мучительный предсмертный визг.

– Лев, – неуверенно пробормотал Шошонк.

Все трое снова переглянулись. Сейчас, когда разлив Нила не пришел, а с чистых, без единой тучки небес пялилось на выжженную землю безжалостное Око Ра, жажда гнала хищников все ближе к людским хижинам.

– У соседей вчера младенца шакал унес, – с мертвой безучастностью сказала женщина.

– Слышите, опять! – сказал Мериб.

– А-рр-рау-рау-а-рр! – звук, казалось, шел со всех сторон, он словно был далеко, в пустыне, и одновременно близко, за стеной хижины.

– Точно лев, – уверенно сказал Шошонк. – Злой, голодный…

– И летающий! – насмешливо добавил Амени.

– Арр-гх, арр-гх! – теперь рычание исходило откуда-то сверху, словно издававший его зверь парил прямо над крышей тростниковой хижины.

В скупых лунных отблесках, пробивающихся в щели между переплетением тростника, видны были напряженные, запрокинутые лица Шошонка и старого лекаря.

– Никто не знает – что это! – провозгласил Амени. – Местные, как это дело слышат, сразу в хижины забиваются и дрожат…

Просветы в плетеных стенах окрасились багровым… и на хижину обрушился поток пламени.

– Бежим! – заорал Шошонк, бросаясь к выходу, вокруг которого вились языки огня – точно лоскуты ткани на ветру.

Амени схватил женщину за руку и кинулся следом. Горячий воздух обжег кожу, густой черный дым залепил легкие. Мучительно кашляя, они вывалились из хижины – и хрупкий тростник тут же осыпался у них за спиной, превращаясь в сплошной костер. Женщина горестно заголосила.

– Цыц, неразумная! – прикрикнул на нее старый лекарь. – Живая, и ладно!

Порыв горячего ветра развеял завесу дыма… Высохшие под взглядом безжалостного Ока Ра хижины занялись сразу, полыхая над рекой огромными факелами. В отсветах носились темные тени – крестьяне выскакивали из своих домов, громко плакали дети. Дергая длинными тонкими ногами, пестрая корова билась в сухой пыли – ее бок был сожжен начисто. Круглые навыкате глаза до краев налились бессильной мукой. Выдергивая из-за пояса тонкое длинное шило, Мериб склонился над животиной – полное отчаянной боли мычание мгновенно стихло.

И тут же:

– А-у-уа-а! – Длинный полувой-полусвист располосовал воздух, и клуб багрового огня обрушился с темных небес прямо на сухой папирус у обмелевшей реки. Коричневые стебли с треском вспыхнули.

– А-у-уа-а! – второй огненный столб рухнул сверху. Амени толкнул Шошонка в плечо, оба покатились кубарем по горячей потрескавшейся земле.

– Только не за деревом! – Амени с силой рванул за плечо Шошонка, пытавшегося схорониться за одиноким высохшим тамариском.

Наверху снова зарычали, словно там пролетал крылатый хищный зверь. Мальчишки едва успели отбежать на несколько шагов, как огонь охватил дерево – голые ветви судорожно подергивались в огне.

– Туча! Благая Тефнут пришла к нам на помощь! – пронзительный вопль располосовал ночь, и Амени увидел, как разбегающиеся люди останавливаются и падают на колени, воздевая руки к небесам и вопя: – Туча! Туча! Пошли дождь, благая Тефнут, спаси нас!

Амени торопливо задрал голову – низко-низко, почти над самыми головами, висела тяжелая грозовая туча. Гром, похожий на львиный рык, загрохотал в недрах, дохнуло оглушающей, напрочь позабытой свежестью… С губ Амени невольно сорвался блаженный стон, он запрокинул голову, ожидая падающих на лицо первых капель такого желанного, такого долгожданного ливня…

Туча моргнула. Словно огромное веко поднялось в ее глубине, и на коленопреклоненных людей уставился неподвижный, как у насекомого, багрово-стеклянистый глаз. И к земле ринулись потоки огня!

Багровые глаза один за другим распахивались в клубящемся теле тучи, и новые потоки пламени обрушивались вниз, на разбегающихся в ужасе людей. Амени ухватил Шошонка за жреческий фартук и поволок прочь от занявшихся пламенем зарослей тростника. Берег пылал, озаряя багровыми бликами обмелевший Нил и бьющихся в остатках влажной грязи крокодилов.

Туча зарокотала – теперь в ее рыке слышалось удовлетворение. Багровые глазищи – Амени насчитал двенадцать – выстроились птичьим клином и унеслись прочь вдоль реки, оставив позади себя черный клубящийся дым и бушующее пламя.

– Это не зверь, – плюхаясь рядом с мальчишками, бросил вынырнувший из дыма старый Мериб.

Амени с закопченным лицом, похожий на чернокожего жителя страны Куш, насмешливо фыркнул:

– Давай, Шошонк, ты у нас лучше всех в делах богов понимаешь – кто это такой был?

– Люди не смеют противиться богам… – раскачиваясь, глухим голосом выдавил Шошонк.

– А ты и не противься – просто скажи, что за туча с глазами? – сдерживая нетерпение, поторопил его Амени.

– Один из «убийц Сехмет». Ее свиты, – наконец перестав раскачиваться, глухо пробормотал Шошонк. – Думаете, она в древние времена одна столько народу загубила? Ибо сказано, что в конце каждого года, «когда становятся ужасными глаза Сехмет», два павиана сверяют божественные «Книги конца года», где написано, кому суждено жить – а за кем Сехмет отправит своих слуг, – он содрогнулся, поглядев вслед улетевшей туче с глазами. – Видно, нынче все мы в тех книгах, вся Та-Кемет[9], ежели уж эти «ужасные глаза» здесь…

– Почему две обезьяны решают, жить мне или умереть? – зло прервал приятеля Амени.

Шошонк отпрянул, будто его ударили, и поглядел на Амени в ужасе.

– Не обезьяны, а боги, боги решают! – слабым голосом пробормотал он.

– Могли бы найти кого поприличнее обезьян! – неумолимо отрезал Амени и скомандовал: – Пошли!

– Куда? – растерянно переспросил старый Мериб.

Амени торжествующе усмехнулся:

– Я, прежде чем вас двоих звать, сам все разведал, людей расспросил! С тех пор как началась засуха, эту тварь слышат каждую ночь! Она появляется примерно вот здесь, – он топнул ногой, подняв тучу сухой пыли, – улетает вверх по течению Нила и возвращается обратно по другому берегу. А там пропадает снова на целый день. Что это значит? – И, не дожидаясь ответа, сказал сам: – Что у нее логово поблизости! Вот его я и хочу найти! – и он торжествующе вскинул гладко выбритую голову.

– Выследить посланника Сехмет? – растерянно пробормотал старый лекарь.

Лицо Амени дернулось раздражением – что за люди, вечно поют один и тот же гимн! Но без этих двоих ему не справиться. Он сдержался.

– Я хочу найти существо, из-за которого люди умирают без воды и еды, и все твое искусство не может помочь им, лекарь Мериб! Так что нам туда! – и он кивнул на низкую дамбу, по которой можно было перебраться на другой берег.