Дыхание дьявола - Грег Ф. Гифьюн

точки, соединенные с ней. Эти колебания продолжались бы и дальше и сталкивались бы друг с другом в определенных точках. Отсюда и вытекает квадрат скорости света в формуле Эйнштейна E=MC2. Скорее всего, именно так будет выглядеть машина времени - в виде шестиугольника. Теоретически она может искривлять пространство-время, делая возможным путешествие во времени". За его спиной послышалось движение, на этот раз это были несколько человек, скрывавшихся в темноте туннеля. "Что, если эта решетка находится вокруг нас? Что, если наша реальность существует внутри этой решетки, как компьютерная программа существует внутри более крупной структуры? Тогда реальность не была бы тем, чем мы ее воспринимаем. И время перестало бы существовать в том виде, в котором мы его считаем. Оно перестало бы быть линейным, а находилось бы в постоянном состоянии текучести".

"Это..."

"Безумие? Я говорил вам об этом в самом начале. Вам нужно отделить безумие от заблуждения, вы понимаете? Ваши обрывки воспоминаний о той ночи, когда вас накачали наркотиками, безумны, но это не значит, что они неправдивы".

"Я не могу вспомнить все", - сказала я ему. "Но они не просто ограбили меня, они куда-то меня увезли. У меня только вспышки воспоминаний, но это было какое-то ужасное место, и я думаю, что они кого-то убили. Я слышал крики, женщина билась в агонии".

"Вы помните что-нибудь еще?"

"На стенах были знаки, символы, непонятные рисунки".

"Опишите их".

"Теперь я знаю, что это был Сатурн на своем троне, окруженный древними символами крестов. И там были... пауки..."

"Пауки?"

"Тысячи их на потолке. Не рисунки, а настоящие пауки, двигающиеся как одно животное. Если это действительно произошло, если это было на самом деле, почему они меня отпустили?"

Впервые за все время он ничего не сказал.

" Скажите мне, - надавил я. "Почему они меня отпустили?"

Профессор встал, отошел к противоположной стене и ряду небольших перевернутых ящиков, которые он использовал в качестве импровизированного стола, и стал перебирать какие-то бумаги. Я понял, что он блефует. Ему ничего не нужно было видеть, он просто не хотел смотреть мне в глаза.

Он остался на месте, спиной ко мне.

"Профессор, почему? Почему они меня отпустили?"

"Они бы не отпустили", - мягко сказал он.

"Тогда почему они это сделали?"

Он наконец повернулся ко мне лицом, его глаза были полны печали. "Может, и не отпустили".

Я встал. Казалось, больше нечего сказать, нет ответа, который имел бы хоть какой-то смысл. Мир таял, как восковая скульптура, и я вместе с ним.

"В моем домике, - сказал я через минуту, - они провели ритуал, оставили после себя оберег и что-то нарисовали на стенах".

"У вас есть семья?"

"Нет".

"Карьера, о которой вы заботитесь?"

"Я мою посуду".

"Есть ли что-то, что связывает вас с этой местностью или жизнью, которую вы здесь ведете?"

"Ничего".

"Тогда идите домой. Соберите сумку и уезжайте. Никому ничего не говорите. Начните все сначала в другом месте и надейтесь, что вас оставят в покое".

"Куда, черт возьми, я должен ехать?"

"Куда угодно, лишь бы подальше отсюда".

"Я не уверен, что это так просто".

"Это не так. Надвигается буря, мистер Фальк, ужасная буря, подобной которой этот мир и все, кто в нем живет, никогда не испытывали и даже не подозревают, что такое возможно. Буря, от которой никто никогда не оправится. Независимо от того, что делаете вы, или я, или кто-либо еще, верите или не верите, хотите или желаете, нравится или не нравится, эта буря приближается, и ничто, кроме божественного вмешательства, не сможет ее остановить. Вопрос в том, когда. Идите и живите как можно лучше, делайте вид, что ничего этого не было, и что ничего из того, что вы теперь знаете, не реально. Иначе это медленно разложит ваш разум и сведет вас с ума. Это будет доминировать над всеми вашими мыслями и заставит вас скулить под одеялом в своей постели, потому что это слишком сложно, потому что чем глубже вы будете копать, тем больше вы найдете и тем более фантастичным это будет становиться. Зная то, что вы знаете, как вы можете продолжать жить как прежде? Никак, но вы можете попытаться. Вы можете пытаться, надеяться и молиться - и они оставят вас в покое, и, возможно - только возможно - вам позволят угаснуть, потому что в конце концов вы все равно не имеете значения. Никто из нас не имеет. Посмотрите на меня. Посмотрите, как я живу".

" Вы не думаете, что уже слишком поздно для всего этого?"

"Было неразумно идти в квартиру того человека в Броктоне".

Мое сердце заколотилось. "Откуда... Откуда вы это знаете?"

"Но шанс еще есть", - сказал он, не обращая на меня внимания. "Он не сказал вам ничего, что могло бы вывести вас на кого-то из высших чинов, и, скорее всего, не смог бы, даже если бы захотел, потому что не владел такой информацией. Они это знают, так что на данный момент нет ничего, что могло бы связать вас с кем-то, кроме горстки низкопробных хулиганов. Судя по тому, что вы мне рассказали, ничто из того, что вы сделали, еще не коснулось тех, кто имеет значение, и это вполне может стать спасением".

"Как вы узнали, что я там был?" снова спросила я.

Профессор смотрел на меня так, как смотрят на сбитого с толку ребенка, но он не был снисходителен, я мог сказать, что он действительно жалеет меня. Он, человек, прячущийся и живущий под землей, жалел меня. "Время не линейно".

Я кивнул, хотя все еще не понимал, что он имеет в виду. "Он сказал мне, что эти ритуалы каждый раз проходят в разных местах, и даже многие люди не знают, где и когда они будут, до самого начала".

"Он был прав. Так сложнее отследить их деятельность".

"А как вы можете быть уверены, что эти собрания действительно проводятся, что эти ритуалы действительно имеют место? Как вы можете быть уверены, что это не слухи, не куча жутких историй, которые никто никогда не сможет доказать?"

Профессор погладил бороду и вздохнул. "Потому что я их видел".

"Вы видели одно из этих собраний, где людей убивали?"

"Приносили в жертву".

"Сатурну".

Это был не вопрос, но он все равно кивнул.

" Вы видели, как это происходило?"

"Не кровавые жертвоприношения, нет".

"Тогда о чем мы говорим?"

Он вгляделся в темноту позади себя, как бы спрашивая разрешения. "Во время работы над