Беги, а то заколдую! - Ирина Котова

— Завтракал бы основательней, тощий, а не жевал зелень, глядишь, и не спрашивал бы, — парировала Эби, повисая на рукояти меча статуи, чтобы Нат расправил затёкшую спину.

— У меня стальные мускулы, — возмутился эльф, тряся сначала одной рукой, потом второй.

— Ага, а ногти алмазные, — фыркнула гномка. — Но полезные, да. Глянь, на статуе царапины от твоих ногтей остаются! Теперь я поняла: вы, эльфы, с их помощью на деревья, как белки, залезаете?

— Не завидуй, — велел Нат, жестом показывая ей забираться обратно. — Так, на левое плечо или на правое?

— На правое, — обнимая его за плечи и за талию, проговорила Эби. — Правая рука поднята, и можно опереться.

Эльф, впиваясь в камень, быстро полез дальше. Но даже будучи сосредоточенным на подъёме, чувствовал, как к лопаткам прижимается большая мягкая грудь, колыхаясь от каждого его движения.

Внизу бесновалась толпа нежити, и Эби, устроившись на широком плече древнего воина, порадовалась пусть временной, но безопасности. Они оставили гореть только один магический светильник — нужно было экономить крохи сил. То и дело вскрывались новые могилы, и по стенам спускались умертвил, некоторые пытались Допрыгнуть до статуи, но не долетали и шлёпались вниз.

— Что будем делать? — тихо спросила Эби. — Нас, конечно, будут искать, найдут обвал. Но если не предупредить, то поисковая группа погибнет.

— А на ласточку для магистра Корнелиуса у тебя не хватит резерва? — спросил Нат.

— Хватит, и бумага есть, и грифель, — запасливая Эби похлопала себя по сумке. — Но как она к нему попадет? Хотя… если был один обвал, где-то может быть и другой. И как-то же эти твари пробираются отсюда на верхний ярус? Может, ласточка найдет хотя бы крошечную дырку и сможет пролететь наружу?

Ласточка улетела. Магический светильник сильно потускнел, и беснующаяся внизу нежить стала почти не видна.

— Что теперь делать? — вздохнула гномка. — Ждать скучно.

— Может, перекусим и выпьем, чтобы скрасить ожидание? — усмехнулся Вудхаус. — Меня даже почти не мутит.

— Не стоит шутить с такой серьезной вещью, как еда, — Эбигейл торжественно подняла вверх палец. — Руки очисть, — она подала пример, залезла в свой бездонный рюкзак и начала доставать фляжки, свёртки с бутербродами, толстые ломти мяса и ветчины, и даже салфетку, которую тщательно расстелила между ними на камне.

— Приятного аппетита, мэтр Вудхаус, — проговорила она, изящно откусывая от отбивной.

— И вам, мэтрис, — Нат взял булочку, аккуратно положил сверху ветчины.

— Помнишь, ты сказал, что расскажешь про твой страх перед нежитью только если мы помирать будем? — спросила гномка, когда они доели и пили из фляжек чудесный гномский бальзам. — Мне кажется, самое время!

— Не будь таким упрямым дураком, Фло! — леди Агнес уперла руки в бока. — Немедленно пошли «ласточку» Вудхаусам, или я сама это сделаю!

— К чему нам эта эльфятина, рыбонька моя? — залебезил припёртый в прямом смысле слова к стенке муж. — Мы сами справимся.

— А если не справимся? Да даже если справимся, то Вудхаусы имеют право быть вместе с нами и защитить своего сына, как мы будем защищать дочь. Какими бы ни были эти эльфы, прежде всего они — родители. И любят своего сына не меньше, чем мы свою дочь. И подумай — если из-за твоего упрямства Эби пострадает, я тебя пиявкам скормлю, так и знай, Флоин Горни!

Лерд, которому жена всю ночь превращала роскошную шевелюру в обширную плешь из-за «недостойного и жестокого обращения с единственной дочерью, не заслуживающей такого отношения», позорно выбросил белый флаг.

* * *

— Наш сын, может быть, погибает, Триггвиэль. Здесь не до гордости! — леди Элинор почти выплюнула последнее слово.

— При чём тут гордость, Элинор? — поморщился Вудхаус.

— При том, что ты не хочешь идти в катакомбы с Горни, хотя они прислали «ласточку». Зачем выдумывать планы штурма подземелья, если можно отправиться с ними?

— Элинор, это мужское дело, — ледяным тоном проговорил лерд. — Я удивлен твоим тоном и настойчивостью. Может, тебе пойти в свои комнаты, отдохнуть?

— Моё дитя — мое дело, — выпрямилась леди Элинор. — И не смей отсылать меня, как ребенка, Виэль! Кажется, я слишком долго не возражала тебе, и ты забылся!

— Элинор, успокойся, — решительно, как настоящий глава семьи, сменил свой тон на примирительный лерд Вудхаус. — Я все решу сам. Доверься мне.

— Лерд Горни — военный, в гарнизоне половина солдат и офицеров родня гномам, родня родни и знакомые знакомых, — не поддалась леди Элинор. — Горни пропустят караульные, а если нет — гномы знают потайные ходы, лазы. Они скоро будут на месте, и, возможно, им придется биться за наших детей, — она раздраженно поправила выбившийся локон. — А мы будем все еще пестовать твои грандиозные замыслы. Нет, лерд Вудхаус. Или ты идешь к Горни со мной и мы вместе приглядываем, чтобы дети не попали в беду, или я иду одна, а ты оставайся!

* * *

У задней калитки дома Горни в окружении десятка верных гномов стояли Горни-старшие, одетые по-походному, в касках с кристаллами освещения, с оружием и туго набитыми рюкзаками. На улицу они не выходили: пусть здесь ходило куда меньше народу, чем на Королевском проспекте Веншица, но слухов следовало избегать, дабы не гневить королеву.

— И долго нам ждать? — недовольно спросил лерд Флоин. — Ведь договорились встретится в полдень!

В это время напротив калитки остановилась запряженная четырьмя тяжеловозами большая пожарная повозка, прикрытая брезентом. Внутри могло поместиться больше двух десятков человек, и лерд Горни нехотя одобрительно крякнул, когда в прорезанном в брезенте окошке показалась высокомерная и измазанная маскировкой физиономия Вудхауса-старшего.

Гномы набились внутрь, перемешавшись с вооруженными до зубов эльфами, которые набивались со стороны дома Вудхаусов.

Отец Натаниэля был увешан оружием, а у леди Элинор, очень элегантной даже с раскрашенным полосами лицом, помимо прочего, на поясе был закреплен арбалет с серебряными стрелами.

— А зачем маскировка? — ехидно спросил папа Горни Вудхауса. — Нежити на эти росписи все равно, она по запаху найдет.