Древолаз - Евгения Юрьевна Логуновская

распространяться, сказав, что у него срочные дела, и назначив встречу на сегодня. И, наконец, третье: дожать Киселя и проверить того самого продавца редких животных в Даркнете, куда следователям точно путь закрыт. Вряд ли у них столь ушлые хакеры, как Кисель.

Ася распрощалась с Кириллом и отправилась сочинять свои «гениальные» идеи, о которых непредусмотрительно ляпнула Бобику, когда отвлекала его. Остаток рабочего дня предстоял непростой.

LIX

Денис рассказал Оле про два идентичных убийства в Москве и Санкт-Петербурге. В первом случае жертва – бывший наркоман Игорь Сорокин, который, по всей видимости, сын Юрия Дронова и брат Оли. Во втором – главный редактор Роман Яшин из Санкт-Петербурга, никак не связанный с погибшим в Москве. Игорь Сорокин умер от яда батрахотоксина. Причем как он попал в организм – вопрос открытый.

– Возможно, он взял в руки пропитанную ядом лягушку. Или жука, черт пойми. На пальцах ожоги. Но самое странное – глазные яблоки похожи на переспелые помидоры. – В ответ Оля посмотрела на Бухарина недоверчивым взглядом. – Я понимаю. Все звучит как дешевый триллер, да?

– Именно так и звучит, – ответила Оля, заваривая вручную крепкий кофе. – Яд может давать такую жесть?

– Возможно. По крайней мере, мне так сказал один специалист по всяким букашкам-мурашкам и птеродактилям.

– Такие бывают?

– Каких только не бывает.

Оля открыла форточку, и в кухню ворвался свежий воздух вперемешку с выхлопными газами и отходами из многочисленных промзон. Денис видел, что Оля нервничает, хотя и пытается тщательно скрыть это. Ему дико хотелось курить.

– Можно на балкон?

– Есть кое-что покруче.

Оля вышла в коридор, надела ветровку и выжидающе смотрела на Бухарина. Денис молча встал и вышел к ней. Между ними не было и метра, и он чувствовал аромат ее парфюма. Оля протянула ему куртку и открыла дверь.

Оля жила в пятиэтажке на четвертом этаже. Они поднялись на пятый, и Оля молча стала подниматься по пожарной лестнице. На люке, который вел на крышу, висел замок, но Оля спокойно сняла его, как будто он не был закрыт ключом.

– А он и не закрыт, – ответила весело она, как будто читая мысли Бухарина. Выбралась на крышу, и вот ее голова уже смотрит на него сверху вниз. – Ну чего ты тормозишь? Давай быстрее.

Денис поднялся по лестнице и оказался в каком-то другом измерении. Его квартира в башне буквально упиралась в небо, иногда он не видел из-за облаков земли. Здесь высота была несравнимой, но это была та Москва, которая осталась где-то позади. Запах ужина, который готовят только в хрущевках, теплый весенний ветер, который может быть только в Черемушках. И чувство свободы, которое существует, лишь когда тебе двадцать и ты по уши зависим от всего, но только не от убеждений.

Это был идеальный момент, чтобы прояснить неприятную ситуацию, которую создал Бухарин, когда пренебрег Олей. Она мучила его с тех самых пор, как он впервые в жизни отказал женщине. Выбрал дружбу с одной ценой разлуки с другой. Бред, в который Денис не мог поверить до сих пор, но он это сделал.

– Слушай. Нам бы поговорить.

Денис едва не заикался от волнения, что с ним было также впервые. Его бесило это ощущение тупого мандража, но ничего поделать он не мог. Не помогало ни спиртное, ни антидепрессанты. Оля как будто не слышала его мыканья, она смотрела на город завороженным взглядом.

– Я полный идиот. И… я бы не сделал сейчас так, как тогда.

– Потому что расстался с женой?

Оля бросила на Бухарина острый, как тысячи тонких иголок, взгляд. Глухо гудели провода, в которых запутался ветер. Вопрос повис в воздухе и никак не хотел растворяться.

– Нет, вообще нет! Не из-за этого… И я не говорил, что расстался с женой.

– А разве это не так?

Бухарин сжал челюсть и закрыл глаза. Наверное, впервые в жизни он был не то что идиотом, он был кретином, помноженным на тысячу придурков.

– Вообще речь не о жене. И тогда дело было не в жене.

– Сейчас скажешь, что дело было в тебе самом, да?

– Дело было в твоей сестре.

Оля засмеялась.

– Ты серьезно? Ты ее любил?

– Конечно, любил. Как напарницу. И как друга. Но это тут ни при чем. Просто она мне тогда сказала… и была права: нам с тобой нельзя было встречаться. Я женат был.

Оля резко повернулась к Денису.

– То есть она тебе запретила – и ты послушался?! – Она по-товарищески стукнула его в грудь и засмеялась – Она была не права. Но о мертвых либо хорошо, либо никак.

– И что было бы? Если бы я забил на все обстоятельства?

Оля задумчиво посмотрела на ночной город.

– Ты, наверное, впервые решил повести себя как порядочный мужик, Бухарин. Но не всегда порядочность – это правильный путь. Я не знаю, что могло бы быть. Но я знаю, что упущенный шанс – это всегда плохо.

Оля направилась к люку и через пару секунд исчезла. Бухарин смотрел на звенящие в стороне трамваи, на купол неизвестной ему церквушки и мигающие макушки торчащих башен Москва-Сити. Все это казалось ему бессмысленной мозаикой, из которой состоял этот бессмысленный мегаполис.

Денис спустился по пожарной лестнице и повесил не защелкивающийся замок. Дверь в квартиру Оли была обнадеживающе открыта. Сама она сидела в кухне и допивала кофе. Бухарин снял куртку и сообразил, что забыл покурить. Он как будто пробежал марафон и лишь после финиша вспомнил, что не нацепил свой номер на майку. Теперь никто не знал, кто этот взмыленный мужик, а финиширующий вторым оказался победителем.

– Ты просил составить портрет убийцы? – Оля вела себя как ни в чем не бывало. Это обрадовало Дениса.

– Ну да. Если убийца один и тот же – а это однозначно так, я даже не сомневаюсь, – то мне нужно понять, кто это. Мужчина? Женщина? Психопат, очень умный извращенец? И как, черт побери, связаны между собой жертвы?

Бухарин внимательно смотрел в свой помятый блокнот. Он купил его в книжном магазине в Королеве, когда в буквальном смысле сбежал из тоскливой квартиры вдовца, узнав то, что требовалось для расследования. В электричке Денис записал все, что было известно на данный момент о двух убийствах. В том числе информацию, которую ему сообщал Рюмин. За окном поднялся ветер, и за макушками Москва-Сити то и дело сверкали тонкие молнии.

– Черт.

Бухарин быстро пролистал блокнот и отложил его в сторону, словно тот тоже был пропитан ядом. Он посмотрел