Подозреваемый - Дин Кунц

Взял со столика тазер. Второй рукой достал заткнутый за пояс пистолет.

– Энсон, я хочу, чтобы ты перевернулся на живот.

Голова брата моталась из стороны в сторону. Возможно, непроизвольно, не показывая, что Энсон отказывается подчиниться.

– Слушай меня. Я хочу, чтобы ты перевернулся на живот и пополз в комнату-прачечную.

Из уголка рта Энсона вытекала слюна. Подбородок блестел.

– Я даю тебе шанс. Иначе будет хуже.

Но к Энсону, похоже, контроль над телом еще не вернулся. Митчу оставалось только гадать, а вдруг два разряда тазера, один за другим, могут обладать коммутативным эффектом и превратить человека в инвалида. Казалось, что Энсон останется таким до конца своих дней.

Может, свою лепту внесло и падение на кирпичный пол. Роста Энсону хватало, так что он мог сильно расшибиться.

Митч еще какое-то время отдавал команды, но все они оставались без внимания.

– Черт бы тебя побрал, Энсон, если придется, я всажу в тебя третий разряд и перетащу, пока ты будешь приходить в себя.

Дверь черного хода задребезжала, отвлекла Митча. Но прочность задвижки проверял редкий порыв ветра, прорвавшийся во внутренний дворик.

Когда он вновь посмотрел на старшего брата, то заметил расчетливость, которая тут же скрылась за туманом дезориентации. Глаза Энсона закатились.

Митч выждал еще полминуты. Потом поспешил к брату.

Энсон ждал его, думал, что тот воспользуется тазером, и сел, чтобы перехватить электрошокер, вырвать его из руки Митча.

Но Митч выстрелил, сознательно промахнулся, но и не так чтобы намного. А когда Энсон интуитивно подался назад, ударил пистолетом по голове, сильно, чтобы причинить боль, как выяснилось, достаточно сильно, чтобы Энсон лишился чувств.

Митч только хотел показать брату, что отныне тот имеет дело с совсем другим Митчем. Теперь же предстояло самому тащить обмякшего Энсона в комнату-прачечную.

«Он не тяжелый, он – мой брат». Чушь собачья. Он был братом Митча, но и веса в нем хватало.

Так что тащить его по деревянному полу кухни, а потом затаскивать в комнату-прачечную оказалось работой не из легких, и Митчу пришлось поднапрячься. А уж поднять на стул, казалось, просто не удастся, но Митч справился и с этим.

Мягкая панель спинки стула крепилась между двумя вертикальными трубками. Трубки установили с зазором между стойками каркаса спинки, которые плавно переходили в задние ножки стула.

Руки Энсона Митч просунул в зазоры между стойками и трубками. И сцепил запястья наручниками позади спинки. В ящике для инструментов, который стоял в комнате-прачечной, среди прочего лежал и электрический провод, толстый провод, в оранжевой изоляции, длиной футов в сорок.

Митч обмотал провод вокруг ножек, потом привязал его к стиральной машине. Провод – не веревка, крепкие узлы завязать бы не удалось, поэтому Митч завязал их три, гарантируя, что сами по себе они не развяжутся.

Со скованными за спинкой стула руками Энсон мог бы приподняться, правда, вместе со стулом. Однако такой якорь, как стиральная машина, не позволил бы ему сдвинуться с места.

Ухо, порванное ударом пистолета, кровоточило, но не сильно.

Сердце билось медленно, но ровно. Митч полагал, что старший брат скоро придет в себя.

Оставив свет в комнате-прачечной включенным, Митч пошел наверх, в спальню. Нашел то, что и ожидал: два ночника со штепселями, вставленными в розетки, но не включенными.

С детства Энсон спал при включенном свете. В юности начал пользоваться такими вот ночниками. И в каждой комнате на случай отключения централизованной подачи электричества держал фонарь на батарейках, меняя их четыре раза в год.

Спустившись вниз, Митч заглянул в прачечную. Энсон еще не пришел в себя.

Митч рылся в ящиках кухонных столов, пока не нашел, где Энсон хранил ключи. Взял запасной ключ от дома. А также ключи от трех автомобилей, включая «Хонду», и вышел из дома через дверь черного хода.

Он сомневался, что соседи слышали выстрел, а если и слышали, то приняли именно за выстрел. Рев ветра если и не полностью заглушил его, то исказил донельзя. Тем не менее Митч с облегчением увидел, что ни одно окно в соседних домах не зажглось.

По наружной лестнице он поднялся к квартире над гаражами, попытался войти, но обнаружил, что дверь заперта. Однако, как он и ожидал, запасной ключ от дома Энсона подошел и к этому замку.

Внутри обнаружил кабинет, занимающий пространство, которое в обычной квартире отводили гостиной и столовой. И здесь стены были украшены картинами из морской жизни.

Четыре компьютера обслуживались одним оператором. Митчу не составило труда это понять, потому что перед ними стоял только один стул на колесиках. Судя по размерам компьютеров, это были не обычные «машины», которыми пользовались на дому. Эти обладали гораздо большей памятью и быстродействием.

Митч не был компьютерным гением и не питал на сей счет никаких иллюзий: прекрасно понимал, что не сможет разобраться, какой работой занимался брат и почему так быстро разбогател.

А кроме того, Энсон наверняка использовал различные пароли и системы защиты информации, чтобы отвадить и очень серьезных хакеров. Даже ребенком, составляя пиратские карты, он очень тщательно зашифровывал дорогу к кладам. Митч развернулся, закрыл за собой дверь, спустился в первый из гаражей. Там нашел «Экспедишн», на котором они ездили в поместье Кэмпбелла, и «Бьюик» модели 1947 года.

Во втором гараже одно место пустовало, а второе занимала «Хонда» Митча, которую он оставлял на улице.

Возможно, Энсон загнал «Хонду» в гараж после того, как съездил в Орандж, взял садовые инструменты и кое-что из одежды Митча, побывал в доме Дэниэля и Кэти, убил их и вернулся в дом Митча, чтобы оставить компрометирующие улики.

Митч открыл багажник. Увидел тело Джона Нокса, завернутое в брезент.

Несчастный случай в гараже произошел давным-давно, в другой жизни.

Митч вернулся в первый гараж, завел двигатель «Экспедишн» и переставил внедорожник на свободное место во второй гараж.

А «Хонду», наоборот, загнал в первый, рядом с «Бьюиком», после чего опустил ворота этого гаража.

Не без труда вытащил из багажника труп. Положив на пол, выкатил из брезента.

Разлагаться труп еще не начал, но уже сильно пованивал, так что Митчу хотелось побыстрее от него избавиться.

Ветер дребезжал стеклами маленьких окошек гаража, прилипал к ним, словно пролетел долгий путь только для того, чтобы посмотреть, а чем это занят Митч.

Но тому, конечно же, было не до ветра. Тело Нокса сковало трупное окоченение, и ворочать его было очень нелегко.