Самая старшая - Полина Белова

Время от времени в тёмное небо взлетали яркие воздушные фонарики в форме двух соединённых сердец, похожие на китайские из моего прежнего мира, с огоньком снизу. Высоко в небе эти фонарики взрывались с мелодичным перезвоном, на короткие мгновения усеивая ночной небосвод россыпью разноцветных огней.

- Смотри, Лиза, это прозвучало очередное признание парня в любви и верности навек, и девушка приняла подарок, - продолжал пояснять Саша, глядя на меркнущие огоньки.

А мне очень понравилось, что вместо грохота взрыва, как у наших - то есть, бывших наших - фейерверков, в небе раздаётся нечто похожее на перезвон колокольчиков, только ещё приятнее для слуха.

Ну и где наши женихи? Лиза сейчас шею свернёт, если так будет вертеть ею во все стороны.

Ага! Кузьма уже спешит в нашу сторону.

- Здравствуйте! Можно я заберу Лизу? – спрашивает у Саши, и тот согласно кивает.

Заметно, что брату очень хочется бросить какую-то шуточку или что-то насмешливое в адрес Кузи, но он не делает этого, к моему облегчению. Слишком уж заметно волнуется ухажёр нашей Лизы. Показалось, он даже чуточку заикается. Взял сестру за руку и повёл в одну из свободных беседок. Мы, вроде бы, и продолжили неспешно прогуливаться по площади сами по себе, но, при этом, кружили неподалёку от той беседки, где уединилась парочка. Вскоре из беседки выскочила сияющая Лизонька, радостно рассматривая браслет на своей руке, за ней, не менее сияющий вышел молодой лавочник.

- На рассвете мы встретимся с родителями Кузьмы и пойдём в храм Воды на сговор, - гордо объявила нам Лиза.

Я пристально посмотрела будущему жениху в глаза.

- Ты будешь ждать Лизу три года?

- Два года и восемь с половиной месяцев, - улыбнулся Кузя.

- А ну если так… - тоже улыбнулась я, - тогда, конечно.

Кузьма оставил нашу компанию и быстро побежал в один из павильонов. Я удивлённо проводила его глазами: «Куда это он?».

- Лиза, и ты уверена, что родители жениха тебя одобрят? - с нарочито огромным сомнением спросил Сашка, не удержался-таки, хоть над сестрой поиздеваться. – Худая, слабенькая, рыжая…

- Я не рыжая! – обиженно запыхтела Лиза.

- Не рыжая, не рыжая, - успокаивающе произнесла я. – Худая, но не слабенькая, а крепкая и здоровая. Ты Сашка на сестру не наговаривай, а не то…

- Всё-всё! Не продолжай! Уже боюсь! Пойду лучше куплю себе чего-нибудь поесть.

В это время вернулся будущий жених. И они с Лизой торжественно запустили в небо те самые соединённые сердца. Получилась целая маленькая церемония, которая собрала вокруг нас небольшую толпу восхищённых зрителей.

Потом, Лиза и Кузьма убежали от нас гулять вдвоём. Сашка соблазнился ароматами из павильона с едой и повернул туда. Будто его дома не кормят!

Остались мы с Таней вдвоём. Прохаживаемся под ручку. Ждём чего-то… Неловко как-то. Интересно, а что делало это моё тело в прошлом году?

Я осторожно спросила Таню:

- В этом году площадь лучше украшена, чем в прошлом и позапрошлом, правда?

- В позапрошлом году на первый день лета мы с тобой не ходили – не помнишь, кстати, как ты рыдала три года назад, из-за того, что мама тебя не пустила потому, что тебе два дня до четырнадцати не хватило? - поэтому и на первый день осени не было смысла идти, да и не в чем. К тому же, в позапрошлом году в конце лета наша сестра, твоя близняшка, умерла после долгой болезни и настроения гулять ни у кого не было.

- Да-да… Я оговорилась, - новость о том, что я, оказывается, из близнецов почему-то потрясла меня.

- А в прошлом году мама на оба праздника только нашу Дашку наряжала. Мы с тобой бегали смотреть, но так и не решились показаться на глаза людям в своих старых тряпках. Мама говорила, что в этом году будет наряжать тебя, - с грустью продолжала говорить Таня.

- Таня! – перед нами нарисовался Демьян. – Можно тебя на разговор?

Я уже хотела закрыть сестру своей широкой, ну или, какой есть, грудью, но Таня удивила:

- Пойдём.

И пошла с кузнецом в беседку! Я точно знаю, что они всё лето не виделись, несмотря на то, что кузня недалеко от нас. Таня всё лето даже по воду ни разу не вышла. Я, вообще, не помню, чтобы она после праздника первого дня лета и до сегодняшнего дня со двора нос показывала!

Я, растерянная и переживающая, среди шумной толпы молодёжи осталась стоять совершенно одна. В голову сразу полезли разные нехорошие мысли: «а вдруг, этот тип сейчас нагло полез к сестре в этой закрытой беседке, а стою рядом и ничего не предпринимаю?», «а что, если кузнец делает ей признание, и влюблённая глупышка возьмёт у него подарок?», «а как быть…».

Первым из беседки выскочил Демьян. Красный и злой, следом, тут же, павой плавно выплыла едва заметно улыбающаяся Таня.

- Кроме тебя, ещё полно девок, которые будут счастливы принять мой подарок! – грубо бросил кузнец, не глядя на сестру и делая первый шаг в сторону от неё.

- Посмотрим, сможешь ли ты сделать счастливой хоть одну из этих бедняжек, - с сомнением ответила ему Танюшка. – В любом случае, Демьян, ко мне ты можешь больше даже не подходить. Да, я раньше, в самом деле, издалека любовалась твоим внешним видом, как часто насмехался надо мной твой противный дружок Макар. Но, знаешь, что? Когда узнала тебя поближе, настолько разочаровалась, что никогда не приму своим мужем. Ты, как аппетитный, с виду, румяный пирожок с прокисшей начинкой – съесть его невозможно, хоть и жаль немножко, но остаётся только выбросить.

- Дура! – шипит возмущённый и оскорблённый в лучших чувствах Демьян и уходит, размашисто шагая.

- Надеюсь, он больше никогда не подойдёт ко мне – противно, - слегка морщит нос Таня и бодро подхватывает меня под локоть. – А где наш братишка? До сих пор в павильоне с едой? Пошли к нему!

- Маша!

Я оглядываюсь, услышав своё имя. За моей спиной стоит взволнованный Макар. Чего ему надо? Хочет нам с Таней сказать какую-нибудь гадость из-за своего отвергнутого дружка?

– Пойдём в беседку, Маш. Пожалуйста.

- Что? В беседку? С тобой? Зачем? – бормочу я, совершенно растерянная.

- Ты что, Машка!? Нельзя не пойти. Иди! – шепчет мне на ухо Таня и подталкивает в сторону Макара.

- Да, конечно. Иду, - я неуверенно пошла следом за парнем, выглядывая по сторонам Федю.

На входе большой красный цветок-шляпа, как раз открылся и на меня пахнуло концентрированным ароматом праздника, странным образом, будто, отсекая всё беспокойство и напряжение, повышая настроение чуть ли не до эйфории. Голова на миг закружилась, я пошатнулась. Макар тут же уверенно подхватил меня за талию, заботливо помогая подняться на единственную невысокую ступеньку при входе в беседку.

Внутри оказалось очень уютно. Единственный тусклый фонарик с разноцветными стёклами под деревянным потолком, приятный цветочный запах и музыка, которую пропускали в беседку плетущиеся стебли, отсекая все прочие площадные шумы – всё это делало обстановку очень интимной и волнующей, так сказать, соответствующей случаю. Жаль, что лавочек не было. Я бы присела…