Машина пророчеств - Терри Гудкайнд

Зедд бросил взгляд на книгу, лежащую раскрытой на столе.

— Ты можешь с помощью книги разобрать хоть что-то из этих знаков, которые машина записывает на полосы?

— Ну, символы — особый язык, например, трактирщик может выбрать своим отличительным знаком нарисованную кружку пива, а кузнец — повесить подкову на ворота, и эти символы будут иметь определённое значение, но это целый комплекс знаков. Многие из символов на полосах мне знакомы, но такого их сочетания я никогда прежде не видел. Поскольку эти же символы есть и в книге, я верю, что она ключ к расшифровке того, что написано на полосе металла.

— Вот что Бердина имела в виду, когда заявила, что оно говорит? — спросила Никки.

Ричард кивнул. Он ткнул в книгу, бросив взгляд на три, застывшие перед ним фигуры, многозначительно уставившиеся на него.

— Эта книга, Регула, называет эти символы языком Творения.

— Это небольшой скачок с мёртвой точки, — сказал Натан. — Особенно учитывая, что книга не помогает расшифровать символы, как ты думал об этом.

— Я понимаю, как это может выглядеть сейчас, но я верю, что книга предназначена именно для этого. Только потому, что я не способен понять смысл рисунка, это вовсе не означает, что истинная цель книги в чём-то другом. Я не вижу какой-то тип ключа, чтобы повернуть замок, за которым спрятаны секреты, вот и всё.

Зедд отвёл пристальный взгляд от Ричарда, чтобы снова посмотреть на полосу металла, которую тот держал. Он, наконец, заговорил тихо и беспокойно.

— Я узнаю несколько фрагментов этих символов.

— Из Замка Волшебника, — подтвердил Ричард кивком.

— Здесь есть символы, похожие на те, что высечены на стенах Замка, они изображают специфические вещи?

— Похоже на то, но не совсем. Это что-то большее.

— Как это может быть чем-то большим? — захотел узнать Натан. — Если символ что-то обозначает, как череп и перекрещенные под ним кости — знак смертельной опасности, то он обозначает это. Как это может быть большим?

— Я верю, что действительно важно то, как символы использованы в комбинации, — сказал Ричард. — Из того, что мне удалось почерпнуть из этой книги, следует, что эти изображённые фигуры не просто представители эмблем, в отличие от кружки пива, подковы или черепа с пересечёнными костями.

— Действительно, части этих сочетаний распознаются как независимые сущности в виде отдельных символов, но я полагаю, что это малая часть их полного значения, используемого здесь. Изучая эту книгу, я увидел, например, как простые элементы объединяются в более сложные композиции, становясь, фактически, частями сложного языка, а не отдельными понятиями. Я думаю, что у символов, на самом деле, есть несколько различных значений, в зависимости от того, как они объединены.

— Этот, — Ричард ткнул на полосу металла, лежащую на столе, — простейший. Он другой. Он представляет лишь одну вещь, как я могу заключить, во всяком случае. Он не объединён с чем-то ещё, так, что в этом случае я не верю, что он может быть видоизменён любым другим элементом. Значит, значение одно. Это единственное независимое понятие из всего, что захотела сказать машина.

Зедд бросил на Ричарда недоверчивый взгляд.

— Что машина хотела сказать? И что это должна значить? Что машина хотела сказать, как ты утверждаешь?

— Огонь.

Зедд нахмурил бровь.

— Огонь?

— Да, этот символ обозначает огонь. По какой-то причине я не могу распознать символы из книги, но этот я точно знаю, потому что уже видел его прежде в контролирующей сети Огненной цепи — помнишь?

Никки скрестила руки.

— Я действительно помню его.

Зедд хмыкнул, поскольку понимал всё слишком хорошо.

— Но почему эта машина написала «огонь» — если этот символ действительно употреблён в таком значении — на полосе металла?

— Я не знаю, — вздохнул Ричард, — я надеялся, что вы трое могли бы спуститься туда, чтобы взглянуть на машину и, возможно, понять, с чем мы имеем дело. Это может быть простое любопытство в связи с возрастом машины, но здесь нечто большее, и я должен знать, что именно. Здесь наверняка замешана какая-то магия. Может, кто-то из вас уже сталкивался с чем-то подобным раньше и вы поймёте, что происходит.

— Откуда ты знаешь, что эта машина магическая? — спросил Натан.

Ричард пожал плечами.

— А что же ещё? Никто не управляет водным колесом. Свет, исходящий из машины, походит на тот, что излучают сферы. Я надеюсь, что один из вас знает о магии, которую использует машина, может, даже цель её создания. Меня беспокоит её расположение, под Садом Жизни, прямо в центре Дворца, в самом сердце его магической структуры.

Зедд поворачивал полосу металла, скептически её осматривая.

— Хорошо, — наконец сказал он, — мы посмотрим на эту машину. Ты что-нибудь узнал из книги о значении других символов на других полосах?

— Пока всё, что я знаю, — это то, что все символы объединяются в единую систему так, что их комбинация значит больше, нежели отдельные её части. По крайней мере, объяснения не верхнед’харианском говорят, что эта строка состоит из различных компонентов, вместе составляющих формы языка.

— Языка Создателя, — недовольно сказал Зедд.

— Да. Поэтому я думаю, что это ошибка — пытаться интерпретировать значения символов по отдельности. Если попытаться, то упустишь из виду истину, выраженную всей комбинацией. Те строки символических надписей являются языком Создания. Я просто не могу понять, как их расшифровывать.

Зедд взмахнул рукой, в которой удерживал полосу металла.

— Так ты говоришь, что эти строки символов действительно комбинируются, как слова в предложение, чтобы передать определённый вид информации или рассказать что-либо?

Бердина подняла бровь, обращаясь к Ричарду.

— Добрые духи, разве это не чудесно? Думаю, он наконец-таки обратил на это внимание.

Зедд проигнорировал её.

— Так если ты не в состоянии расшифровать что-либо из этого языка из книги, тогда ты не можешь предполагать, что эти длинные символические структуры могут обозначать.

Ричард постучал концом ручки по столу в течение момента.

— Боюсь, что нет.

Никки, выглядевшая даже более обеспокоенной, чем Зедд или Натан, была настроена не столь скептически, или пренебрежительно. Кэлен знала, что Никки доверяла Ричарду и верила в него, на личном уровне, и это доверие было нерушимым. Кэлен, конечно, испытывала чувство еще более глубокого доверия к Ричарду, которое могла принести только безоговорочная и истинная любовь. Зедд, который, по большей части, воспитывал Ричарда, тоже знал его достаточно хорошо, и даже лучше, чем Никки понимал, насколько сильно стоит доверять словам Ричарда, но вырастив его, он не считал нужным говорить об этом вслух, и не стал удерживаться от подробного допроса, чтобы абсолютно увериться, в сказанном Ричардом.