Рывок. От отличного к гениальному - Мэтью Сайед

Обычно требуется не одна тысяча часов целенаправленной практики, чтобы сформировать такое восприятие, и этот процесс настолько медленный, что профессионалы даже не замечают изменений. Однако представить такого рода трансформацию можно с помощью рисунка, изображенного на следующей странице. Вы увидите либо молодую женщину, отвернувшую лицо, либо старуху с платком на голове.

Но если смотреть достаточно долго, восприятие будет переключаться с одного образа на другой, даже когда вы не отводите взгляд, и картинка на сетчатке остается неизменной. В данном случае изменение восприятия происходит мгновенно, поскольку мы обладаем знанием и о юных девушках, и о старухах. Но представьте, что встречали одних старух. В этих обстоятельствах переключение восприятия произойдет только после того, как вы проведете не один час в обществе юных девушек.

Нетрудно понять, почему в процессе эволюции у нас сформировалась способность влиять на восприятие при помощи нисходящего знания: она обеспечивает непосредственность восприятия. Вместо того чтобы вычислять наличие лица в узоре из точек или некой структуры на рентгеновском изображении, вы их видите. Вычисление просто встроено в восприятие.

Это не только экономит время, но также высвобождает психологические ресурсы, чтобы сосредоточиться на других элементах задания. У опытного игрока в настольный теннис, умеющего по движениям соперника «увидеть», куда полетит мяч, больше возможностей думать о стратегии и тактике, чем у спортсмена, который сознательно пытается вычислить, что означает полученная им зрительная информация.

Способность мастеров своего дела высвобождать ресурсы внимания стала одним из самых модных направлений психологии, причем результат не ограничивается восприятием, а проявляется также в автоматизме движений. Поскольку многие удары и движения опытных спортсменов хранятся в имплицитной памяти (как было показано в шестой главе) и могут выполняться без контроля со стороны сознания, это высвобождает ресурсы мозга для других важных задач.

Но если лучшие из лучших обладают способностью высвобождать внимание, то возникает вопрос: что происходит с восприятием, когда возможности внимания истощаются?

Слепота невнимания

Предположим, что вы смотрите запись игры двух баскетбольных команд – одна в синих майках, другая в белых, – которые передают друг другу мяч. Вас попросили сосчитать количество передач, сделанных одной из команд – скажем, в белых майках. Уверен, что вы со мной согласитесь, что это очень простая задача, с которой вы справитесь без труда.

А теперь предположим, что в разгар игры на площадке появляется человек в костюме гориллы, который задевает плечами игроков, поворачивается к вам, бьет себя лапой в грудь и медленно уходит. Заметите ли вы гориллу? Вопрос кажется абсурдным. Конечно заметите. А как же иначе?

Этот эксперимент был поставлен в Гарвардском университете, и оказалось, что половина испытуемых не видела парня в костюме гориллы. Они были так увлечены подсчетом передач, что не заметили гориллу среди игроков. Потом, при повторном просмотре записи, они так удивлялись, что некоторые даже обвиняли экспериментаторов в подмене.

Похожее явление было зарегистрировано в другом эксперименте, который тоже проводился в Гарвардском университете. В этот раз актер шел по кампусу и спрашивал дорогу у студентов. Пока студент объяснял, появлялись двое рабочих с большой дверью. Затем происходило нечто неожиданное: за одну или две секунды, когда актер был закрыт дверью, он менялся местами с одним из рабочих. Студент как ни в чем не бывало продолжал объяснять дорогу другому человеку, который был старше, выше, одет в другую одежду и имел другой голос.

Неужели студент не заметил? А вы бы заметили? В действительности больше половины участников эксперимента просто продолжали отвечать на вопрос, явно не замечая того факта, что разговаривают с другим человеком.

Все это показывает, что внимание – очень ограниченный ресурс. В жизни (в том числе во время спортивных состязаний) на нас обрушивается такое количество сенсорной информации, что ее сознательная обработка невозможна. Внимание выполняет роль фильтра, который пропускает к сознанию только определенное количество информации. Но если внимание перегружено (например, потому что мы тщательно считаем передачи, сделанные баскетбольной командой), мы не в состоянии воспринимать то, что происходит буквально у нас под носом.

Смертельная слепота

29 декабря 1972 года рейс № 401 компании Eastern Air Lines вылетел из холодного Нью-Йорка и взял курс на Майами. На борту было сто шестьдесят три пассажира, большинство из которых рассчитывали насладиться новогодними каникулами под жарким солнцем. В отеле «Фонтенбло» выступала Энн-Маргрет, в «Довиль» – Вуди Аллен, а в первый день нового года должен был состояться традиционный парад.

Полет прошел гладко, без происшествий, и незадолго до полуночи самолет зашел на посадку в международном аэропорту Майами. Были выпущены шасси, и капитан проинформировал пассажиров о температуре в пункте назначения и попросил пристегнуть ремни.

Но затем капитан заметил непорядок. У большинства самолетов имеется три стойки шасси: две под крыльями и передняя. Когда шасси полностью выпускаются перед посадкой, в кабине пилотов загораются лампочки-индикаторы. Но зеленый индикатор передней стойки шасси не загорелся.

Это могло означать одно из двух: либо неисправен сам индикатор, либо шасси не встало на место. В любом случае капитан должен был идти на второй круг и выяснить, в чем дело. В половине двенадцатого капитан информирует об этом диспетчерскую службу:

То, что случилось потом, привело к одной из величайших катастроф в истории гражданской авиации. Экипаж сосредоточился на негорящем индикаторе. Они извлекли лампочку из патрона, повертели в руках, сдули с нее пыль, а при попытке вставить ее на место она застряла. Все внимание летчиков было приковано к лампочке – и они не заметили «гориллу».

В данном случае роль гориллы играл тот факт, что летчики случайно отключили автопилот, и самолет терял высоту. Экипаж был занят лампочкой, а самолет стремительно снижался навстречу гибели в болотах Эверглейдс.

Когда самолет опустился на 1750 футов (530 метров), в кабине включился сигнал тревоги, сообщающий о потере высоты. Сигнал является частью сложной системы, предупреждающей пилотов о смертельной опасности. Звук отчетливо слышен на записи «черного ящика», но командир и второй пилот не отреагировали на него. Их внимание было полностью поглощено лампочкой, и у мозга не оставалось ресурсов, чтобы сознание зарегистрировало звук. От гибели их отделяло меньше ста секунд.