Истинная поневоле - Марина Эльденберт

— Даже так? Что ж, даже ради самого зажигательного секса, я не хочу попадать на линию огня разгневанного отца, когда он тебя найдет.

— Боишься, что он тебя вызовет, и ты проиграешь?

— Нет, считаю, что это не стоит моего внимания.

Как бы приятно не пахла девчонка. Хантер разворачивается, чтобы уйти, но вопрос волчицы ударяет в спину:

— А кто стоит? Шарлин Мэдисон?

Это возвращает его к стойке, только на этот раз он вдавливает ее в столешницу, а пальцы кладет на ее шею. Со стороны может показаться, что они нашли общий язык и он просто обнимает девчонку, но вот хватка у него железная. Еще бы это напугало девчонку?

— Ты от Кампалы?

— Кампала? — Ее глаза широко распахиваются. — Я понятия не имею, кто это.

— Тогда кто тебя прислал?

— Меня никто не присылал. Я сама тебя выследила.

— Выследила? — Хантер приподнимает бровь. — Я бы почувствовал слежку.

— Ты многого не знаешь о волчицах, — усмехается она, кладет ладони ему на грудь, и голову дурманит бесов аромат. — Матушка-природа постаралась, к тому же, мы веками учились быть незаметными.

Он ослабляет хватку и отстраняется от нее.

— Эти парни действительно к тебе приставали?

— Что?! — сверкает она глазами. — Вообще-то, да!

— Сделаю вид, что поверил. Так что там с Чарли?

— Очень надежный источник поведал мне, что ты хочешь с ней увидеться. Я могу устроить эту встречу.

На раздумья уходит доля секунды. Это может быть уловка. Или же возможность. Хантер не привык упускать возможности. Поэтому он кивает волчице, возвращается к своему столику, где оставил пальто, достает из внутреннего кармана купюру в сто крайтов и бросает на барную стойку:

— За меня и за приму. Идем.

— Куда? — напрягается девчонка.

— Поговорим там, где нет лишних ушей.

— Тут нет вервольфов.

— А ты не такая храбрая, какой хочешь казаться, да? — усмехается Хантер. Это срабатывает, потому что волчица хватает пальто и устремляется к выходу.

Улицу продолжает заметать снегом, крыльцо паба — худшее место для разговоров про Чарли. Помогает приложение, которое он установил, когда переехал в Крайтон. Нужное заведение находится сразу.

— Отель через дорогу.

— Отель?

Волчица слегка бледнеет и кутается в пальто.

— Ты же собиралась меня поблагодарить.

— Ты отказался.

— Еще нет. Иначе меня бы здесь не было.

Девчонка либо очень хорошая актриса, либо абсолютный профан. Хантер ставит на второе, а значит, в отношении Чарли у нее личный мотив. Любопытно, какой?

Он направляется в сторону неброской вывески гостиницы, предлагая волчице идти за ним, или передумать и вернуться в свой защищенный мирок. Не передумывает, топает следом, удивительно тихо для девушки на каблуках. По пути Хантер будто невзначай осматривает улицу, но «хвост» девчонки либо умеет быть таким же незаметным, либо его нет.

Историк снимает номер без лишних вопросов. Со звукоизоляцией, для вервольфов, которые хотят выспаться, идеальный для их цели. Звукоизоляция, пожалуй, единственное, что отличает этот безликий номер от сотен других: кровать, стол и кресло. Все чистое, но требует капитального ремонта.

Волчица брезгливо осматривается, но решает остаться на ногах, и Хантера это устраивает. Пока устраивает.

— Рассказывай, — говорит он.

— Что?

— Для начала — кто ты такая?

— Мое имя не имеет значения, — девчонка складывает руки на груди, и Хантер отзеркаливает ее позу, прислоняется спиной к двери.

— Я не спрашивал имя. Мне нужно знать, зачем ты кралась за мной несколько кварталов, если не ради «благодарности».

Волчица яростно сверкает глазами, будто вот-вот собирается перекинуться, но отвечает на удивление спокойно.

— Я подруга Шарлин, и знаю, что она очень хочет с тобой встретиться.

— Тогда почему не сказала сразу?

— Потому что… — Она запинается и выдает себя с головой.

— Потому что еще не придумала, — подводит итог Хантер. — Думай быстрее, я рассчитываю еще выспаться перед лекциями.

— Хорошо, — рычит волчица. — Мы не подруги, скорее, наоборот. Я знаю, что это ты ищешь встречи с ней. Хочешь рассказать что-то важное.

— А чего хочет сама Чарли?

— Точно не сидеть взаперти без связи. Для такого активного человека, как она, это чересчур.

Это не ложь: насколько Хантер успел узнать Чарли, она предпочитает действовать, а не прятаться.

— Она хочет сбежать из поселения, — заявляет волчица. Она вообще очень быстро переобувается в воздухе. — И я могу ей помочь, но одна не справлюсь. Поэтому нужен ты.

Хантер мягко отталкивается от двери и подходит вплотную к девчонке.

— В чем твоя выгода? — интересуется он.

— Выгода?

— Ну да, выгода, волчонок. — Он издевательски усмехается. — Ты же выслеживала меня не просто так, и не просто так обещала «благодарность», что крайне щедро для такого мерзавца как я. Ты ведь знаешь, кто я. А значит, как минимум, хотела перетащить меня на свою сторону. Что получишь ты, если я помогу Чарли?

— Доминика.

Ревнивая соперница за сердце и прочие части тела Экрота? М-да.

— Считаешь, что он просто забудет Чарли и сразу обратит свое внимание на тебя?

— Если бы не она, он бы уже увлекся мной! — сжимает кулаки волчица. — Мы должны быть вместе, мы идеально друг другу подходим. Так думаю не только я, но и вся моя стая. Так считают даже старейшины.

А вот и недостающий кусочек головоломки!

Клубок распутывается, и Хантер вспоминает, где мог видеть девчонку. В свое оправдание он может сказать, что он видел ее исключительно на фото, и тогда она показалась ему не стоящей внимания, потому что Экрот был целиком и полностью увлечен человеческой любовницей, а не своей возможной невестой.

Одри Конелл.

Через которую можно выйти не только на Чарли, но и на старейшин.

— И каков твой план?

Волчица в замешательстве хлопает глазами.

— План по тому, как вытащить Чарли из поселения, — уточняет Хантер. — Я весь внимание.

Если девчонка желает заполучить Экрота и план рабочий, то на здоровье. Если это ловушка старейшин, то «благодарностью» она не отделается.

Скучно точно не будет.

Чем больше я думала о том, что нужно рассказать Доминику про Кампалу, тем больше осознавала, что это не вариант. По крайней мере, не сейчас, когда в наших доверительных отношениях не хватает самого доверия, и пока кое-кто мнит себя всесильным альфой. Признаюсь — и получу еще один приказ и запрет во всем этом разобраться.