Чужая семья генерала драконов - Мария Павловна Лунёва

class="p1">На его руках сладко спала укутанная дочь. Безмятежно со счастливой улыбкой.

— Откуда ты знаешь, что ей плохо? — рык Вегарта оказался полной неожиданностью.

Я вздрогнула и сбросила с себя странное оцепенение. Попыталась спуститься с рук генерала. Не позволил, сжал, сильнее прижимая к своей груди.

Руни снова издал глухой звук, и палка в его руке заплясала. Что он там вырисовывает — смотреть не было никакого желания. Мне бы на минуточку прилечь. Отдохнуть. Но прежде бульон. Юниль должна есть. И лечебные травы запарить. И чай… Да, шиповник. Проследить, чтобы лекаря к Амме привели.

Мысли ускользали, а в голове разливался вязкий туман. И только боль мешала впасть в беспамятство.

— Я тебя понял, парень, — процедил генерал. — Надеюсь, тебе хватит ума не бежать больше? Не то сейчас время, чтобы я тебя на воде ловил. Лучше помоги. Проследи, чтобы в доме тепло появилось. Сейчас далеко не лето и погода — дрянь. Печь разожги. Ужин на тебе. Или ты тоже хворой.

Руни покачал головой.

— Вот и славно. Хоть не все разом слегли. Выпороть бы тебя за пустоголовость. За то, что не остановил этот побег. Но ничего, у кровати больной матери посидишь — мигом поумнеешь.

С этими словами Вегарт понес меня в дом. Льюис следовал за ним. Руни же остался на крыльце. Его опять мучило чувство вины.

— Неси малышку в нашу комнату, — скомандовал Льюису генерал. — И загони кого-нибудь на крышу, чтобы дыры прикрыли. Ночью с ведрами бегать не дело. И лекаря сюда быстро.

— Все сделаю, — отозвался молодой дракон.

Я же не поняла, зачем доченьку в другую комнату. Запротестовав, попыталась все же встать на ноги.

— Куда Юниль? — выдохнула хрипло.

— Ей покой нужен. Тишина, — спокойно ответил Вегарт. — Льюис ее уложит и напоит травами. Пусть высыпается. А нам с тобой поговорить необходимо, Грета. Как легче тебе станет, так, уж прости, но все рассказать придется. И есть у меня опасения, что не все нашей девочке слышать надо. Лучше Юниль оставаться в полном неведенье. Вчера вы заблудились в лесу, а сегодня я вас нашел. Это ее правда и другой у нее быть не должно.

Я закрыла рот, потому как в этом была с ним согласна. Некоторые вещи, Юниль и под пытками поведать не готова. Откинув плечом ширму, Вегарт занес меня в спальню и уложил на кровать. Поморщился, глядя на грязный подол. Перепачканные ноги. Склонившись, стянул с меня мокрые ботинки и отбросил их к двери. Нависая надо мной, дракон на мгновение замер, его руки осторожно коснулись маленьких деревянных пуговичек на платье.

— Я сниму, — пояснил он, — и укутаю тебя в одеяло. Согреешься. Но не дело на простыни в таком виде. В идеале баню бы, но это я позже сделаю.

Сопротивляться не стала. И здесь он был прав. Дракон раздевал меня молча. Платье сползло с бедер и полетело к ботинкам.

Я осталась в одной нижней рубашке.

— В стирку потом отнесу, — пробормотал Вегарт и сел рядом, продавив матрас.

Тяжелый взгляд мужчины скользил по моему лицу. Он злился и скрывать это не пытался.

И, наверное, я должна была переживать, только усталость оказалась столь сильна, что сил даже на эмоции не хватало.

Вегарт усмехнулся.

— Если что-то нужно — проси, Грета. Только не молчи.

— Не убивай брата и Юниль, — выдохнула я. — Не трогай их. Это все, что я могу у тебя просить.

Он удивился. Сильно и неприятно.

— А я по каким-то причинам должен это сделать, истинная моя? — он спросил так, словно подловил меня на чем-то.

Прикрыв глаза, пыталась найти силы ответить. Придумать что-либо, потому что на правду пока была неспособна.

Ни на что не способна.

— Ладно, могу тебе обещать, Грета, что не только не трону твою семью, но и умру, защищая их. Такие слова тебя успокоят?

Я сделала глубокий вдох и зажмурилась. Через сомкнутые веки проступили болезненные слёзы.

— Я забыла, как болеть, — прошептала. — Когда-то еще девочкой лежала с простудой. Тогда и мама… — я запнулась, чуть не признавшись, что тогда мама была жива.

Прикусив губу, умолкла.

— Боюсь твоей маме, Грета, сейчас самой нужна помощь. Ладно ты, она куда подалась? В её то возрасте и по разливу! Никакая ведьминская сила тут уже не убережет. Лекарь сначала к ней направится, а вы с Юниль подождете. С девочкой нашей Льюис. Он темный, почувствует, если с ней что не так будет. Я впервые вижу, чтобы парень так к кому-то привязался. Льюис всегда с первых шагов держался отдельно от остальных. У него один друг из снежных драконов и был. Да женился тот на своей истинной, и они постепенно отдалились. Но даже там не было такой тесной братской связи, как у него с Юниль и Руни. Так что можешь не просить у меня за брата. Будущий правитель империи драконов отсечет голову любому, кто осмелится угрожать им.

— Мне главное, чтобы ты обещал, — упрямо шептала я. — Не трогай брата. Он никогда никому не делал зла. Защищал нас, хоть и сам мальчишка еще. Никогда не поднимал руку на невинного. Не воровал…

Я закашлялась недоговорив. Огромная рука Вегарта легла на волосы, пригладив их. Его взгляд блуждал по моему лицу. Я видела, что он обдумывает мои слова, но никак не может сам докопаться до истины.

— Юниль дочь Долона? — наконец, спросил он.

И я, сглотнув ком в горле, кивнула.

Он опустил голову. Протянув руку, сжал моё запястье. Большой палец мужчины медленно, успокаивающе поглаживал кожу в том месте, где прощупывался пульс. За ширмой раздались громкие шаги. По коридору, переговариваясь, прошли мужчины и остановились в соседней комнате, где наверняка уже лежала в кровати Амма. Невольно я взглянула на всколыхнувшуюся ткань.

— Всё с твоей матерью будет хорошо, Грета, — шепнул Вегарт. — Мой целитель часто сталкивается с подобным. Жизнь воинов тяжела. И неважно генерал ты или простой повар — всем приходится спать на голой земле. Часто в дождь, а бывает и в снег. Амму быстро поднимут на ноги специальными мазями. Нам их делает не абы кто, а сильный темный маг Морган из фьефа Снежных барсов. Ты наверняка о нем слышала раз жила в доме Долона. Старик был помешан на зельях.

Моргнув, я очень пожалела, что не могу сейчас впасть в беспамятстве, охваченная горячкой. Подобное малодушие было мне не свойственно, но, кажется, я достигла своего предела лжи и изворотливости. Всё казалось безнадежным. Битва проиграна и сейчас только победитель может решить, что будет дальше со всеми нами.

— Ты так ненавидел волков, — выдохнула я. — Меня таким презрением облил при встрече.