Она мое безумие - Лекси Рид

этих мгновениях я ощутила, как во мне прорастает что-то тёмное, но вместе с тем могущественное. Эта тьма обещала мне силу, которой я так жаждала, силу, чтобы сломать цепи, чтобы сразиться с Кадоганом, который хочет сломить меня.

Я сделала ещё один шаг, и в этот момент я осознала, что не только приняла свою новую сущность, но и начала наслаждаться ею. Теперь я была готова к тому, что должно было произойти.

Готова к тому, чтобы стать не жертвой, а охотником. И, возможно, Влад был прав — иногда, чтобы победить зло, нужно самому стать чем-то тёмным, чем-то более ужасным.

Кирилл выстрелил предателю в голову, и его тело с глухим стуком упало на землю, окутанное клубами пыли и крови. Вокруг него царила страшная тишина, нарушенная лишь дыханием и шумом в моей голове. Я стояла на краю этого мрачного спектакля, окутанная кровью, которая теперь украшала мои одежды и лицо.

Когда Денис и Кирилл заметили меня, их лица исказились от удивления. Это было нечто большее, чем просто шок — это был страх, что кто-то проник туда, где не должно было быть ни одного живого существа. Они не ожидали увидеть меня в этом месте, в этот момент.

Я обернулась, и всё вокруг стало ясным. Трое мужчин, которые должны были охранять мою спальню и следить за тем, чтобы я не сбежала, оказались на этой сцене — и они ошиблись. Они приняли моё несознательное состояние за знак покорности и не заметили, что я давно разорвала цепи их контроля.

Чувство превосходства наполнило меня, и я использовала момент, когда Кирилл был в замешательстве, чтобы выхватить его пистолет. Рукоятка оружия была холодной и твёрдой в моей руке, а его тяжесть казалась символом той власти, которую я теперь имела.

— Изабелла Николаевна, отпустите пистолет, пожалуйста, — медленно проговорил Кирилл, его глаза пронизывали меня. В его голосе звучала настороженность, смешанная с ноткой усмешки.

В его словах слышался намёк на то, что я не осмелюсь действовать.

Принц может спасти принцессу, но сама принцесса должна сидеть в заточении и ждать своего спасителя.

Но я устала ждать. Ян, конечно, разрабатывает план моего спасения, но я не могу позволить приспешникам Влада продолжать свою игру.

— Вот так? — я спросила, делая вид, что собираюсь бросить пистолет.

— Да, — кивнул Кирилл, его усмешка расширилась, как будто он увидел, что я поддалась его манипуляциям.

Но как только он кивнул, я немедленно нацелилась на его колено.

Мой внутренний голос шептал выстрелить. Я понимала, что мне нужно это сделать, чтобы дать отпор этим людям.

Я знала, что эти мужчины могут выхватить оружие за считанные секунды, но в данный момент они были парализованы от неожиданности.

Скорее всего, Влад поручил им охранять меня, а не стрелять или применять силу. Поэтому Денис стоял молча, наблюдая, как я, на грани жизни и смерти, играю с их судьбами. Трое мужчин не шевелились, словно понимали, что лучше этого не делать.

Символично, я увидела отражение из зеркала, осознав, что это было моим моментом триумфа. Я должна была поступить так, и я это сделала.

Не стоит играть с принцессами и недооценивать их.

Теперь, когда я выстрелила в Кирилла, я ощущала сладкую победу, охватывающую меня.

С этим выстрелом я отменила свою собственную необходимость в спасении и показала, что у меня есть сила действовать самой и бороться за свою свободу.

Глава 40. Меланхолия Греха

Изабелла.

Конец — это начало чего-то нового.

Когда я бросила пистолет на землю, металлический звон ударился о холодный асфальт и эхом разлетелся в ночной тишине, как конец свершившегося.

Я с ухмылкой окинула взглядом всех присутствующих. Никто не осмелился даже сделать шаг в мою сторону. Они знали — любое движение против меня станет их последним. Ведь каждый из них прекрасно понимал, что слово Влада Кадагона — закон. Если что-то случится со мной, последствия будут ужасающими.

Кирилл, держащийся за колено, корчился от боли, но продолжал стоять, будто прикусывая губу, чтобы не застонать. Его друг, Денис, подбежал к нему и схватил под руку, пытаясь поддержать и облегчить страдания, хотя знал, что рана глубока и помощь ему не под силу.

— Было весело провести с вами время, — сказала я, разрывая напряженное молчание. Мой голос прозвучал спокойно, но в нем было что-то ледяное, от чего у присутствующих кровь застыла в жилах.

Я повернулась и направилась к своей комнате, не оглядываясь. Позади меня послышались тяжелые шаги. Двое мужчин, вероятно, решили все-таки выполнить свою работу. Но мне это не волновало.

Когда я вошла в спальню, передо мной простиралась тишина, но не та, что приносит покой. Это была глухая, предвещающая бурю тишина. Я понимала, что назад пути больше нет. Всё, что я сделала, что задумала, уже привело меня к тому, что уже было преднаписано. Но это не пугало меня. Наоборот, чувство удовлетворения медленно разливалось по телу, как сладкий яд, растекающийся по венам.

Я нашла ванную комнату, её мраморные стены отражали мое внутренние состояние. Щелкнула выключателем, и холодный свет залил помещение, обнажая каждый уголок, каждую каплю крови, оставленную на моем теле. Я направилась к душевой, сердце гулко стучало в груди, отзываясь в висках.

Секунда колебаний, и я решительно повернула кран. Вода срывалась вниз сильным потоком, обрушиваясь на меня ледяным ударом. Я шагнула под этот шквал, позволив ему обнимать меня своими беспощадными струями. Взгляд зацепился за алые ручейки, которые тонкими лентами стекали по моему телу, смешиваясь с водой. Я знала, что это не просто грязь. Это кровь, память о сегодняшем сбытии, которая, казалось, стремилась удержаться на коже, но постепенно сдалась под напором холодной воды.

Когда я подняла лицо, чтобы смыть с него капли, красные потоки на секунду ослепили меня, превращая реальность в странное, жуткое видение. В тот момент мне показалось, что вода окрашивает всё вокруг в багровый цвет, будто сама комната пыталась утонуть в крови.

Пальцы дрожали, когда я начала мыть волосы, чувствуя, как они становятся тяжелыми и вязкими от крови. Струи воды проходили сквозь них, как через шелк, но этот шелк был пропитан страхом и болью.

Каждое движение было будто ритуалом очищения, попыткой избавиться от ужаса, что крепко сцепился с моим сознанием. Но чем дольше я мылась, тем больше понимала, что эта кровь — не просто след от событий. Она была частью меня, отпечатком, который уже никогда не смыть.

— Изабель, тебе понравилось? — раздался хрплый голос, словно из