Рождение Контролера - Юрий Никитин

Я видел как посерели все мои в команде, даже смуглый Левченко, а лицо Ингрид стало совсем страдальческим.

– Еще вопрос, – сказал я тяжело, – за пару дней до нас сюда должны были прибыть двое из нашего Управления с проверкой. Что-то о них слышали?

Он покачал головой.

– Абсолютно ничего. Однако ночью был далеко за пределами взрыв, стрельба… потом все затихло.

– Спасибо, доктор, – сказал я. – Вы крупный ученый. Не буду говорить о совести, у меня у самого ее нет, но совершить теракт, который унесет сотни тысяч жизней, если не миллионы, – это преступление и против науки…

Все вздрогнули, когда я вскинул пистолет и, направив руководителю лаборатории в лицо, нажал скобу.

Выстрел грянул как будто громче обычного. Тело Честерберга завалилось на спину, все моя команда, за исключением Затопека, уставилась на меня несколько ошалело.

– Куцардис, – сказал я, – сними хард с записями от видеокамер!.. Челубей и Левченко, соберите внизу канистры с бензином, откройте кран дизельного бака. Полейте все внизу, а наверху только стены. Стол с колбами и растворами не трогайте. Когда там начнут от жара лопаться колбы и пробирки, пламя вокруг должно быть таким, чтоб ни один вирус не выжил внутри этого огненного шара! Как только сделаете, уходим.

Все трое ринулись выполнять, Ингрид спросила потерянно:

– Зачем ты его убил?.. Ты просто нечеловек!.. Или ты фашист?

Я буркнул:

– Ты хоть знаешь, что такое фашизм?.. Старые понятия, старые клише, глупые люди… Как раз я отношусь к ним как к человекам. Всего лишь.

– А ты, – сказала она зло, – тогда кто?

Я двинул плечами.

– Уже говорил. Но у тебя, как у всех, память сла-а-абенькая. Зыбкая. С прорехами. Зато спинной мозг работает без сбоев. Я трансчеловек, не помнишь?..

Она сказала саркастически:

– Ах да, переходная ступень к постчеловеку!

– Точно, – подтвердил я. – Ты уверена, что вот этих нужно брать в будущее?

Она оглянулась на тела, зябко передернула плечами.

– Их сделала такими среда, – сказала она нетвердым голосом. – Их можно… перевоспитывать! Этот же, с которым ты говорил, крупный ученый?

– Этого мало, – сообщил я. – Надо быть этически чистым ученым. Потому, если он ушел по дороге зла так далеко, то какой суд, какое жюри, какие адвокаты?

С грохотом примчался сверху Куцардис, еще издали поднял над головой коробку харда.

– На двадцать терабайтов!.. Здесь записей за полгода точно!.. Как с внешних камер, так и с лабораторных.

– С самого начала, – определил я. – Как там Челубей и Левченко?

– Заканчивают, – ответил он.

– Поторопи, – велел я.

Ингрид взяла у него из рук хард, а он бросился вниз. Я кивнул Ингрид, она пошла за мной еще больше опустошенная, чем я, хотя на меня тоже подействовало, просто пусть не видят, что командир слаб. Нужно поступать рационально, пусть видят пример, а слово чести, данное врагу, ничего не значит, не те допотопные времена.

Левченко, действуя как слуга Отечеству и отец солдатам, помог выйти Затопеку, а Челубей с огромным удовольствием поджег тряпку и бросил на крыльцо домика.

Мы торопливо уходили под защиту деревьев, а за спиной в ночи вспыхнуло жаркое пламя. Но, думаю, если даже настоящие хозяева лаборатории увидели бы, все равно главное дело, ради чего она здесь построена, сделано. Хоть и жалко, можно бы еще попользовать, но и то, что вирус создан и отправлен, для них уже хорошо. Это и есть главное.

– Поторапливайтесь, – сказал я. – Затопек, тебя можем оставить в ближайшей больнице, но можем и взять с собой. Что выберешь?

Он сказал с вызовом:

– А что, есть выбор?.. Мне же не голову оторвало.

– Тогда все в машину, – велел я. – Куцардис… где Куцардис?

Левченко буркнул:

– Я велел ему сразу бежать за машиной.

– Хорошо, – сказал я. – Моментально ориентируетесь, майор!

– Если вас прибить, – ответил он, – то я точно буду первым. А так у меня шансов нет.

Через пару минут раздалось рычание мощного мотора. Из-за стены огня выметнулся крупный военный джип с приподнятой колесной рамой и крупнокалиберным пулеметом на раме, понесся к нам на большой скорости.

Куцардис высунулся из окна, помахал рукой.

– Этот поудобнее! И помощнее нашего.

– «Хаммер», – сказала Ингрид.

Куцардис поправил:

– В гробу мы видали всякие «Хаммеры»! Это настоящий «хамми».

– Садимся, – велел я. – Спасибо за инициативу, сержант.

Он ответил бодро и с отчетливо прозвучавшей издевкой:

– Служу трансгуманизму!

На востоке небо посветлело, по краю разлился алый свет и начал подсвечивать небо ярче и жарче, пока там не заполыхало настоящее пламя, и затем только из-за края земли высунулся раскаленный почти до белого свечения крохотный диск.

Сейчас он начнет долгое всползание по крутому куполу, постепенно остывая и наливаясь оранжевым огнем, а к вечеру превратится в огромный красный шар, разбухший и остывающий, начнет долгий трудный спуск на западе, сейчас же его лучи ударили от горизонта, и каждая былинка, каждый камешек отбросили резкую, как на Луне, тень на многие километры.

Куцардис ведет машину уверенно, разгоняясь на свободных участках и чуть притормаживая, завидев впереди кочки и рытвины, бережет раненое плечо Затопека.

– Эль-Кеф? – спросил он.

– А больше некуда, – ответил я. – Это единственный крупный город. Отсюда дороги в аэропорт, к морскому побережью, в другие города помельче.

– Если колбу забрали еще вчера, – сказала Ингрид, – то даже не знаю…

– В любом случае, – сказал я, – вертолета у нас нет. Приедем в Эль-Кеф, там сориентируемся. Посыльный просто не может его миновать.

– Будем надеяться, – сказал Левченко тревожно. – Хотя это не наша вина, мы-то сделали все верно, однако саму операцию можно считать проваленной.

– Еще есть шансы, – возразила Ингрид.

– Ну да, – согласился он. – В его машине мотор заглохнет, колесо отвалится, метеорит попадет водителю в голову…

Я подсоединил хард к планшету и сделал вид, что просматриваю записи, но так как знал, где искать, сразу выбрал место в записи, когда вблизи здания лаборатории приземлился вертолет, а из него выскочил смуглый мужчина в белом костюме и в такой же белой шляпе, быстро направился к лаборатории.

Навстречу ему выдвинулись двое с автоматами в руках. Все трое переговорили коротко, и он прошел мимо них в здание. Уже через десять минут появился снова, на этот раз с чемоданчиком в руках, который держит с достаточной осторожностью.