Фонарь Диогена - Мария Брикер

– Мамочки! – пискнула Глафира и завопила: – Он его убил! Убил!!!

– Заткните уже кто-нибудь эту рыжую девку! – не сдержался Веронезе.

– Идиот! – взвизгнула Анжелика. – Что теперь с нами будет? Кретин несчастный! Сейчас сюда прибегут его люди, отстрелят нам всем бошки, а потом в бетон закатают. Надо что-то делать. Что-то делать, срочно! Выйти они нам не позволят.

– Милицию можно вызвать, – предложил Лоренце.

– Какую милицию! Ну какую милицию! – закатила глаза Анжелика. – Телефоны наверняка на прослушке, нас перестреляют, как котят, прежде чем они сюда приедут. Знаю я его отморозков! Верховцева надо срочно в чувство привести. Он обязательно что-нибудь придумает! Господи боже мой! Господи-и-и! – Анжелика запрокинула голову и закрыла ладонями лицо, посидела так с минуту, раскачиваясь на стуле. – Как там Верховцев? – спросила она у Маруси, которая уже оказывала помощь Никите, промакивая хлопковой салфеткой кровь. Он все еще пребывал в отключке, но медленно приходил в себя и тихо стонал.

– Рана не глубокая, но кровоточит, на затылке припухлость, – сказала Маруся. – Перекись надо, зеленку, бинт и холод. Глаша, принеси аптечку! А вы – лед.

Анжелика вскочила, шепча себе под нос ругательства, достала из барного холодильника ледницу, вытрясла из нее прозрачные кубики в салфетку и тоже склонилась над Никитой. Глафира, рыдая, вышла из гостиной, вернулась с аптечкой, передала ее женщинам и снова плюхнулась в кресло.

Калистратов лежал на полу, чуть в стороне от Верховцева, но подойти к нему никто не решался.

– Я не хотел убивать! – оправдывался Илья, с ужасом глядя на содеянное. – Не хотел я убивать! Клянусь – не хотел! Целился не в него – в пол! Пугнуть хотел, чтобы он Никиту не добил, ведь он солгал, чтобы свою жену выгородить. Он просто пытался Лильку прикрыть! Он из-за Лильки все это сказал, чтобы она не пострадала. Беременная она! Когда мы приехали на квартиру Зимина, он был мертв, пару часов – точно, тело уже остывать начало. Пистолет Никиты валялся рядом с трупом в луже крови. В прихожей Никита нашел обломанный цветок лилейника. Какой-то «Хаер энд Фраер».

– «Хайэ энд Файр», – высокомерно поправила Глафира. – Очень редкий вид, чистейший оранжевый цвет. На одной цветочной выставке этот уникальный…

– Да, очень редкий вид, – Илья перебил Глашу, решившую так не вовремя блеснуть эрудицией. – «Хайэ энд Файр» этот – гордость Лили, ее любимый вид среди лилейников, она их к волосам часто прикалывает. Никита решил, что Лиля Сашку пристрелила. Но, как бы он к ней ни относился, жена есть жена, поэтому мы труп спрятали и все улики уничтожили. Зимина, по большому счету, нам было жаль. И мне, и Никите. Он хоть и урод, бабу у него отбил, но человек, а не собака. В общем, на душе – жуть и мрак. Никита поехал к себе надираться, а я… Неважно! Утром Верховцев проснулся – а труп Зимина в его постели лежит. Я как раз в спальню к нему поднялся в этот момент. Мы, ясен пень, офигели и решили снова труп спрятать, не оставлять же тело в спальне! Вывозить куда-то не рискнули, побоялись, что менты нас рядом с поселком в засаде поджидают. Выволокли тело в сад и в пруду утопили. Зимину уже все равно, а нам жить хотелось. К тому же к смерти этого мальчика мы никаким боком не причастны. Но тут я уже сорвался, нажрался в сосиску, а дальше – ни фига не помню. Полнейшая амнезия. Такая история. К чему это я?.. Ах да! Я убил человека! Я – убийца, – Шахновский нервно провел рукой по волосам, поднял голову и зашептал что-то на идиш.

– Жена Верховцева не была любовницей Зимина, – тихо сказала Анжелика.

– Да, согласен, невозможно в это поверить, – снова перешел на русский Илья. – Лиля – чудесная девушка, немного горячая, вспыльчивая, но преданная – просто идеальная жена. Я Верховцеву завидовал и, когда Лиля исчезла и он мне о ее письме сказал, не поверил. Но Никита уверял, что почерк жены он узнал. Я решил, что она написала его со злости, чтобы этого гоблина, блин, проучить! Но, к сожалению, все подтвердилось. Когда я ждал возвращения Верховцева на квартире Зимина, явилась его сестрица и начала ломиться в дверь. Она требовала открыть и угрожала Зимину, что расскажет о его любовнице дяде. Дескать, когда Калистратов узнает, что Сашка спит с женой его конкурента, – сровняет племянника с землей. Только… очень сомневаюсь, что если бы Зимин был жив, то испугался бы этой угрозы. Нет никаких сомнений, что спал Зимин с Лилей с подачи самого Калистратова. Это добрый дядюшка попросил племянника приударить за женой Никиты, увести ее из семьи, чтобы впоследствии лишить Никиту опоры и выбить его из игры. Новая квартирка неспроста у Зимина появилась! Очевидно, это был подарочек Калистратова. Плата Сашеньке за эту гнусность.

С ковра послышался гадостный смешок.

– Какая несусветная чушь! – Калистратов вдруг приподнялся на локтях и подмигнул Шахновскому.

Илья медленно осел на стул. Маруся перекрестилась. Глафира завопила во всю пасть. Анжелика широким шагом подошла к столу, налила себе полный винный бокал водки и выпила в два глотка, не закусывая. Веронезе остался невозмутим. Пока Шахновский ловил ворон, пытаясь переосмыслить случившееся, Калистратов элегантно подхватил с пола пистолет, вынул обойму и передернул затвор – ему под ноги выпал патрон.

– Батюшки, да тут полная обойма! – покачал головой Федор. – Шахновский, ты ведь и правда мог меня пристрелить, негодник ты этакий, – кокетливо пропел он, поднял патрон с ковра, полюбовался им, сунул в обойму, вернул ее на место, еще раз передернул затвор и обвел взглядом всех присутствующих. – Здорово я вас разыграл? Не слышу аплодисментов, – Калистратов выставил ухо вперед и замер.

– Похлопаю на твоей могиле, как лучшему актеру всех времен и народов, – мрачно пошутил Веронезе, но Федору шутка понравилась, он расплылся в улыбке, подошел к Марусе и направил пистолет ей в голову. Маруся охнула и закрыла глаза. Послышался хруст, Веронезе разжал ладонь и стряхнул мелкие осколки стекла с руки на скатерть – от напряжения он раздавил рюмку. Калистратов поднял руки с пистолетом кверху.

– Я пошутил! Больше не буду! – сказал он, довольный собой безмерно. Кажется, Федор был счастлив. Он явно получал удовольствие от сложившейся ситуации. Смерть племянника стала для него лишь поводом, чтобы вдоволь поиздеваться над другими людьми, которые оказались в его власти. – Итак, можно подвести первые итоги, – игра в детектива Федору явно пришлась по вкусу. – Моего племянника грохнули в его квартире. Верховцев с Шахновским нашли труп и спрятали его в лесу, чтобы прикрыть Лилю Верховцеву. На месте убийства был найден пистолет Верховцева, редкий цветок из его сада и волос жены. По словам самого Верховцева, его супруга была любовницей Сашки… Вопрос: от кого была беременна жена Верховцева? – Калистратов громко расхохотался, глядя на Никиту, который наконец-то пришел в себя и со стоном сел, держась за голову, обмотанную бинтами. Маруся ободряюще похлопала по его спине. Калистратов подошел к Верховцеву и навис над ним, покачиваясь с носков на пятки.

– А я тебя обманул! На пистолете нет твоих отпечатков, – усмехнулся Федор. – Его тщательно протерли, но теперь я знаю, кто убил Сашку. Твоя беременная сучка дорого мне заплатит за это! – Калистратов отошел от Верховцева, обернулся: – Чуть не забыл. Поблагодари своего друга – это он ее сдал. Спасибо, Илюша!