Оплавленный орден - Сергей Самаров

– Он в состоянии сам выехать?

– Урзаев – нет. А Герострат в состоянии.

– Так кто же он, Герострат? – Подполковник Крикаль начал уже сердиться. – Я понял, когда вы по телефону разговаривали, что вы все карты нам не открыли.

– Нехорошо подсматривать в замочную скважину и подслушивать чужие разговоры. Впрочем, я понимаю – профессия обязывает. Герострат – полковник Исмаилов. Он нам подсовывал Урзаева, против которого у нас, по мнению полковника, ничего не было, кроме голоса. Но идентификация голоса в суде не может рассматриваться как улика и как доказательство вины. Урзаев просто скажет, что это не его голос, и все. Хотя он звонил и читал текст с бумажки, написанной Исмаиловым.

– Я слышал ваши объяснения по телефону. Вы разговаривали с…

– Со своим командующим. Полковник Исмаилов в действительности – полковник разведки Азербайджана Айдар Дахиевич Адилов, бывший подполковник ПГУ КГБ СССР. Всех предупреждаю на случай – особо опасен при задержании. Виктор Львович, если у вас есть какая-то возможность взять информацию по некоему Алискеру из окружения Исмаилова, добудьте мне ее. Алискер будет командовать действиями банды. Хотелось бы знать, что это за человек. Можете?

– Если только этот человек из «пожарки». Позвоню Мамедову. Спрошу.

– Хорошо. Я сейчас отдам распоряжения относительно Урзаева, потом поедем дальше.

Виталий Владиславович вышел из машины, потому что одновременно с «уазиком» остановились и остальные машины. В кабине ближайшего грузовика ехал старший лейтенант Логвинов.

– Виктор Валентинович, твоя задача – блокировать дом Урзаева. Мы пока остальными займемся. Без меня захват не начинай. Приеду, сообразим, как сделать лучше. У него есть одна граната «Герострат». Имеет возможность спалить и твоих людей, и половину если не поселка, то улицы точно. Перекрой возможные пути его отхода. Проверь соседние дворы.

– Понял, товарищ подполковник. Сделаю. Если попробует уйти…

– Задерживай. Если будет возможность работать без риска. Снайпера, кстати, возьми с собой. У тебя в машине сидит один?

– Даже двое. Один с дальнобойным гранатометом. Старшой их.

– Бери обоих. Мне десятерых за глаза хватит.

Как только Логвинов сел на свое место в грузовике, тот сразу тронулся с места и свернул на боковую улицу. Устюжанин надеялся на Логвинова и догадывался, что тот не поставит машину под окнами дома Урзаева и не будет в открытую выставлять оцепление.

– Подарок вам, Виталий Владиславович, от капитана Мамедова.

Крикаль, кажется, был доволен тем, что хоть что-то смог сделать в этой операции. В боевых действиях от него толку было, наверное, мало, и Устюжанин на него, кажется, совсем не рассчитывал. Но добывать информацию – это профессия Крикаля.

– Давайте ваш подарок, – ответил Устюжанин.

– Короче говоря, Алискер Хадисович Чопанов, капитан, инспектор управления пожарной охраны района. Когда-то раньше служил в спецназе внутренних войск в Ханты-Мансийске. Выгнали за рукоприкладство по отношению к солдатам. Но сумел каким-то образом получить от начальства хорошую характеристику, вернулся на родину и пошел в пожарные. Сейчас уже в капитанах ходит.

– Понятно. Я какого-то капитана там видел. Взгляд у него очень угрюмый. Просто напугать слабонервного может.

– Вот-вот, Мамедов тоже сказал, что угрюмый тип.

– Значит, и против него тоже работать будем…

* * *

План был разработан быстро. Он даже не разрабатывался, а уже сам собой возник в голове Виталия Владиславовича. Остатки своего отряда он разбил на три части. Поскольку подъехать к автомастерской, как и отъехать от нее, можно только в двух направлениях, блокировать предстояло только две улицы, что и было сделано. Для организации засады Устюжанин выделил по одному отделению бойцов. Снайперов выставили в концах улицы в кузовах грузовиков, спрятавшихся в темноте. Пришлось отогнать грузовики подальше, туда, где улица не освещалась. Но все винтовки были снабжены ночными прицелами и оптика позволяла стрелять из них хоть с двух километров. А вдвое меньшее расстояние вообще казалось снайперам смешным. Поразить колесо движущейся по прямой машины несложное для них упражнение. Тем более что машина должна была ехать в их сторону. Значит, стрелять предстояло не сбоку, а навстречу. Это было проще. Главная же сложность состояла в том, чтобы остановить машину строго в определенном месте, рядом с засадой. В этом случае бандиты опомниться успели бы только тогда, когда автоматные стволы уткнутся им в грудь.

Сам подполковник с основной группой занял позицию неподалеку от мастерской на темном пустыре, между развалинами двух брошенных домов. Заходить в развалины Устюжанин бойцам запретил. Кто знает, что там может свалиться на голову, какая из кривых стен повалится или какая часть потолка и когда осядет под грузом снега. Через пустырь вела утоптанная тропа, но в ночное время на неосвещенном участке тропой едва ли кто будет пользоваться, когда можно спокойно пройти по дороге, вдоль которой горят фонари. С пустыря же хорошо просматривались все подъезды к автомастерской, перед которой горел на столбе яркий фонарь. Кроме того, отсюда можно было легко добежать до забора и через него забраться во двор автомастерской. Там наверняка есть черный ход, что позволит атаковать с двух направлений.

Оставалось ждать…

* * *

Ждать пришлось, казалось, долго. Крикаль, не привычный к засадам, часто поглядывал на часы и часто шевелился. Наверное, просто замерз без движения, хотя было и не слишком холодно. Но в пятиградусный мороз замерзнуть насмерть можно разве что пьяному. Да и то при определенном таланте. Виталий Владиславович относился к ожиданию спокойно. И на часы редко посматривал, потому что не знал за собой способности подгонять взглядом часовую стрелку. А ход времени он и без того чувствовал.

Наконец, ровно в два часа ночи, подъехал старенький «Ауди-100», лихо развернулся на площадке перед воротами и остановился. Заезжать не стал. Четверо людей в камуфляже выскочили из машины и стремительно вошли в незакрытую дверь в воротах. Сам полковник Исмаилов за время наблюдения не подъезжал. Резонным было предположить, что он уже давно находится в автомастерской. Ждать пришлось около пятнадцати минут. Дверь снова распахнулась, и из нее вышли четверо тех самых, что приехали на машине. Они загрузили в багажник «Ауди» две коробки и четыре сложенные трубы гранатомета[34]. Машина сразу выехала. Устюжанин включил переговорное устройство:

– Третий. Я – Первый. Машина пошла в вашу сторону. Работайте. Груз в багажнике.