Энциклопедия логических ошибок: Заблуждения, манипуляции, когнитивные искажения и другие враги здравого смысла - Иммануил Толстоевский

проецируешь общую историю на ее части, порой появляются совсем другие истории{56}.

31. «Собрать Вольтрона». Ошибка сложения[178]

Считать, что верное для части верно и для целого.

У нас лучший вратарь, лучшие нападающие, лучшая полузащита, лучшая защита. Даже лучшие массажисты – наши. Но мы не лучшая команда, до чемпионства все еще не дотягиваем.

Хотел было привести футбольный пример, прикинувшись человеком из народа. Но нет уж, извольте подняться до моего уровня:

Самые быстрые лошади, самые легкие игроки, самые качественные клюшки у нас, но матч мы продули.

Ладно, ладно, возвращаюсь к народу, потеснитесь. Про поло я знаю наверняка одно: клюшку там зовут как-то поизящнее. Ну да неважно, попробуем так:

Повышение зарплаты учителям – благо для учителей.

Повышение зарплаты полицейским – благо для полицейских.

Следовательно, повышение зарплаты всем – благо для всех.

Увы, повышение зарплаты всем – отнюдь не благо для всех. Когда тому же объему производства начинает соответствовать большее количество бумажек (денег), мы не богатеем, а только обесцениваем бумажки (инфляция).

•••

Есть два любопытных понятия, относящихся к ситуации, обратной ошибке деления, – когда мы движемся от частей к целому:

● синергия – целое может превосходить сумму частей;

● эмерджентность – целое может быть сложнее, чем все части, вместе взятые.

Эти понятия показывают: на целое нужно смотреть как на совершенно отдельный объект. Разглядывая 500 муравьев по отдельности, мы не увидим ничего интересного, но, собравшись вместе, они образуют колонию, которая ведет себя как разумный организм. Как в парадоксе кучи: если по одному забирать муравьев из колонии, то поначалу эффекта не будет, но при достижении некоего критического порога колония в один момент распадется. Таким образом, в противоположность связи «волосы–лысина», связь частей и целого не всегда линейна.

Скажем, ваш дядя, доктор Моро, позвал вас на уик-энд к себе на остров. Проведя серию экспериментов, вы сделали муравьев в 10 раз умнее. Но колония вовсе не обязана поумнеть ровно в 10 раз. Возможно, она поумнеет в 100 раз и начнет возводить свою миниатюрную Сикстинскую капеллу и крохотную Айя-Софию. Возможно, муравьиная царица, начитавшись феминистской литературы, заявит: «Мое тело – мое дело», откажется откладывать яйца, и колония исчезнет. Колония – самобытная сущность, она куда сложнее, чем сумма муравьев, ее составляющих. Передайте дяде, чтобы не слишком увлекался экспериментами.

32. «Исключения не могут быть правилом». Ошибка обобщения[179]

Распространять на общее частные правила, применимые к исключениям.

Возможно, вы не заметили, но ошибка сложения заставила нас заложить крутой вираж. Теперь отправной точкой будут не выводы, а обобщения. Иными словами, мы переходим к индуктивным ошибкам.

Те, кто подхватил бактериальную инфекцию, пьют антибиотики.

Я тоже болею, у меня те же симптомы.

Следовательно, всем таким больным, как я, нужно выписывать антибиотики.

Этот подход – кошмар врачей: он подстегивает эволюцию заболеваний, и устойчивость к антибиотикам набирает темпы. Говоря языком логических рассуждений, мы берем естественную при особых условиях ситуацию, обобщаем ее и на сей раз придаем исключениям чрезмерное значение.

Но как подсчитать эту «чрезмерность»? Зависит от риска, на который вы идете. Если авиакомпания, совершающая сотни рейсов в день, раз в несколько лет сталкивается с катастрофой, продолжите ли вы пользоваться ее услугами? Иными словами, насколько серьезно вы отнесетесь к такому исключению, как катастрофа? Конечно, согласно общей статистике, ваш шанс разбиться по-прежнему около одного на миллион, но вы-то не обязаны полагаться только на общую статистику. Возможно, именно с этой авиакомпанией что-то неладно. Вдруг ее руководство урезало траты на техобслуживание в угоду прибыли? Или гоняет пилотов сверхурочно? Или гендиректор – из тех, кто заявляет: «Ребята, я гений! А почему бы не делать самолеты из того же материала, что и черные ящики?»

Пока не разберетесь, что к чему, разумнее всего экстраполировать исключение на целое и сказать себе: «Да ну их, не буду я больше с ними летать».

КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ОБОБЩЕНИЙ. ДОКТОР И (ДУШЕВНО)БОЛЬНАЯ

– Почему вы не выписали мне антибиотики, доктор Ватсон?

– Мэм, я выписал вам другие лекарства.

– Ага, другим, значит, антибиотики, а мне пробиотики!

– Поставьте йогурт, это не вам, это мой обед. Ваша проблема – душевная. Вы же слышали голоса и убили мужа, верно?

– Ну так выпишите мне галлюциотик!

(Доктор делает вид, что не слышит; надеюсь, читатели сделают вид, что не прочитали.)

– Я видел место преступления – жуть. Вы там Челика крутили на репите.

– Ага, а потом пошла замаливать грехи в мечеть, там и подцепила вирус.

– Вирус и антибиотики? Тьфу, бактерии победят, а с ними равенство и братство.

33. «Нетерпеливая индукция». Поспешное обобщение[180]

Делать обобщение на слишком маленькой выборке.

Чуть расширим фокус предыдущего параграфа: исключения – это по определению примеры, противоположные большинству. А если мы пока не знаем, что именно составляет большинство? Говоря об основоположниках научного метода – Бэконе и Декарте, – мы исчерпали квоту на «белых лебедей» и «черных лебедей», так что приведу другой пример.

КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ОБОБЩЕНИЙ. ЧАЙДУКЦИЯ

Шерлок Холмс. Как прошел прием?

Доктор Ватсон. Тетка совсем чокнутая. Даже мне в йогурт плюнула. Правда, я назло ей все равно его съел. Я отправил отчет куда надо: ей прямая дорога в аркхэмскую психушку.

Шерлок Холмс. Да, вы же вроде рассказывали об этом в блоге.

Доктор Ватсон. О, вы наконец-то подписались?

Шерлок Холмс. Не говорите ерунды. Вы обычно впадаете в депрессию, когда мы раскрыли дело. Вон, бриться забросили. Ботинки не чищены. Единственное объяснение: опять строчили в блог и опять читали комменты.

Доктор Ватсон. Читал. Десятками. Люди такие грубые, Холмс! Нынче все охамели, ни у кого не осталось воспитания.

Шерлок Холмс. Да прямо – ни у кого! Когда вы расстраиваетесь, вы обобщаете. Вместо того чтобы делать нелепые выводы, лучше заварите еще чаю, Ватсон… Прошу прощения! Пожалуйста, заварите еще чаю.

•••

Найти достаточно большую выборку для удачных обобщений – задача не из легких. К примеру, не все читают блог Ватсона. Или же он освещает в блоге далеко не каждое дело. Или же не просматривает комментарии к каждой записи… Даже наблюдая за всеми известными нам примерами, мы рискуем упустить те, о которых и не подозреваем[181].

Измерить ограниченную выборку тоже непросто: результаты меняются со временем. Вот если опросить всех без исключения избирателей, индукция будет безупречна – на тот момент. Но что будет завтра, совершенно непонятно: может, избиратели передумают?

Не бойтесь, есть и факторы, облегчающие нам жизнь: «Читатели блога» или «избиратели» весьма разнородны, а вот если группа состоит из почти идентичных участников… (Я не буду писать «скажем, нацисты», надо найти другой пример. Я не буду писать «скажем, нацисты», надо найти дру…)

Скажем, нацисты. Пообщавшись с одним, составишь довольно точное представление обо всех остальных. Чем однороднее группа, тем меньше выборка, необходимая для добротной индукции (это число стремится к 1).

•••

Вместо погони за волшебной формулой индукции (выбираешь число и говоришь себе: «Плюну вниз – ошибка, плюну вверх – железобетонная статистика»[182]) полезнее уяснить разные типы утверждений:{57}.

1. Непосредственное наблюдение: «Читатели этого блога грубые».

2. Частичное утверждение: «Некоторые читатели очень грубые».

3. Неопределенное обобщение: «Мои читатели грубые».

4. Гибкое обобщение: «Читатели обычно грубые».

5. Наблюдение + индукция: «Судя по опросу, 90 % читателей грубые».

6. Негибкое обобщение: «Все читатели грубые».

Ошибки индукции возникают без нашего ведома, когда мы скачем между этими классами. Дистанция между 1 и 6 огромна: очень легко сигануть через нее, минуя промежуточные остановки, когда трехминутное чтение ленты в соцсетях доводит нашу кровь до кипения.