Выбор - Игорь Ревва

Начальник патруля внимательно посмотрел мне в глаза, и я сразу понял, что все будет в порядке. Он нахмурился, кивнул мне и, обернувшись к трем патрульным мотоциклистам, строго велел тем следовать вместе со мной на протяжении всей дороги. Кроме того, он приказал одному из патрульных оповестить всех на трассе, что сейчас по ней в сопровождении мотоциклистов пойдет машина, «Медведь-74», девяносто девятого года выпуска, темно-синяя и т. д… И пойдет она с наивысшей скоростью, и чтобы дорогу очистили, и т. п…

— Возле развилки на станцию — выключите сирены! — дал он указания мотоциклистам. Затем с осуждением посмотрел на меня, обреченно махнул рукой и полез в патрульную машину.

Хорошо, что он оказался одним из НАС, подумал я, выруливая на магистраль. В противном случае лучшее, на что я мог рассчитывать, это штраф тысячи в полторы и лишение водительских прав на три месяца, не меньше.

Эх! Если бы Борис Васильевич был одним из НАС! Насколько меньше было бы проблем! И мне не пришлось бы придумывать, как бы так помягче сообщить ему, что я, дескать, хочу отлучиться на парочку недель. После исчезновения Костенко подобные просьбы директор склонен будет рассматривать с подозрением, подумал я. И не ошибся.

— Что-то это начинает мне напоминать зарождающуюся скверную традицию, — проворчал Борис Васильевич, внимательно меня рассматривая. — Каждый управляющий группой отделов программирования считает свои долгом отпроситься в отпуск… Надеюсь, Марсель, тебя нам не придется потом разыскивать?

— Не беспокойтесь, Борис Васильевич! — преувеличенно бодро ответствовал я.

Даже чересчур преувеличенно бодро. Потому что наш директор сразу посуровел, велел мне присесть и заявил:

— Ну-ка! Рассказывайте мне все, Марсель! Вы что-то узнали о Сергее?

— Да, Борис Васильевич. — Врать директору мне не особенно хотелось.

Мы сидели в большой комнате на втором этаже его загородного дома. За окном было пасмурно — серые облака, грозившие разродиться дождем, угрюмо нависли над землей. Солнца видно не было и поэтому, наверное, Борис Васильевич не задернул шторы.

— Марсель, — сказал он. — Я давно хочу задать вам один вопрос… Вы… — Директор на миг запнулся. — Вы ведь работаете на АИБ?

— Что?! — Изумлению моему не было предела.

— Я не ожидаю от вас правдивого ответа, — заявил директор. — Я хорошо понимаю, что такое АИБ и насколько у вас… э-э-э… в нем все засекречено. Но я хотел вам сказать, что у меня сложилось впечатление, будто вы имеете к этой… организации прямое отношение. И поэтому я хочу вам… поставить вас в известность о… об одном факте.

— Борис Васильевич! — воскликнул я. — Вы что, серьезно считаете меня аибовцем?!

— А кем я вас должен считать? — Он с вызовом посмотрел на меня. — Посудите сами, Марсель, — в течение семи месяцев никто не может найти нашего пропавшего управляющего. Ни жандармерия, ни наши сотрудники, ни Имперское сыскное бюро — никто! Вам же это удалось. Причем я считаю, что вам удалось не просто узнать о Сергее что-то новое, вам удалось его ОТЫСКАТЬ!

Я внимательно посмотрел на директора. Нет, он точно не принадлежит к НАМ.

— Вы думаете, — осторожно начал я, — что персона Костенко способна заинтересовать АИБ?!

— А вы думаете иначе? — в свою очередь, спросил директор.

Я пожал плечами.

— Хорошо, если вы не аибовец… то есть… — Директор опять запнулся.

— Я не аибовец, Борис Васильевич, — уверил его я.

— Ладно. — Он вздохнул. — Тогда вам тем более следует быть в курсе. Дело касается последней разработки нашей компании. Разработки, сделанной по заказу Имперской Академии Наук.

— Какой именно? — насторожился я.

— Хронограф, — ответил Борис Васильевич.

— Это что такое?! — Я впервые слышал об этой хренотени, честное слово!

— Разработка секретная, — сказал директор. — Она велась специально созданным для этой цели отделом. Куда, в общем-то, входили всего два человека — я и Сергей. Для Академии Наук нужно было составить специальную программу, способную рассчитывать векторы темпоральных полей…

Я невольно вытаращил глаза. Мне показалось, что я смотрю фантастический фильм — термины были точно такие же. Сейчас он заговорит про нуль-транспортировку, подумал я. Или про четвертое измерение…

— Дело в том, что одновременно с Сергеем пропали и все копии исходных программ, — продолжал директор. — И я боюсь, что если эти программы неожиданно объявятся где-нибудь, например, в Америке…

Я вздрогнул.

— …то у нас — я имею в виду Восточную Империю — могут возникнуть определенные сложности.

— Вы хотите сказать… — начал я.

— Я не знаю, работал ли Сергей на иностранную разведку, — прервал меня директор, — но, скажите на милость, зачем ему тогда исходные программы?! Я ведь не случайно просил вас покопаться в его кабинете! У меня была слабая надежда на то, что я этих программ просто не нашел. Но вы мне ни о чем таком не сообщили. Значит, либо вы их тоже не обнаружили, либо обнаружили, но не посчитали нужным поставить в известность меня. Если вы их не обнаружили, то вам следует знать, что Сергей может быть связан с иностранной разведкой. А если вы их обнаружили, но не сказали мне… Что ж… Таким образом мог поступить только сотрудник Агентства Имперской Безопасности, который превосходно обо всем этом осведомлен. Я не прав?

— Нет, — ответил я. — Я действительно не находил в кабинете у Сергея Антоновича никаких программ, касающихся этого… как вы сказали?.. — Я вдруг понял смысл произнесенного Борисом Васильевичем слова. — ХРО-НО-ГРАФ?! Это… это что-то связанное… СО ВРЕМЕНЕМ?!

Однажды, летя на самолете в Ново-Архангельск, я испытал весьма неприятные ощущения. Самолет попал в какую-то «воздушную воронку», что ли?.. Какое-то завихрение воздушных потоков, короче говоря. Нас несколько раз так здорово тряхнуло, что все пассажиры, даже самые закоренелые безбожники, мгновенно вспомнили «Отче наш». Так вот, сейчас я испытал нечто очень похожее.

— Совершенно верно, — кивнул директор.

— Машина времени?! — выпалил я, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание от изумления.

— Ну-у-у!.. — снисходительно рассмеялся Борис Васильевич. — Не совсем так. Даже — совсем не так! Речь идет о возможности наблюдения за БУДУЩИМ. Понимаете?

Я молча кивнул. Память мгновенно услужливо напомнила мне: программа «РИМ». И связанный с нею проект.

— Вы не хуже меня знаете, — продолжал Борис Васильевич, — о нынешней ситуации в мире. Западная и Восточная — и все! Две основные державы. Все остальные — довесок. Но этот «довесок» весьма велик! Любая страна, способная хоть в чем-то получить преимущество перед нашими Империями, мгновенно объединит вокруг себя остальные государства. Если, к примеру, Великая Колумбия решит противопоставить себя одной из Империй, то и Мексика, и Америка… Об Австралии я уже не говорю… Смею вас уверить, в союзниках у нее недостатка не будет.